Шеррилин Кеньон - Танец с дьяволом [Зарек и Астрид] Страница 24

Странно, очень странно. Такие желания не посещали ее уже много столетий.

— Как ты узнал, что мне нужна помощь? — спросила она.

— Услышал звон разбитого стекла и понял, что ты в ловушке.

Она улыбнулась:

— Как мило с твоей стороны!

Она не видела его, но ощутила, что он пристально смотрит на нее. И от этого невидимого, но жаркого взгляда все тело ее вдруг запылало, а соски затвердели.

— Поверь мне, принцесса. Я совсем не милый.

Не «милый», нет! Он сильный, жесткий, неукротимый, прекрасный какой-то дикой, яростной красотой. Как зверь из дремучего леса.

Позволит ли такой зверь себя приручить?

— Я хотела принести тебе одежду, — заговорила она торопливо, стараясь восстановить власть над своим телом, вдруг переставшим откликаться на доводы здравого смысла. — Если хочешь переодеться, у меня в шкафу, в нижнем ящике, есть еще свитера.

Нахмурившись, он выключил воду и потянулся за бумажным полотенцем.

— Твои свитера мне не подойдут, принцесса.

Она рассмеялась:

— Не мои! Это свитера моего старого друга.

Она стояла вплотную к нему, и Зарек вдруг обнаружил, что не может двигаться, не может дышать. Не может думать ни о чем, кроме того, что, стоит чуть-чуть склонить голову — и он коснется губами этих нежных, чуть приоткрытых розовых губ…

Это так легко — прикоснуться к ней!

Но по-настоящему поразила, даже испугала его сила этого желания. Голова кружилась от жажды прижать Астрид к себе, ощутить всем телом мягкие, женственные изгибы ее тела.

Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь в жизни с такой силой чего-то хотел.

Зарек прикрыл глаза. Но это не помогло, — наоборот: теперь перед его мысленным взором с ошеломляющей ясностью предстала новая фантазия. Они с Астрид обнажены; он сажает ее на стойку в углу кухни, раздвигает ей ноги… и трахает до умопомрачения! Входит в ее жаркое лоно снова и снова, пока не рухнет без сил.

Он хотел ощутить тепло ее тела. Хотел ощутить ее дыхание. Пропитаться ее запахом.

И больше всего хотел узнать, каково быть с женщиной, которая не боится его и не презирает.

За все эти долгие столетия он ни разу не спал с женщиной иначе, как за плату.

Да и это случалось очень редко.

Он так долго был один…

— И где теперь этот твой друг? — внезапно охрипшим голосом поинтересовался он. Мысль о том, что у Астрид был мужчина, оказалась неожиданно болезненной; Зарек даже не подозревал, что может испытывать боль по такому странному поводу.

В дверях появился Саша и коротко гавкнул.

— Умер, — не задумываясь, ответила Астрид.

Зарек поднял бровь.

— От чего?

— М-м… от чумки.

— Я думал, чумка — собачья болезнь.

— Да, он заразился от собаки. Трагический случай.

«Эй, что ты несешь?» — негодующе воскликнул Саша.

«Ты заслужил еще и не такое! Веди себя прилично, а то и в самом деле на тебя чумку нашлю!»

Зарек отступил на шаг.

— Тебе его не хватает?

— Честно говоря, нет, — покосившись в сторону Саши, ответила она. — От него были одни неприятности.

«Неприятности? Ну, погоди! Настоящих неприятностей ты еще не видела!»

Астрид с трудом подавила улыбку.

— Так что же, тебе нужна одежда? — спросила она Зарека.

— Конечно.

Она повела его к себе в комнату.

В голове у нее гремели гневные вопли Саши: «Ах ты… да я тебя… ну погоди, я тебе отплачу! Помнишь свое любимое одеяло? Я из него лапшу сделаю! И шлепанцы я бы на твоем месте больше не надевал!»

Но Астрид не обращала на него внимания.

Зарек вошел следом за ней в ее комнату — уютную спаленку в нежных бело-розовых тонах. Все говорило о том, что здесь живет женщина. Но особенно поразил его запах.

Запах свежего смолистого дерева — и цветов.

Такой же аромат исходил от нее самой.

От этого запаха все тело его болезненно напряглось. А его фаллос, возбужденный до боли, уперся в штаны, властно требуя, чтобы Зарек прекратил наконец пялиться на Астрид и сделал следующий шаг!

Взгляд его против воли скользнул по кровати. Он ясно представлял себе, как она спит здесь, — нагое тело под розовым покрывалом расслаблено, нежные губы приоткрыты, как будто ждут поцелуя…

— Вот здесь.

С трудом он заставил себя оторвать глаза от постели и повернуться к шкафу.

Астрид открыла его и указала Зареку на нижнюю полку, где в плетеной корзине для белья лежали разные мужские вещи.

— Бери все, что хочешь.

Вот так предложение! Одна проблема: то, чего он больше всего хочет, находится вовсе не в шкафу. Поэтому Зарек просто поблагодарил девушку и достал из шкафа два свитера, черный и серый с высоким воротом, которые на вид должны были прийтись ему впору.

— Пойду переоденусь, — сказал он.

И тут же спросил себя: почему он решил переодеться за закрытой дверью? Чего стесняется? Астрид? Так ведь она ничего не видит.

У себя дома он обычно вообще ходит полуголым.

Но то у себя. А в гостях это невежливо, правильно?

С каких это пор ты стал задумываться о вежливости? — спросил себя Зарек.

И сам себе ответил: с сегодняшнего дня.

Саша гавкнул ему вслед, затем подбежал к Астрид и начал шумно выражать ей свое недовольство.

— Тихо, Саша! — прикрикнула Астрид. — Иначе будешь сегодня спать в гараже!

Не обращая на них внимания, Зарек скрылся в своей спальне.

Захлопнул за собой дверь, повесил свитера на спинку стула. Остановился, не понимая, что за странное чувство не дает ему покоя. В чем дело? Что такого она ему предложила? Всего-навсего смену одежды.

И еще — кров.

Еду.

Постель.

Зарек огляделся вокруг. В этой богатой, элегантно обставленной спальне он чувствовал себя чужаком. Не понимал, как себя вести, что делать дальше. Кажется, он ощущал давно забытое чувство — неуверенность в себе.

Здесь он чувствовал себя человеком.

А главное — впервые в жизни ощущал, что ему здесь рады. Этого он никогда не чувствовал с Шерон.

Шерон — как и все прочие, с кем он имел дело за эти столетия, — делала только то, за что он ей платил. Ни больше, ни меньше. И в ее доме он всегда ощущал себя непрошеным гостем.

Шерон держалась с ним холодно и формально, особенно после того, как он отказался разделить с ней постель. И он чувствовал: она его побаивается. Особенно когда рядом ее дочь. В такие минуты Шерон ощутимо напрягалась, как будто боялась, что он вдруг набросится на нее или на ребенка.

Это обижало Зарека, но к обидам он привык, так что просто старался не обращать внимания на эмоции Шерон.

А с Астрид все совсем по-другому.

Она ведет себя с ним, как с нормальным человеком. Рядом с ней легко забыть, что на самом деле он вовсе не нормальный.