Ричард Кнаак - Повелитель крыс Страница 24

— Это безумие какое-то. Никакой магии нет и быть не может.

— Вы можете предложить другое объяснение, Тереза?

— Единственное — что я сумасшедшая. Но в этом больше смысла, чем в том, о чем говорите вы, Григорий. Этого не может быть.

Он был разочарован, но нисколько не удивлен реакцией Терезы. В нынешнем мире, где летали корабли, где люди разговаривали друг с другом, находясь на расстоянии, которое лошадь, скачущая самым быстрым аллюром, не одолела бы за месяц, понятие «магия» было столь же приемлемо, сколь и идея о том, что люди, завладей они оружием, могут в буквальном смысле слова стереть с лица земли все созданное ими самими. Извечная склонность людей к ношению шор всегда изумляла Григория, однако он понимал, что мало кому, кроме него, дано взглянуть на цивилизацию столь ретроспективно.

Для того чтобы Григорий смог убедить Терезу выслушать его историю до конца, ему пришлось бы прибегнуть к тому, от чего он наотрез отказался давным-давно. Займись он этим — это могло бы привлечь интерес Фроствинга, а Николау как раз меньше всего хотел подвергать Терезу такому риску, как встреча с зловредным грифоном.

Ну и какой же у него оставался выбор? Ведь она отворачивалась от него, замыкалась прямо на глазах. Григорий потер пальцы, готовясь к тому, что собирался показать Терезе.

— Прежде чем я вам кое о чем расскажу, Тереза, я должен убедить вас в том, что магия существует. Понимаю, для вас это звучит безумно, но малая толика безумия необходима, когда сталкиваешься со способностями такого рода… но если вы вытерпите, я покажу вам, что даже те вещи, которые большинство людей отрицают, могут быть вполне реальны.

Тереза потянулась за сумочкой.

— Простите, я, как видно, ошиблась. Мне пора идти. Благодарю за ужин.

Григорий резко поднял руку.

— Сядьте, прошу вас.

Она послушно села, но взгляд ее стал испуганным. Григорий мысленно выругал себя. Он не хотел насильно заставлять ее остаться, но рука взметнулась как бы сама собой.

— Так вы гипнотизер, — проговорила Тереза так, что это прозвучало оскорблением.

— Я владею гипнозом, но это всего лишь частица моего дара, и я вовсе не цирковой иллюзионист, Тереза. Прошу вас, будьте так добры, возьмите свечу и осмотрите ее со всех сторон.

— Так вы по два спектакля за вечер даете? — фыркнула Тереза, но тем не менее просьбу Григория исполнила.

— Не присоединено ли что-либо к самой свече или подсвечнику? Нет ли у меня какой-либо возможности управлять ею с помощью нитей или еще чего-либо в этом роде? — Он печально улыбнулся. — И вправду, я говорю в точности, как иллюзионист.

Тереза решительно поставила подсвечник на стол.

— Ничего такого нет. Теперь я могу идти?

Григорий перевел взгляд с женщины на свечу.

— Смотрите.

Горящая свеча вместе с подсвечником поднялась над столом на несколько дюймов. Григорий положил руку на стол и прикрыл свечу ребром ладони, чтобы она не была видна другим посетителям ресторана. Свеча не качнулась, даже пламя горело ровно. Убедившись в том, что в их сторону никто не смотрит, Григорий рискнул заставить свечу медленно и плавно полететь к своей спутнице.

Тереза все это время молчала. Ее прекрасные черты обратились в непроницаемую маску.

— Возьмите подсвечник. Еще раз проверьте. Нет ли там какой-нибудь нити.

Она повиновалась, но с видимой неохотой. Провела пальцами по подставке, вокруг нее, возле свечи, стараясь найти что-нибудь такое, из-за чего полет свечи можно было бы приписать ухищрению фокусника. Покончив с безуспешными поисками, Тереза посмотрела на Григория. Лицо ее осталось бесстрастным, но по глазам было видно, как борются в ее душе противоречивые чувства, и главное из них — замешательство.

— Отпустите свечу.

Пальцы Терезы разжались, но подсвечник не упал. Она устремила взгляд на свечу, а Григорий заставил ее удалиться от Терезы. Когда она зависла над тем местом, где стояла изначально, он сделал так, что подсвечник со свечой плавно опустился на стол. Николау обвел зал ресторана взглядом. Похоже, никто ничего не заметил. Григорий встретился взглядом со своей спутницей.

— Удалось ли мне хоть в чем-то убедить вас, Тереза?

— Я хочу встать, — ответила она монотонно, равнодушно. — Я хочу встать. Я хочу выйти из-за столика, уйти из этого ресторана и больше никогда не хочу вас видеть.

— Тереза…

Григорий протянул к ней руку, но она покачала головой.

— Это был гипноз, и больше ничего. Наверняка гипноз. Что же до этого дома… должно быть, я просто ошиблась в своих ощущениях. Простите, Григорий, но мне бы не хотелось в этом участвовать.

— Вы уже участвуете в этом, Тереза. Ваше участие началось с того дня, когда вам поручили заняться продажей дома, — а быть может, и раньше. — Он указал на свои глаза. — Если только вы согласитесь выслушать меня и поверить мне, и вам, и мне будет на что надеяться.

— Могу я встать?

«Она не станет слушать, хотя знает, что я говорю правду. Она считает, что, отказываясь от этого, защищает себя!»

— Могу я встать? — повторила вопрос Тереза, закрываясь сумочкой, словно щитом.

Григорий изможденно откинулся на спинку стула, сраженный ее недоверием. Он не мог долее насильно удерживать Терезу. Он мог только надеяться на то, что с ней не случится ничего дурного.

— Не смею вас удерживать, — сказал он и вяло махнул рукой.

Тереза поднялась медленно и нерешительно. Выпрямившись, посмотрела на измученного и отчаявшегося Григория. Тот устремил на нее взгляд, полный надежды, но понял: нет, ее не удержать.

— Простите меня, — полушепотом произнесла Тереза. — Не знаю, права ли я, что ухожу, но я не в силах здесь сидеть и выслушивать все это. Это слишком смахивает на сумасшествие. Я не в состоянии впустить это в свою жизнь, а мне нужно жить дальше. — Немного помедлив, она добавила: — Простите Григорий, мне и правда очень жаль, что все так вышло. Надеюсь, вам удастся преодолеть то, что так беспокоит вас.

Она отвернулась от столика, и Григорий предпринял последнюю отчаянную попытку задержать ее.

— Тереза… последний вопрос…

— Да?

— Насчет третьего посещения. Вы сказали, что вам показалось, будто бы дом звал вас, ему словно бы хотелось, чтобы вы вошли внутрь.

— И что?

— Все те люди, что приходили к вам и заговаривали об этом доме, затем исчезали. Не уверен, но их тоже мог призвать дом. Вы решили не входить туда, а они, вероятно, не устояли.

Тереза побледнела и, не мигая, уставилась на Григория.

— К чему вы клоните?

Он с трудом удержался от того, чтобы вскочить и схватить ее за руки. Она не понимала, какая опасность ей грозит.