Леонид Влодавец - Чудище поганое Страница 24

Правда, иногда матчи заканчивались совсем по другой причине. Когда в игру вмешивался Колька Хрюк. Как правило, он влезал в игру на стороне Димки и Тошки — благо имел формальный повод уравнять составы по числу игроков. Конечно, после этого никаких шансов на победу у Ваньки и близнецов не оставалось. И играть становилось неинтересно, потому что Хрюк одним своим видом наводил ужас, толкался, бил по ногам и орал страшным голосом. И Ванька, и Ширшиковы от него только шарахались, а Хрюк забивал один гол за другим. Так что никакой особой радости в такой победе не было, тем более что Хрюк, сам себя назначив капитаном, все время орал и ругал Тошку с Димкой, требовал, чтоб они только ему пасы отдавали, а если они почему-либо не попадали в ворота, то мог отвесить пинок или подзатыльник да еще и обозвать. В общем, не выдерживая такой игры, все начинали вспоминать про какие-то домашние дела и уходить с поля под насмешки и свист очень довольного собой Кольки.

Поэтому и сегодня все с пребольшой тревогой оглядывались на дом Крюковых: не заметил ли Хрюк, что ребята собрались в футбол играть? А Димка — вдвойне. Он хорошо понимал, что Хрюк захочет отыграться за свой сегодняшний полет с крыльца. И не только на футбольном поле… Все же Димка и сейчас еще не вполне верил в утверждения Чурачуки. Уж очень этот Хрюк здоровый…

Но Хрюк из своей калитки не высовывался. Должно быть, обедать сел, а потому до площадки добрались спокойно.

Площадка располагалась в самом дальнем краю деревни, у начала дороги, которая помаленьку спускалась к лесу и превращалась в ту самую просеку, справа от которой росли грибы, а слева — располагалось Змеючье болото.

Вообще-то площадка строилась как волейбольная. Бабушка Настя утверждала, что помнит, как это происходило, хотя ей тогда всего не то три, не то четыре годика набежало. Тогда в деревне числилось намного больше домов и народа. И в селе, и в других деревнях тоже. Это сейчас тут одни деды да бабки постоянно живут, а прежде было полно молодежи. Вот они и построили для себя волейбольную площадку. И парни играли, и девушки. Причем такие площадки и в других деревнях имелись. Даже проводились турниры на первенство колхоза. А однажды, перед самой войной с фашистами или за год до нее — бабушка точно не помнила, — сборная здешнего села выиграла первенство района. И даже во время войны, хотя тогда, казалось бы, не до волейбола было, те, кого на фронт еще не взяли, продолжали играть. После войны тоже играли, даже сама бабушка играла — Димка фотографию видел. Оказывается, бабушка не всегда толстушкой была, а на той фотографии даже стройнее мамы выглядит.

А вот мама в волейбол на этой площадке уже не играла. Потому что когда она родилась, то в деревне население сильно сократилось. Все в города поразъехались. Конечно, кое-кто оставался, и даже детвора еще была местная. Мамины старшие братья и сестра, сын и дочка деда Крюкова, то есть отец Кольки Хрюка и мама Гальки, мама Тошки, отцы Ваньки и близнецов Ширшиковых. Да еще мамаши тех двух длинных воображалистых девчонок (их, кажется, зовут Машка и Светка), с которыми Димка не общался. Но потом родители выросли и тоже теперь живут в городе, а сюда только в отпуск приезжают.

Столбы, на которые когда-то волейбольную сетку вешали, давным-давно сгнили, повалились, и теперь от них даже ямок не осталось. Зато еще в позапрошлом году отец Ваньки Стрельцова сколотил из крепких жердей небольшие ворота — чуть больше хоккейных. Так бывшая волейбольная площадка превратилась в мини-футбольную.

Добравшись до площадки, ребята уже приготовились начать игру, когда вдруг из-за крайнего дома — он давным-давно стоял пустой и заброшенный — выскочила белобрысая Галька. У футболистов аж сердце екнуло — а вдруг следом за кузиной и сам Хрюк пожалует?!

— А можно мне с вами в футбол поиграть? — спросила Галька.

— Вот еще! — проворчал Тошка, насупившись. — Футбол — мужская игра.

— Отваливай! — дружно завопили братья Ширшиковы. — Девчонки в футбол не играют!

— А вот и неправда, — скорчила обиженную мину Галька, — еще как играют! Даже первенство мира среди женщин проводят.

— Так то же среди женщин, — рассудительно заметил Ванька. — Соберитесь вон со Светкой и Машкой, да и играйте между собой сколько влезет. А у нас тут игра жесткая…

— Это ты, что ли, жесткий?! — нахально заявила Галька. — Пузырь на ножках! Тебя ткни — ты и лопнешь! Синьор Помидор!

— Что-о?! — Ванька покраснел, надул щеки и от этого вправду стал похож на помидор. Он сжал пухлые кулачки и решительно направился к белобрысой с явным намерением дать по шее.

Тошка первый сообразил, что из этого ничего хорошего не получится.

— Стой! — он ухватил Ваню за плечи. — Не связывайся! Ты что, забыл, чья она сестра?!

Ванька аж зубами скрипнул от злости, но сразу остановился. Быстро вспомнил, что дело иметь придется с Хрюком.

— Скажи спасибо, что я с девчонками не дерусь, — прошипел он сердито. Как говорится, чтоб «сохранить хорошую мину при плохой игре».

Но Галька, конечно, от этого еще больше обнаглела:

— Ах-ах, какие мы благородные рыцари! С девочками не деремся, сю-сю масю! Помидор несчастный! Да ты просто боишься, что Колька тебя отлупит до посинения и из помидора в баклажан превратит! «Му-ужчина»!

И опять противную рожу состроила, да еще и нос свой курносый наморщила.

Димка подумал, что придется все-таки разрешить этой дуре поиграть. Хуже получится, если она сейчас побежит домой и Хрюка приведет. Даже если он никому не накостыляет — а в это сложно поверить! — то все равно нормальной игры не получится. Правда, и Галькино участие в «мужской игре» от неприятностей не гарантировало. Толкнет ее кто-нибудь, по ногам пнет нечаянно, локтем заденет — и поднимется писк-визг, а то и рев. Прибежит Хрюк, устроит разборку… Но все же хоть какое-то оправдание будет — сама напросилась!

— Ладно, — решил Лосев. — Пусть играет за нас с Тошкой. Только потом не жалуйся, ладно?

— Посмотрим! — презрительно поджав губы, как сварливая взрослая тетка, произнесла Галька. — Главное, чтобы с Помидором в одной команде не играть.

Поначалу Тошка с Димкой собирались играть так, как играли вдвоем, будто Гальки на поле не существует. Дескать, что толку ей пасы отдавать, все равно по мячу не попадет. А в защите от нее какая-то польза может быть — Шустриковы на нее налетать побоятся, да и Ванька, несмотря на то что она его Помидором и Пузырем обозвала, тоже здоровье побережет…

Но Галька, как оказалось, в футболе не новичок. Больше того, сразу почувствовалось, что она в этой игре смыслит не хуже Тошки с Димкой. Она не ждала, пока ей пас отдадут, а стрелой летела к мячу, обманывала ловкими финтами и неуклюжего Ваньку, и прытких Ширшиковых, подскакивала к воротам — бац кроссовкой! — и мяч в «калитке»! Впрочем, она и в пас умела играть. Катнет мяч в промежуток между Игоряшкой и Кирюшкой, Димка его подхватит, пробежит до Ваньки, который своим пузом дорогу загораживает, а Димка мимо Ваньки — Тошке. Плюх! — и вытаскивай из ворот. А что касается писка и визга, то он, конечно, присутствовал, но только не в тех случаях, когда Гальке по ногам попадало. Тогда она просто шипела как змеючка, рычала или гавкала на обидчика. А визг и писк поднимала тогда, когда сама или кто-то из ее команды голы забивал. Девчонки по-иному восторг выражать не умеют.