Андрей Тепляков - Пустошь Страница 25

А они все кричали и кричали, и не могли остановится.

ГЛАВА 12

— Майкл, ты — гений!

Анна вытерла слезы и закашляла. Откинувшись на спинку кресла, она несколько раз глубоко вздохнула, ожидая, когда боль в горле утихнет.

— Давно так не смеялась, — сказала она охрипшим голосом. — Уфф.

Майкл потирал шею.

— Да. Я тоже.

Он прочистил горло.

Анна повернула зеркало заднего вида и стала приводить себя в порядок. Майкл достал сигарету и закурил, выпуская голубоватый дым в открытую дверь. Истерика прошла, и ее сменила приятная расслабленность. Он с удовольствием затягивался, с улыбкой посматривая на Анну. Она возилась довольно долго, и, когда закончила, сигарета уже почти догорела. Решив, что поврежденная красота вновь восстановлена, Анна повернула зеркало обратно.

— Ну, — сказала она, перекидывая ремень безопасности. — Я готова.

Майкл посмотрел на нее удивленно.

— Что ты делаешь?

— Как что? Я пристегнулась. Разве не надо?

— Подожди…

— Чего ждать? Мы же все поняли!

— Анна, не спеши! Нам надо поесть и осмотреться. Здесь может быть вода, продукты.

— Ты с ума сошел! У нас есть шанс выбраться отсюда, а ты говоришь об обеде!

— Этот шанс никуда не денется.

— Не знаю, не знаю. Я считаю, что нужно ехать немедленно.

— Я против.

— Майкл, не будь дураком! Ты что не хочешь выбраться отсюда?

— Хочу! Разумеется, хочу!

— Ну, так — вперед!

— Анна, это авантюра! Скоро наступит ночь!

— Мы успеем!

— Куда?

— Как куда?! В Кубу, конечно! У нас есть карта, и мы знаем, где находимся. В чем проблема?

— Проблема в том, что мы не знаем, как сюда попали. Мы не знаем, куда ведет эта дорога, пусть даже она есть на карте. Если мы поедем сейчас, то рискуем в темноте нарваться на что-нибудь и разбить машину. Да, черт, я даже не представляю, что нас может ждать! Даже если ничего не случится, дорога может занять много времени. У нас есть шанс, и чтобы воспользоваться им, мы должны подготовиться. Глупо срываться с места и нестись сломя голову только потому, что мы решили, будто что-то поняли!

Он умолк, глядя на Анну.

— Так будет лучше.

Она смотрела на него с сомнением. Минуту назад она была переполнена решимостью, но теперь заколебалась.

— Дай карту.

Они разложили ее на большом рулевом колесе и склонились голова к голове, как два ребенка, рассматривающих коллекцию марок или диковинное насекомое.

— До сорок четвертого шоссе нам придется проехать около семидесяти миль. Потом еще примерно столько же до Кубы. Почти сто пятьдесят миль. Если держать скорость около семидесяти миль в час, это может занять пять или шесть часов.

— Ну и что?

— Это в том случае, если мы туда доедем. В противном случае мы можем сильно пожалеть, что не задержались в Санта Ана.

— Я уверена, что мы не заблудимся. Я чувствую!

— Я этого не исключаю.

— Да-да. Но ты в это не веришь!

— Верю-не верю — какая разница? Это не имеет значения.

Он ошибался, и это имело значение. Вера — не только инструмент, способный спасти тогда, когда уже нет никакой надежды. Она бывает коварна. Она способна создавать миражи, вроде тех оазисов, которые появляются над пустыней, и Анна попала в один из них. Мыслями она уже была в Кубе. Все страхи и сомнения остались позади, в пустоши. И она улыбалась с облегчением и радостью, потому что все закончилось. Каким бы страшным не был кошмар, но он позади и уже начал забываться. Она всей душой отдалась этому чувству, такому сладкому и бесстыдно лживому.

Майкл вырвал ее из сладкого сна и заставил увидеть, что ее радость — всего лишь мираж, такой же зыбкий, как рябь на воде, способный рассыпаться в любую секунду — ложная опора для испуганного разума. И она ненавидела его за это. Понимала, что он прав, что лучше не погружаться в пустую мечту, но все равно ненавидела.

Она нехотя отстегнула ремень безопасности.

— Хорошо, — сказал Майкл. — Давай осмотримся.

Население Санта Ана в 2007 году составляло 217 человек, о чем сообщала небольшая табличка, установленная при въезде. Собственно, это было даже не пуэбло, а небольшая деревушка, через которую проходила старая узкая дорога, ведущая на север в сторону Пондерозы и Лос-Аламоса. Санта Ану населяли индейцы племени хопи. Впрочем, на внешнем виде деревни это почти никак не отразилось. Сложенные из красного песчаника дома были похожи один на другой, как и во многих других местечках Нью Мексико, и все они казались нежилыми. Двери в некоторых были открыты, но никто не вышел, чтобы посмотреть на прибывших. Санта Ана растворялась в тишине, ни единый звук не нарушал ее молчание. Только тихий шепот ветра.

Майкл и Анна медленно шли по центральной улице, глядя на царящее вокруг запустение. На обочине и рядом с домами стояли машины. Старые, больше похожие на металлолом, ржавые пикапы, в основном «форды» и «датсуны», иногда попадались «тойоты». Вдоль некоторых фасадов были натянуты бельевые веревки, которые лениво колыхались на ветру, как струны сломанной гитары, пустые и серые. Больше в этой дыре не было ничего. Ни детских велосипедов или скейтбордов у дверей, ни стариков, расположившихся у магазина, ни одной бутылки или банки не валялось на узких улочках. Дома отбрасывали густые тени, неподвижные и уродливые. Санта Ана больше всего напоминала старый музейный экспонат, забытый за ненадобностью где-нибудь в самом темном и пыльном углу запасника, а еще она напоминала те маленькие американские города, которые в один прекрасный день пустели и превращались в призраков.

— Мне здесь не нравится, — сказала Анна. — С этим городом что-то не так.

Майкл покачал головой и ничего не ответил.

Перед одним из домов, длинным, приземистым, с широким выцветшим тентом, они остановились. На деревянной вывеске, подвешенной на двух тонких цепочках, было написано «Кафе У Дороги».

— То, что надо, — сказал Майкл. — Пошли.

Как и во всем городе, в кафе царила тишина. Солнечный свет с трудом проникал внутрь через узкие окна яркими клиньями, не способными полностью разогнать прохладный сумрак. Простые каменные стены и земляной пол делали помещение похожим на пещеру.

В зале стояло несколько круглых столов, но стульев не было. Не было их и у длинной узкой стойки бара. В затхлом воздухе ощущался слабый неприятный запах.

Майкл подошел к стойке и стал рассматривать большой старомодный кассовый аппарат. Его лоток был выдвинут, в нем лежали купюры и мелочь.

— Здесь баксов сто, не меньше!

Анна обошла стойку и направилась на кухню. Здесь неприятный запах ощущался гораздо острее. Она остановилась на пороге и заглянула внутрь.