Андрей Лысиков - Инфекция Страница 25

Родилась у троих друзей идея подобного времяпрепровождения абсолютно случайно. Однажды они подцепили на улице молодую особу, и она, неожиданно для всех троих, когда приехали на съемную квартиру, сама предложила ублажить их всех сразу. Несколько часов подряд они пользовали ее то по очереди, то все вместе. Когда под утро все трое были весьма утомлены, девушка явно легкого поведения заикнулась о деньгах. Ей пригрозили пистолетом, поводив им у нее перед носом, и предложили убираться. И она, глотая слезы обиды (хотя сама была виновата), ушла. А Артем предложил друзьям идею, показавшуюся им всем на тот момент просто замечательной. И тогда парни начали свою жуткую «охоту». В-основном по вечерам пятницы они выходили на поиски, и никогда не случалось такого, чтоб никого не удавалось найти. И ведь подонки искали вовсе не проституток, либо по профессии, либо по мировоззрению. Нет, их устраивали только девушки из очевидно хороших семей, прилично одетые, поглядывающие на окружающих свысока. Они находили таких и превращали их жизнь в ад. Они не были убийцами, девушкам просто угрожали, и запуганные до полусмерти жертвы изнасилований держали язык за зубами. Парням везло, и еще ни одна из жертв действительно не пошла на них жаловаться в милицию, иначе они бы уже были за решеткой по весьма и весьма неприятной статье.

Вадим только не понимал Кирилла, который с недавнего времени еще и распускал руки. Ему самому было достаточно просто получить моральное удовлетворение от отчаянья жертвы, от ее боли и стонов, и физическое удовлетворение — непосредственно от полового акта. Приятель же его этим не ограничивался. Ему важно было не просто сломать девушку психологически и раздвинуть ей ноги. Его, похоже, возбуждал еще и вид крови. Вадим был практически уверен, что вчерашней девушке (да, точно, он вспомнил, ее звали Екатерина) он сломал нос. У нее кровь так и хлестала из носа, а он, не обращая внимания, раз за разом входил в нее, рыча как зверь.

Вадим помотал головой из стороны в сторону, прогоняя видение, оставшееся в его памяти со вчерашнего вечера, и тут же пожалел об этом. Головокружение, утихшее было ненадолго, возобновилось с новой силой. Он обхватил голову руками, пытаясь унять круговерть перед глазами, пока она не спровоцировала соответствующую реакцию желудка. А еще и эта вторая девушка. Марина, кажется… Как так могло получиться, что она вылетела из машины на дорогу? Ему от нее действительно досталось каблуком в лоб. Он потрогал большую царапину на лбу — ощущения были не из лучших. Зачем дуреха пыталась открыть дверцу, ведь они мчались на скорости под сто двадцать. И как ей удалось это сделать, ведь он всегда блокировал замки на дверях во избежание подобных случаев, садясь в машину последним… Ну все правильно. Вчера последним садился Кирилл. Этот идиот просто забыл как следует запереть двери. Кретин! Когда Вадим проснулся с утра самым первым, он сразу вспомнил про вылетевшую из машины девушку. Он разбудил друзей, и они все втроем съездили на то место, где это накануне произошло. Тело девушки по счастью еще не было обнаружено, они упаковали его в старое одеяло, благоразумно прихваченное из квартиры, и отвезли в лес, не став закапывать, а просто присыпав сверху прошлогодней листвой. Теперь ее вряд ли бы вскорости обнаружили. И дорога вечером была пустынной — их никто даже случайно не смог бы заметить, когда они пронеслись на своей машине мимо, а девушка осталась лежать на асфальте. Светофоров на том участке дороги не было, по краям дороги были лишь склады, жилых домов в радиусе пары километров не было. Потому видеть их было просто некому. Вадим поймал себя на том, что пытается самому себе внушить эту мысль. Что было вполне естественно с его стороны. Вчера они стали даже не косвенными, а самыми что ни на есть прямыми виновниками гибели девушки. А если к этому еще прибавить групповое изнасилование ее подруги и все прошлые случаи подобного надругательства, они втроем могли бы получить… ну, скажем, по два пожизненных срока каждый. И это еще было бы весьма гуманным решением суда. Вадим предпринял еще одну попытку подняться на ноги с дивана. Эта попытка увенчалась успехом, и он направился в ванную, держась обеими руками за стены. Там, поплескав себе холодной водой на лицо, вроде бы почувствовал себя немного лучше. Хотя было странное ощущение, что в бронхах засел большущий комок, ни откашлять, ни отхаркать он его не мог. Добился только того, что в легких появилась ноющая боль, пока еще не слишком сильная, но уже ощутимая, и при каждом выдохе из груди стали доноситься странные хрипы. Это было уже слишком. Вадим подбежал к своему мобильному, валявшемуся рядом с диваном на полу, и нашел в телефонной книжке телефон Кирилла. Он ждал пять гудков, затем десять, двадцать. Когда он уже хотел разъединять связь, из трубки донесся хриплый голос, в котором он с трудом признал голос приятеля.

— Алло… — сказано это было очень тихо, словно собеседник на другом конце линии осип.

— Кирилл? — Вадим не мог поверить, что это был голос его товарища.

— Я. А это кто? — не нужно было быть семи пядей во лбу, чтоб догадаться, что Кирилл сейчас чувствовал себя еще хуже, чем он сам, тем не менее, Вадим не торопился прерывать разговор.

— Кир, это я, Вадим. Ты что, не узнал что ли?

— А-а-а, привет, Вадик. Как дела? — абсолютно равнодушная интонация. С такой интонацией можно было поинтересоваться у случайного прохожего, который час, перед тем, как оставить его без часов и кошелька.

— У меня так себе. Ты как себя чувствуешь, Кир?

В трубке повисло молчание, и он подумал, что приятель ему уже не ответит, когда внезапно до него донеслись звуки, в которых Вадим практически безошибочно распознал плач. Его друг, здоровый парень двадцати шести лет, мускулистый, широкоплечий, плакал как ребенок.

— Вадик, мне так плохо… Недавно проснулся, даже подняться с кровати не смог. Моя мама сегодня не работает, она сразу врача попыталась вызвать. А там ей говорят, что все врачи на выезде! Ты представляешь?

— Нет, Кир, извини, но я себе такого представить просто не могу, — он говорил истинную правду. — Что у нас в Москве, клиник что ли мало?

— Вот она их сейчас и обзванивает. Черт! — рядом с телефоном со стороны Кирилла явно что-то с жутким грохотом упало и разбилось. — Извини, я тут пробовал встать на ноги и свалил с тумбочки мамин графин. Теперь расстроится. Я чувствую, — без всякого перехода вдруг заговорил он, — что у меня очень высокая температура. Я уже выпил не меньше трех таблеток аспирина, но жар не спадает. Что это может быть, как ты думаешь?

— Не знаю, Кир, не знаю. Может, мы вдруг одновременно простудились?