Роберт Стивенсон - Алмаз раджи (сборник) Страница 25

– Хорошо бы подстрелить еще хотя бы одного негодяя, – заметил капитан.

Разбойники орудовали на палубе, чувствуя себя в полной безопасности. Они не обращали внимания даже на раненого, который силился отползти к фальшборту. Сквайр перезарядил мушкет и крикнул:

– Готово!

– Стоп весла! – прозвучала команда капитана.

Они с Редрутом начали так энергично табанить[28], что корма ялика погрузилась в воду. Сквайр выстрелил. И тотчас следом грянул орудийный выстрел – тот самый, который услыхал Джим. Куда полетело ядро, никто из нас не заметил, но мне показалось, что оно разорвало воздух прямо над нашими головами, впрочем, никому не причинив вреда.

Тем не менее ялик начал медленно погружаться в воду. Глубина, к счастью, в этом месте составляла всего три фута, и вскоре мы с капитаном уже стояли на дне. Остальным, кто все еще сидел в ялике, пришлось окунуться с головой, но и они тут же вынырнули, отфыркиваясь и отдуваясь.

В результате мы довольно дешево отделались – никто не погиб, все добрались до берега. Зато припасы наши были испорчены, а из пяти мушкетов сухими остались только два: мой, который я непроизвольно поднял над головой, погружаясь в воду, и мушкет капитана, висевший у него за спиной, замком кверху. Остальные три пока не годились для стрельбы. В довершение всех бед из леса послышались голоса пиратов.

Нам грозила опасность оказаться отрезанными от блокгауза. Помимо того, мы сомневались, смогут ли Хантер и Джойс вдвоем держать оборону против полудюжины негодяев. Насчет Хантера мы были спокойны, но Джойс внушал нам некоторые опасения – он был превосходным во всех отношениях камердинером, но никаким воякой.

Поэтому мы, торопясь изо всех сил, добрались вброд до берега, оставив на произвол судьбы ялик с грузом пороха и провизии.

Глава 18

Окончание рассказа доктора. Первый день осады

Едва ступив на сушу, мы бросились бежать через чащу, отделявшую нас от блокгауза. Голоса пиратов раздавались все ближе. Скоро мы услышали топот их сапог и треск ломающихся сучьев.

Я понял, что нам предстоит нешуточная схватка, и осмотрел свой мушкет.

– Капитан, – сказал я, – Трелони бьет без промаха, но его ружье хватило морской водицы. Уступите ему свое.

Они поменялись ружьями, и Трелони, по-прежнему невозмутимо спокойный и хладнокровный, на миг приостановился, чтобы проверить заряд. Только тогда я заметил, что Грэй совершенно безоружен, и отдал ему свой кортик. Он поплевал на ладонь, насупился и пару раз взмахнул клинком, со свистом рассекая воздух. По всему было видно, что наш новый союзник решил драться всерьез.

Пробежав еще шагов сорок, мы выбрались на опушку и оказались прямо перед блокгаузом. Мы подошли к нему с южной стороны, и одновременно семеро пиратов во главе с боцманом Джоном Эндерсоном с воплями высыпали из леса у юго-западного угла частокола. Заметив нас, они остановились в замешательстве. Мы воспользовались этим и дали залп. Причем стреляли не только я и сквайр, но и Хантер с Джойсом из-за частокола. Четыре выстрела слились в один и сделали свое дело: один из пиратов повалился в песок, остальные поспешно скрылись в лесу.

Перезарядив мушкеты, мы прошли вдоль частокола, чтобы взглянуть на лежащего врага. Он был убит наповал – пуля попала прямо в сердце.

Мы еще не успели порадоваться нашему успеху, как из-за кустов грянул пистолетный выстрел, над ухом у меня просвистела пуля, и бедняга Том Редрут покачнулся и осел на землю. Мы со сквайром ответили на коварный выстрел, но поскольку стрелять нам пришлось наугад, наши заряды, скорее всего, пропали впустую. Снова зарядив ружья, мы бросились к бедняге Тому. Капитан и Грэй уже были возле него. Я сразу понял, что его положение безнадежно.

Вероятно, наш дружный огонь обратил пиратов в бегство, потому что мы без помех смогли перенести стонущего и истекающего кровью пожилого егеря через частокол в блокгауз. Бедняга ни разу ни на что не пожаловался, держался мужественно и даже ни разу не заворчал с первого дня наших приключений и до той минуты, когда мы уложили его, умирающего, в блокгаузе. Он героически защищал проход к каютам на шхуне, молчаливо и добросовестно исполнял любые приказания. И вот теперь этот старый верный слуга, настоящий друг, умирал на наших глазах.

Сквайр, опустившись перед ним на колени, поцеловал его руку и расплакался, как дитя.

– Доктор, я умираю? – спросил Том.

– Да, друг мой, – честно ответил я, – боюсь, жить тебе осталось совсем недолго.

– Хотел бы я перед смертью вернуть этим негодяям их пулю… – прошептал он.

– Том, – обратился к нему сквайр, – скажи, простишь ли ты меня?

– Сэр, разве я могу вас в чем-нибудь упрекнуть? – последовал ответ. – Будь что будет. Аминь!

Несколько минут Том лежал молча, а потом попросил, чтобы кто-нибудь прочел молитву. «Таков уж обычай, сэр», – прибавил он, словно извиняясь. Больше он не сказал ни слова, и вскоре дыхание его прервалось и он отошел.

Между тем капитан Смоллетт начал вынимать из своих туго набитых карманов всевозможные предметы: британский флаг, Библию, клубок бечевки, перо, бутылочку чернил, судовой журнал и свертки с трубочным табаком. Отыскав в ограде длинный сосновый шест, он с помощью Хантера укрепил его на кровле блокгауза, а затем, поднявшись наверх, собственноручно привязал к шесту и расправил британский флаг.

По-видимому, это доставило ему большое удовольствие. После этого капитан спустился вниз и принялся ревизовать наличные припасы, порох и оружие. При этом он изредка поглядывал на беднягу Тома, а когда тот испустил дух, капитан приблизился и накрыл его тело другим флагом.

– Не огорчайтесь, сэр, – сказал Смоллетт, пожимая руку сквайру. – Он погиб, исполняя свой долг, а воскресить старину Редрута мы, увы, не в силах.

Затем он отвел меня в сторону и спросил:

– Доктор Ливси, через какое время вы со сквайром ожидаете прибытия другого корабля, который, в случае, если мы не вернемся в срок, отправится нам на выручку?

Я ответил, что это дело долгое. Блендли обещал выслать за нами другую шхуну только в том случае, если мы не дадим знать о себе до конца августа.

– Вот и посчитайте, когда этот корабль может оказаться здесь, – закончил я.

– Выходит, сэр, – сказал капитан, почесывая в затылке, – что даже при самом благоприятном стечении обстоятельств нам придется крайне туго.

– Что вы имеете в виду? – спросил я.

– Весьма жаль, сэр, что мы потеряли груз, находившийся на ялике в последнем рейсе. Пороха и пуль у нас в избытке, но провизии очень мало. Пожалуй, нам стоило бы даже порадоваться тому, что мы лишились одного едока.