Райчел Мид - Академия вампиров. Книга 1. Охотники и жертвы Страница 26

— Почему ты решил, что это принуждение? Может, я просто умею убеждать людей.

В ее голосе прозвучали вызывающие нотки — вполне понятные, учитывая ее страх и гнев. Вот только при этом она резким движением отбросила волосы назад, что — если я не ошибаюсь — можно расценивать как кокетство. А я не ошибаюсь… Внезапно я утратила уверенность.

Что-то в его взгляде подсказало мне, что он заметил это встряхивание волосами — как всегда замечал все, что касалось ее.

— На лицах людей появляется такое тупое выражение, когда ты говоришь с ними, — продолжал он. — И не простых людей — ты способна проделывать это с мороями. Наверняка и с дампирами тоже. Вот оно, безумие. Я даже понятия не имел, что такое возможно. В некотором роде ты — суперзвезда. Порочная, злоупотребляющая принуждением суперзвезда.

Это звучало как оскорбление, но его тон и весь облик, как и у нее, несли в себе оттенок кокетства.

Лисса не знала, что сказать. Он был прав. Все, что он говорил, соответствовало действительности. Именно ее способность к принуждению позволила нам обманывать власти и существовать в человеческом мире, не прибегая к помощи взрослых. И она же обеспечила нам возможность убедить банк разрешить Лиссе залезть в свое наследство.

И принуждение считалось в точности таким же дурным делом, как использование магии в качестве оружия. Почему нет? Это и есть оружие. Чрезвычайно могущественное, которым очень легко можно злоупотребить. Детям-мороям с пеленок вдалбливают, что принуждение — это очень, очень плохо. Никогда не учат использовать его, хотя технически все морои обладают такой способностью. Лисса просто случайно наткнулась на него — и влезла достаточно глубоко, — и, как верно заметил Кристиан, она могла воздействовать и на мороев, и на людей, и на дампиров.

— И что ты теперь собираешься делать? — спросила она. — Выдать меня?

Он покачал головой и улыбнулся.

— Нет. Думаю, это клево.

Она смотрела на него широко распахнутыми глазами, с бешено колотящимся сердцем. Что-то в изгибе его губ не давало ей покоя.

— Роза думает, что ты опасен, — нервно выпалила она. — Она думает, может, это ты убил лису.

Не могу сказать, какие чувства я испытала, когда дошла очередь и до меня в этом странном разговоре. Некоторые люди опасаются меня. Может, и он тоже. Однако, очевидно, это было не так, судя по ноткам веселости в его голосе, когда он снова заговорил:

— Люди считают меня эмоционально неустойчивым, но, уверяю тебя, Роза в десять раз хуже. Конечно, этот факт удерживает людей от того, чтобы донимать тебя, так что я полностью «за». — Сидя на пятках, он отклонился назад, разорвав их почти интимную близость. — И черт меня побери, я не делал этого. Выясни, кто… и то, что случилось с Ральфом, покажется цветочками.

Это смелое предложение отомстить за нее не совсем разубедило Лиссу, но вызвало у нее внутреннюю дрожь.

— Не хочу, чтобы ты делал такие вещи. И я понятия не имею, кто виноват.

Он снова наклонился к ней и взял ее за запястья. Начал говорить что-то, но тут же замолчал, удивленно глядя вниз и проводя пальцами по слабым, еле заметным шрамам. Когда он снова посмотрел на Лиссу, на его лице возникло странное — для него — выражение доброжелательности.

— Может, ты и не знаешь, кто виноват, но что-то тебе известно. Что-то, о чем ты умалчиваешь.

Она смотрела на него, охваченная бурей эмоций.

— Тебе не обязательно знать все мои секреты.

Он снова перевел взгляд на ее запястья, отпустил их, и обычная холодная улыбка вернулась на его лицо.

— Нет. Полагаю, что нет.

Чувство мира и спокойствия снизошло на нее — чувство, которое, как мне казалось, только одна я могу ей дать. Вернувшись в свою голову и свою комнату, я обнаружила, что сижу на полу, глядя на учебник математики. По причинам, которые недоступны моему пониманию, я захлопнула книгу и швырнула ее об стену.

Остальную часть вечера я провела в раздумьях — до тех пор, пока, как предполагалось, мы должны были встретиться с Джесси. Спустившись по лестнице, я отправилась на кухню — ее мне позволялось посещать, ненадолго — и заметила его, когда пересекала холл для посетителей.

Проходя мимо, я остановилась и прошептала:

— На четвертом этаже есть комната отдыха, которую никто не использует. Поднимись по лестнице на противоположной стороне от душевых. Встретимся там через пять минут. Замок на двери сломан.

Он так и сделал. Комната отдыха оказалась темной, пыльной, пустой. Тот факт, что с годами число стражей неуклонно сокращается, означал, что множество помещений пустовало — для моройского сообщества печальное обстоятельство, а для нас в данный момент очень удобное.

Он сидел на кушетке, и я легла на нее, положив ноги ему на колени. Все еще очень взвинченная после странного романтического свидания Лиссы и Кристиана, я хотела одного — хотя бы на время забыть обо всем этом.

— У тебя правда тут семинар или просто предлог? — спросила я.

— Правда. Выполняю задание вместе с Мередит.

Судя по тону, это его вовсе не радовало.

— Горе какое! — поддразнила его я. — Что, работать в паре с дампиром ниже королевского достоинства? Может, мне тоже следует оскорбиться?

Он улыбнулся, обнажив превосходные белые зубы и клыки.

— Ты такая сексуальная! Не то что она.

— Рада, что хоть чем-то хороша.

В его взгляде вспыхивали огоньки, рука, скользящая по моему бедру, источала жар. Однако прежде у меня было еще одно дело. Настало время маленькой мести.

— Мия, наверно, тоже, раз вы позволяете ей тереться среди вас. Она же не королевской крови.

Он игриво ткнул меня пальцем в икру.

— Она с Аароном. И у меня полно друзей не из числа королевских особ. И даже среди дампиров. Не такой уж я козел.

— Да, но тебе известно, что ее родители практически работают на Дроздовых?

Рука на моем бедре замерла. Я немного преувеличила, но он просто впитывал сплетни — и великолепно распространял их.

— Серьезно?

— Ага. Моют полы и все такое.

— Ух ты!

Я прямо чувствовала, как в его голове завертелись колесики, и вынуждена была скрыть улыбку. Все, семя посеяно.

Я села, придвинулась ближе и перекинула через его колени ногу. Обняла его и… он тут же забыл о Мие: включился тестостерон. Он страстно целовал меня — слюняво, по правде говоря, — прижав к спинке кушетки. Я расслабилась: что ни говори, это было первое приятное физическое «упражнение» за многие недели.

Так мы целовались довольно долгое время, и я не стала мешать ему снимать с меня блузку.

— Учти, никакого секса, — предупредила я его между поцелуями.