Джеймс Херберт - В плену у призраков (пер. Шифановской) Страница 26

– Вы по-прежнему очень беспокоитесь, Эдит? – спросила она, стараясь говорить как можно мягче.

Медиум сжала дрожащие руки.

– Прошлой ночью ощущение того, что Дэвид в опасности, было таким сильным...

– Да, признаюсь, вы меня тоже очень встревожили. Но нам остается только ждать от него звонка. Ничего другого мы сделать не в силах. Вы же знаете, у него достаточно опыта и он сумеет сам позаботиться о своей безопасности.

– Вы считаете меня глупой старухой, – покраснев от неловкости, сказала Эдит.

– Я слишком уважаю вас и ценю ваши способности экстрасенса, чтобы думать так, – мягко ответила Кейт. – Я только прошу вас быть разумной. Мы мало что можем предпринять, до тех пор пока Дэвид с нами не свяжется. А потому давайте подождем еще немного.

На этот раз, однако, улыбка ее была гораздо менее уверенной.

14

Тусклое серое утро сменилось ясным днем, а потом взорвалось ярким великолепием осени; последние перед зимой лучи солнца охватили землю крепкими, но холодными объятиями. Дыхание ледяного воздуха было свежим и бодрящим.

Кристина и Эш шли по густому тенистому лесу, время от времени прерывавшемуся просторными яркими лужайками. Иногда они останавливались, наблюдая, как выскакивает из-под ног встревоженный их шагами маленький зверек и бросается в другое укрытие или как прыгают с дерева на дерево, пренебрегая всеми законами земного притяжения, белки. Когда они оказались в густых зарослях, шедшая впереди Кристина вдруг отвела в сторону ветку и резко отпустила ее, так что она сильно ударила Эша в грудь. Эта детская шалость привела ее в восторг, и она громко расхохоталась. Удар не был сильным, и Эш, глядя на довольное лицо девушки, улыбнулся, хотя и несколько удивленно.

Кристина бегом бросилась вперед, вынуждая Дэвида следовать за собой и упрекая его за “старческую” медлительность. Он следил, как девушка, цепляясь за стебли травы и торчащие из-под земли корни, взбирается по крутому склону. Ее длинная юбка при этом приподнялась, открывая изящные ступни и тонкие лодыжки. Ее веселость и беспечность были столь заразительны, что у Дэвида тоже поднялось настроение. Возможно, свою роль в этом сыграло и то, что они оказались вдалеке от мрачной громады дома.

Пытаясь ее догнать, он поскользнулся и упал спиной на землю, укрытую толстым ковром из осенних листьев. Его падение еще более усилило восторг девушки, и смех ее был слышен даже в самых отдаленных уголках леса.

Эш отряхнулся и выдавил из себя весьма унылую улыбку, в нем поднималось раздражение – нервное напряжение последней ночи давало о себе знать. Эш снова попытался взобраться наверх, и на этот раз под ободряющие крики Кристины ему удалось это сделать.

Они пошли дальше, наслаждаясь обществом друг друга и почти не разговаривая, так как не испытывали в этом потребности.

Потом они отдыхали на поляне, со всех сторон окруженной деревьями, защищавшими их от ветра, в то время как осеннее солнце согревало их своим последним теплом. Эш, с трудом переводя дыхание, прислонился спиной к толстому стволу дуба, поднял лицо к солнцу и закрыл глаза. Кристина, поджав под себя ноги, села рядом, опираясь рукой о траву.

– Я в гораздо худшей форме, чем думал, – признался он, смахивая с шеи какое-то жужжащее насекомое. – Я чувствую себя сейчас так, будто пробежал по меньшей мере милю в свинцовых ботинках.

– Это издержки городской жизни, – ответила она.

– Пьянство и обжорство когда-нибудь должны были сказаться, – с этими словами Эш достал из кармана портативный магнитофон. – Не возражаете, если я включу его на время нашего разговора.

Она покачала головой. Казалось, ее забавляло это маленькое устройство.

– Нисколько не возражаю. Так о чем вы хотите поговорить со мной? – Вопрос прозвучал почти насмешливо.

– О ваших братьях. О доме.

Она рассмеялась.

– Это достойно того, чтобы записывать на пленку?

– Возможно.

Кристина развела руками.

– С чего же мне начать?

– Расскажите, где вы столкнулись с привидением, – ответил он, нажимая на кнопку.

– Значит, теперь и вы называете то, что мы видели, привидением?

– Только для простоты. На данном этапе терминология не имеет значения.

– Откуда в вас столько скептицизма? – девушка казалась искренне озадаченной.

– Предпочитаю считать себя всего лишь реалистом, – парировал он.

Несколько секунд она размышляла над его словами, потом заговорила:

– Я видела ее в холле. В коридорах. Я видела ее в вашей комнате. Однажды, гуляя по парку, я заметила, что она наблюдает за мной из окна.

– Она никогда не пыталась заговорить с вами?

– Мне кажется, она этого хочет, – спокойно ответила Кристина. – Даже очень. Такое впечатление, что у нее не хватает для этого сил, она может только появиться, не более.

– Вас это пугает?

– Нет, – Кристина слегка качнула головой. – Нет, она вызывает во мне сочувствие и жалость. Она кажется... какой-то потерянной.

Прежде чем задать следующий вопрос, Эш некоторое время задумчиво молчал.

– Как умерли ваши родители, Кристина?

По лицу девушки словно пробежала тень, наверное так и было на самом деле, ибо солнце в этот момент спряталось за верхушками деревьев, качнувшихся под внезапным порывом ветра.

– Это случилось очень давно, – сказала она, и он почувствовал, что она все еще страдает, хотя и старается скрыть душевные муки, готовую вырваться боль. – Они оставили нас на попечение няни Тёсе – младшей сестры нашей мамы. Мне кажется, мама слишком любила наслаждаться жизнью, чтобы обременять себя заботой о детях, а потому наша тетушка стала нам няней задолго до гибели родителей.

– Вы были еще детьми, когда это случилось?

– Мы были совсем маленькими.

Темно-коричневый лист с загнувшимися краями медленно опустился на землю между ними. Потом еще один. Несмотря на пригревавшее солнышко, Эш чувствовал, как холод, исходящий от земли, насквозь пронизывает его тело.

– Вы спросили меня, как это случилось, – продолжала Кристина. – Автомобильная авария. Они ехали по Франции, намереваясь навестить друзей в Дижоне. Никто не знает, как и почему произошла катастрофа, но, судя по всему, их машина внезапно съехала с дороги. Неизвестно даже, кто в этот момент сидел за рулем, так как машина взорвалась и загорелась. Обнаружили только... два обгоревших до неузнаваемости... скрюченных тела...

Дэвид выключил магнитофон, наклонился к Кристине и тронул ее за руку.

– Простите меня. Я не хотел воскрешать в вашей памяти такие страшные воспоминания.

– Это случилось так давно – теперь это лишь отдаленные, едва ли связанные с реальностью отголоски памяти.