Елена Ткач - Зеркало Пиковой дамы Страница 26

Гарик, ни слова не говоря, подошел к окну, дернул шпингалет и рывком распахнул окно. Метель, завывавшая за окном, — она поднялась недавно, ворвалась в зал, и длинная Аленина юбка заходила колоколом вкруг её ног.

— Ой, закрой, дует! — закричала она, шарахаясь к противоположной стене.

— И кто… кто тебя надоумил придумать такое? — мрачно проговорил Гарик, не глядя на нее.

— Ха-ха-ха! Дьявол! — бросила она, тряхнув волосами.

И в тот же миг, как она произнесла это слово, на колокольне соседней церкви ударил колокол.

Это было так жутко, так неожиданно, что оба вздрогнули. Улыбка на лице Алены разом погасла, она побелела, как полотно. А Гарик, как стоял к ней вполоборота, так и застыл на месте, овеваемый мертвым холодным дыханьем метели… Потом, овладев собой, захлопнул окно, стряхнул с себя снег…

— Пойдем отсюда! — глухо бросил парень и принялся надевать шарф и куртку.

— Да, в самом деле пора! — пролепетала Алена.

Она принялась быстро запихивать в сумку остатки съестного, а в отдельный пакет — пустые коробочки, апельсиновую кожуру и пустые бутылки.

— Осколки собери! — приказал Гарик. Он хмурился и грыз ноготь.

— Сейчас, сейчас… — Алена в два счета навела в зале порядок, уничтожив все следы пиршества, и оба ушли, растеряв остатки былой веселости и не произнеся больше ни слова…

Глава 11

ПРЕМЬЕРА

— Машенька, вот твой лемурчик! — Аля вложила в руку подруги игрушку, с трудом сдерживаясь, чтоб не заплакать.

Маня лежала на спине, вытянув руки вдоль тела, рот её был полуоткрыт, а дыхание хриплое и тяжелое. Только что от неё ушел врач, сообщив, что у девочки двустороннее воспаление легких. Алин папа побежал в аптеку за антибиотиком, мама весь вечер просидела возле нее, а сейчас кормила Алешку.

— Спа-си-бо… — еле слышно выдохнула Маша. Взгляд её на миг прояснился, пальцы крепко сжали игрушку, потом глаза снова закрылись, а голова запрокинулась набок.

Аля поправила ей подушку, погладила по влажному пылавшему лбу и прикрыла одеялом до подбородка. Посидела немного возле подруги, сникнув, сгорбившись: ей было плохо.

"Все моя идиотская безалаберность, — сокрушалась она. — Сначала ляпну, потом подумаю. Что теперь делать? Даже представить страшно, что будет… А если Марк Николаевич и впрямь уйдет, то есть, его… уйдут?! Ведь это моя вина, я нарушила слово, все рассказала Алене… и вот что из этого вышло. Но какая же стерва, а? И Гарик тоже хорош… Может, предупредить Марка Николаевича, что на него донос писать собираются? Нет, будет только хуже, ведь ничего не докажешь… Ой, что же делать-то! И Маня, как на зло, заболела, она умница, она бы что-то придумала…"

— Аль, На-та-ша! — послышался тихий свистящий шепот. Аля низко склонилась к больной. — Завтра… к ней…

— Не бойся, Манечка, я все помню, я не забуду! — уверила подругу Аля. — С пяти до семи вечера часы приема, я к ней подъеду, а сейчас брату двоюродному позвоню. Мы её вытащим, не беспокойся. Все будет хорошо! А тебе нельзя волноваться…

— Зеркало, Аля, зер-кало… — забеспокоилась Маня, теребя пальцами край одеяла. — Не ходи туда, не ходи… — она бредила.

Аля дождалась, когда Маня уснет, созвонилась со своим двоюродным братом Андреем, и тот, хохотнув, поведал ей об известных ему способах побега из психушки.

— Старушка, если помощь нужна — только свистни! В таком святом деле не помочь — грех! Так что я к вашим услугам…

Договорились вместе подъехать к Наташе, осмотреться на месте и обсудить с ней возможный план действий.

Сказано — сделано! На следующий день Аля попросила Далецкого пораньше отпустить её с репетиции: мол, Маня очень больна.

— Бедняжка! — посочувствовал Марк Николаевич, достал бумажник, протянул Але две сотни. — Пожалуйста, купи от меня, что ей нужно: фрукты, лекарства… Передай, что все мы ждем её возвращения. Да, кстати, окликнул он Алю, — скажи ей, что место в общежитии ГИТИСа я пробил. Так что, как выздоровеет, может туда перебраться.

Аля порадовалась за подругу, и в то же время расстроилась: она уже так привыкла к ней, грустно будет без нее… Что ж, все хорошее, увы, не вечно! — вздохнула она философски и отправилась на "Парк Культуры". Андрей уже поджидал её с букетиком фрезий в руке.

— Привет! Извини, цветы не тебе, а твоей подруге психованной! — он чмокнул сестру в щеку. — Давно не видались. А ты здорово похорошела, прямо красавица!

— Да, ладно тебе… — зарделась Аля, ей было страшно приятно! Андрюх, что ты несешь, какая она психованная?!

— Не бери в голову, я шучу… Ну, пошли, что ли?

Наташа обитала в сорок второй палате на втором этаже. К ней пропустили без звука: в часы посещений — пожалуйста, сколько угодно! Она соскочила с кровати, книжка шлепнулась на пол… Увидав вместе с Алей незнакомого парня, Наташа совсем смутилась, стиснула пальцы…

— Пошли пройдемся по коридорчику, — сказал Андрей, протягивая ей букет. — Это тебе, ласточка, чтоб пела и радовалась! А меня зовут Андрей или по-домашнему Дрюльник.

— Нет, это имя тебе не подходит, — глядя ему в глаза, застенчиво сказала Наташа. — Я тебе другое придумаю.

— Значит так! — убедившись, что их никто не слышит, начал Андрей. Есть два пути. Первый — свинтить во время прогулки. И второй — переодеться в сортире во все цивильное и свалить под видом посетителя.

— Первый не подходит, с нами две медсестры, они с нас глаз не спускают, — сказала Наташа.

— Тогда второй! Алька, ты являешься в ярком парике, чтоб бросался в глаза, и дико раскрашенная. Потом всю свою одежку и косметику передаешь Натали, та в туалете напяливает парик и наводит марафет, а ты смываешь свою боевую раскраску, и уходишь в другой одежде. Наталья, как ни в чем не бывало, уходит первая, ты спустя какое-то время — за ней. Это годится?

— Можно попробовать, — встрепенулась Наташа.

— А я тоже буду тут и возьму на себя персонал. Ну, там истерику закачу по любому поводу, стану права качать… Или ещё что-нибудь учиню в зависимости от обстоятельств… В общем, отвлеку их, насколько смогу. Идет?

— Идет! — согласилась Наташа. — А когда мы это сделаем? Мне так хочется быть на премьере…

— Премьера в субботу, — сказала Аля. — Сегодня у нас вторник. Значит, в пятницу. А я к тому времени достану подходящий парик и шмотки.

— А где я буду жить? — вскинула испуганные глаза Наташа. — Домой мне нельзя, сразу бандюги сцапают.

— Да… — задумалась Аля. — А, придумала! Маня сейчас живет у меня и её гнездо в репзале свободно. Там тебя точно никто не найдет!

— Здорово! — просияла Наташа. — Даже не верится. Конечно, это всего не решает: надо где-то денег достать…