Александр Юрин - В лапах страха Страница 26

Глеб резко нажал на тормоз, пропуская очередную сумасбродную мамашу, уверенной походкой перетаскивающую дочурку через проезжую часть. Женщина орала на сопротивляющееся чадо, напоказ игнорируя всех участников дорожного движения, будто в данный момент она оставалась неприкасаемой, а любого, осмелившегося дерзнуть и не пропустить её, — на месте сразит молния!

— За дорогой следи, — подчёркнуто безразлично сказала Марина, не желая встречаться с мужем взглядом.

— Всё под контролем, — Глеб кивнул и отпустил тормоз; в голове переваривалась вчерашняя каша.

Машина резко дёрнулась, постепенно разогналась и пошла ровнее.

— Господи, ты когда-нибудь отремонтируешь это убожество? — Марина традиционно включила стерву в самый неподходящий момент. — Всё-таки детей на нём возишь.

Глеб вздохнул, глядя на проплывающие за стеклом скрюченные трупы деревьев.

— Если бы не это, как ты выразилась, «убожество», они вообще бы пешком бегали.

— Ты идиот?

— С чего бы вдруг? — Глеб сбавил ход, свернул к металлической ограде 44-ой школы.

— Очень похож, особенно когда умничать пытаешься.

— Я старался.

— Это трудно было не заметить… как и не оценить.

— Может, хватит! — Светка отбросила плеер.

Глеб напрягся. Хрустнул шейными позвонками.

— Это тебе — должно быть хватит! — Марина поискала в зеркало заднего вида глаза дочери, но так и не найдя ответного взгляда, продолжила говорить в пустоту: — Не устала ещё дерзить?

— А вы не устали собачиться?!

— Что?

— Да вы на себя со стороны посмотрите! — Светка еле дождалась, когда машина остановится, открыла дверцу и выскочила под дождь. Тут замерла и нерешительно оглянулась. — У вас же всё общение к ругани сводится. А вместо сына, — вообще, не пойми что растёт!

— Ну-ка стой! — Глеб откинул ремень безопасности и вылез из машины. — Ты что такое говоришь?

— А что есть, то и говорю!

— Нет, погоди, — Глеб захлопнул дверцу, посмотрел по сторонам.

Светка тоже непроизвольно огляделась; вокруг было пустынно, будто люди взяли, да и враз вымерли.

— Чего, бить опять будешь? — не задумываясь, брякнула Светка, убирая с лица стремительно намокающие волосы.

— Дура, — процедил сквозь зубы Глеб. — Надо бы и впрямь отстегать тебя, как следует, да Юрке дурной пример подавать не охота. И не смей больше так о брате говорить! Уяснила?

Светка шмыгнула носом, накинула капюшон куртки — вновь захотелось скрыться, причём не только от собственной семьи, но и от всего окружающего мира. Провалиться в самые недра, туда, где Кощей над златом чахнет, где никогда не бывает света и можно на веки-вечные укрыться от плотоядных человеческих лиц. От этих хищных оскалов, внутри которых погибает всё живое, а нарождается лишь непрошибаемое зло, которое, вырвавшись наружу, пожирает всё, что попадается на пути, не щадя ни стара, ни млада! Это мясорубка, в недрах которой проворачивается всё самое прекрасное, что есть в мире, под названием «планете Земля», приобретая уродливые формы, годные лишь на то, чтобы до умопомрачения пугать несмышлёных детей.

Светка ощутила на губах вкус слёз.

— В том, что твой брат ночует в шкафу, нет ничего такого, — тихо произнёс Глеб, не замечая, насколько сильно трясёт сгорбленную дочь. — Да, это ненормально, но гнобить его только за детские страхи… Тебе самой не стыдно?

— Да он с этим жуком разговаривает! Который из книжки. Это он его в шкаф лезть заставляет! Неужели не понятно?! А «жук» этот у него — из-за вас! — Светка прикусила язык, понимая, что и без того сболтнула лишнего.

В голове что-то щёлкнуло: словно сработало защитное реле, отвечающее за неподвластное воле подсознание. Однако было уже поздно: отмотать реальность назад невозможно, как и взять обратно сказанные слова. Светка понимала, что говоря так о брате, поступает гнусно, но не дерзить она не могла, потому что этого желал кто-то ещё, запертый внутри её подсознания.

«Такое ощущение, всё происходящее и впрямь запрограммировано, а всякая случайность остаётся относительной».

Глеб молча смотрел на ссутулившуюся дочь, потом тихо спросил:

— Какой жук? Ты про что, вообще?

— Про то! — Светка топнула ногой, чувствуя, как угасшее в душе пламя разгорается с новой силой. — Одно дело, когда ребёнок просто играет и совсем другое, когда ему какая-то тварь что-то нашёптывать начинает — это уже перебор! Вам самим не страшно?.. — Девочка выдохнула и одёрнула капюшон, словно тот был всему виной.

— У тебя температуры случаем нет?.. — Глеб протянул руку к перекошенному личику дочери, но тут же отдёрнулся всем телом назад — он словно наткнулся на силовой барьер. Флюиды ненависти обжигали сознание. Глеб чувствовал реальную боль, хоть и не мог взять в толк, следствием чего та является.

Светка тяжело дышала.

— Ты прекрасно понимаешь, отчего он такой, — Марина обошла машину, принялась извлекать спящего Юрку из детского кресла. — Но я обязательно напомню об этом. Если у тебя такая плохая память.

Светка потупила взор.

— Сегодня вечером у тебя появится отличная возможность насладиться обществом столь ненавистного тебе брата, а заодно, подумать о собственном поведении, — Марина извлекла пускающего пузыри Юрку из машины и злобно хлопнула дверцей. — Заодно, может, разберёшься, откуда в его голове столько всего мерзкого и копошащегося.

Светка, ничего не понимая, уставилась на Марину.

— Постарайся не забыть забрать брата из садика после уроков.

— Нет! — Светка отрицательно мотала головой, пятилась, спотыкаясь об валяющийся под ногами мусор.

— Что значит, нет? — Марина старательно пыталась укрыть крутящегося под ногами сына от порывов зябкого ветра.

— Ну, мамочка, хватит уже! — старательно извивалось нечто, застёгнутое на все застёжки и увязанное на несчётное число помпончиков да шнурочков.

— Не вертись!

— Я не буду с ним сидеть! — выпалила пришедшая в себя Светка. — Вы что, смерти моей хотите?!

— Думай, что говоришь, — перебила Марина дочь; она оценила проделанную над Юркой работу и, кажется, осталась довольна.

Малыш с трудом передвигался и шагал, словно Нейл Армстронг по Луне.

— Мамочка, я не хочу с ней оставаться! — пищал укутанный Юрка, пытаясь по-взрослому топнуть ножкой; мамочка как всегда предупредила конфуз и спасла от падения в лужу.

— Тебя забыли спросить. Да стой же, не вертись!

— Но она обзываться будет!

— Пускай только попробует. Схлопочет потом от меня. И чтобы порядок был! Поняли, оба? — И Марина строжайше воззрилась на детей.