Несчастье вам в помощь (СИ) - Яблоня Дикая Страница 27

— Красавец, да? Какие кубики! — Мара хихикнула снова. — Смотри: парень сердце предлагает, сейчас руку кому-нибудь вырвет — полный комплект получится! Бери — не прогадаешь: выносливый, неприхотливый, ест все. Все, что сдохло.

— Збазиде… — только и смогла прогундосить Аня: дышать уже было совсем невозможно.

— Ведро кому-нибудь еще нужно, нет? — выглянул на крыльцо домовой. — Слышишь, бестолочь, у тебя там чайник не выключен? — бросил он Ане.

— Чайник! Боже мой, какое сча… То есть, простите, — сама не зная, почему, она сделала в сторону гуля реверанс и бросилась в дом.

— Эх, Наташка… — сказал он ей вслед, не слишком, впрочем, разочарованно: монстр явно не был удивлен, что ему предпочли чайник.

Аня ворвалась в кухню и с хрипом выдохнула — так, словно пробежала многие километры, а не полкоридора.

— Чайник, — напомнил ей домовой. — Опять какая-то тетеря свисток не надела!

— Ой! Блинский…

Невезучий соперник чудища давно выкипел и успел основательно обгореть. Аня сдернула бедолагу с плиты и поспешно поставила в раковину. Обернулась к домовому, подхватила его на руки и расцеловала в обе щеки.

— Отстань, дурочка! — тот замахал на нее всеми конечностями. — Поставь, где взяла, сию же секунду! А коли хочешь отблагодарить, — юркнув под стол, добавил он дружелюбнее. — так свари овсяной кашки на сливках, положи варенья, и сюда ее, в мисочке.

— Обязательно, — кивнула Аня.

— Забудешь ведь, бестолочь… — отмахнулся домовой.

Из мертвого дерева перед домом тем временем выходили все новые и новые гули. Двор заполнился дружным чавканьем. Мара окинула синекожий отряд скептическим взглядом и ушла вслед за Аней. Во дворе осталась только Яга, раздававшая приказы нежити, словно заправский командующий.

Притворяться, что ничего не случилось? Сесть за компьютер и, как обычно, разыскивать невезучих клиентов? Это казалось ей издевательством над здравым смыслом: вот он, невезучий олух, зачем кого-то искать, если можно посмотреть в зеркало. Больше всего Ане хотелось обнять кота, но Мурл, как назло, куда-то запропастился.

"К кому из коллег обратиться в моем случае?.. Разве что к Лихо? Пойти и покаяться наконец…"

Аня бросила куртку на стул и глубоко вздохнула:

— Да сколько можно этого самоедства… Сейчас… Ой. Что со светом?

Лампы мигнули несколько раз и погасли. В полумраке кухни ей немедленно стали мерещиться жуткие тени. От окон пользы было очень мало — снаружи почти стемнело. Аня выхватила из подставки ножик побольше и выставила перед собой.

Простучали каблучки за дверью.

— Марина? Подождите! Что происходит?

Аня поспешила в коридор, но Мара ее не услышала — она уже выскочила наружу.

Со двора доносились вопли и злобное рычание. Аня застыла на месте. Пусть нож и острый, и узелок все еще на шнурке, но будет ли от них прок? Будет ли прок от нее, или опять только вред?

— Отойди! — Кощей в доспехах и с мечом направлялся к черному ходу.

— Что случилось?

— Что-что. Верлиока явилась, и трупоеды ополоумели. Мара была права: никакой пользы от безмозглых тварей. Вмиг забыли наказы Яги, бросаются друг на друга, того и гляди — начнут штурмовать дом! Эх… Хотел кладбище поднять на подмогу, так он, — кивок в сторону кабинета Лихо. — говорит: нельзя, мол — люди перепугаются. Тьфу! — тут Кощей наконец заметил кухонный нож у нее в руках. — Что — не боишься? Тоже собралась воевать?

— Я… — Аня растерянно повертела в руках ножик. — А от меня там будет польза?

— Польза? — Кощей пожал плечами. — Не было бы беды — и то хорошо. Надеюсь, второй раз ты эту гадину в дом не впустишь?

Хлопнула входная дверь. Аня вернулась в кухню, положила ножик на стол, отыскала в буфете свечи.

— Так что же мне делать? Эй! Кто-нибудь! — повысила она голос, прекрасно зная, что директор ее слышит. — Что мне делать?

Никто не ответил, даже домовой не издал ни звука.

Судорожно мигнув, снова зажегся свет. Аня этого не заметила. Она сидела, сжав голову руками и бессмысленно глядя перед собой. Ярослава Григорьевна забыла на столе ноутбук, и теперь перед Аниными глазами по черному монитору расползались кроваво-красные трубы.

В какой-то момент воин в черных доспехах вбежал в кухню, торопливо напился из-под крана и выскочил вон. Обессиленный, он тащил меч за собой, и с клинка текла кровь, оставляя на паркете извилистые следы — издевательским отражением скринсейвера в мониторе. Аня уставилась на багровые ручейки.

— Кровь, — вспомнила вдруг она слова Мары. — Пока не прольется… Вот оно!

Она бросилась в кабинет директора.

— Лукиан Иванович, там… это… вы ведь теперь поможете?

Директор медленно отвернулся от шести своих мониторов и холодно посмотрел на нее. Бледный — бледнее обычного, осунувшийся, он был похож на птицу. Хищную птицу, мрачную и недовольную.

— Почему вы думаете, что я это сделаю? — спросил Аню Лихо. — Пока что в битве при последнем каштане ни один человек не пострадал.

Она помотала головой в ответ, словно спросонок: его отказ просто не желал укладываться в мозгу.

"То есть, кровь должна быть моя?"

— Анна, Анна, — добавил Лихо чуть менее строго. — Что же вы натворили. Да-да, — вскинул он руку, запрещая ей открыть рот. — я все знаю. От вас буквально разило моей так называемой сестрой. Сквернейшее дело — принять из рук Верлиоки пищу. Хуже только ее подарки. Сами догадались ничего не просить, или просто совпало? Признаю: моя вина в этом тоже есть. Нужно было быть с вами помягче и Яге приказать то же самое. Взгляните! — вдруг поманил он Аню поближе. — Вашей обидчице сейчас приходится очень несладко.

На мониторах, освещенный слабеньким светом двух фонарей, перед ней предстал двор. Привалившись спиной к мертвому дереву, неподвижно сидел Кощей, рядом с ним опиралась на ствол Мара. Кот показался на секунду и тут же пропал. От серокожего войска мало что уцелело, и убедить себя, что перед глазами — кино, у Ани не было никакой возможности. Она судорожно сглотнула и порадовалась, что камера наблюдения не передает запахи. Подтаявший с утра снег во дворе окончательно раскис, превратился в красно-бурую жижу, тут и там в ней валялись останки растерзавших друг друга гулей. С полдюжины чудищ были полностью скованы льдом, застыли в гротескных позах — безумный зимний паноптикум, и погода явно не имела к нему отошения. "Так расправляется с врагами та, кто испокон веков властвует над зимней смертью. Где-то среди них — олух, который пытался со мной познакомиться…" — подумала Аня и поняла, что ей жаль глупое чудище, каким бы вонючим и уродливым оно ни было.

Верлиока с Ягой стояли лицом к лицу. Старуха тяжело дышала, сжимая в руке палицу, явно держась из последних сил. Верлиока же была — сам бодрость, костюм — безупречен, аккуратная стрижка не сбилась ни на волосок.

— Ай-яй-яй, — промурлыкала она, разглядывая противницу, словно занятный, но не слишком ценный музейный экспонат. — Как говорят людишки: старость — не радость, не правда ли? — и вдруг повернулась, взглянув на Лихо и Аню в упор. — Не правда ли, милый братец? Кто же теперь нам с тобой помешает?

— Ах ты, паскуда! Меня — со счетов списывать?!

Уронив палицу, Яга подняла руку к губам. Не успела, как не успела Аня различить движение Верлиоки — настолько оно было стремительным. Удар не просто швырнул старуху на землю — заставил пропахать истоптанный в грязную кашу снег несколько метров. Она смогла подняться на ноги. Утерла разбитый рот рукавом, выплюнула кровь в талое месиво. Сплюнула еще, и на землю упали обломки вставных челюстей.

Верлиока захлопала в ладоши, как счастливый ребенок:

— Ну и? Сможешь теперь позвать своих слуг? У бабуфки шломалишь вше жубки! Нефем свифтеть!

Смеясь и кривляясь, Верлиока опять повернулась к дому. В этот раз она никуда не спешила, позволяя всем разглядеть кошмарную метаморфозу. Кожу на ее лице словно оттянули мощным рывком назад. Из-под милого личика проступил абсолютно нечеловеческий череп со скошенным лбом, решетчатой дыркой носа и безгубой пастью, полной острых зубов в четыре ряда. Черные провалы круглых глаз, лишенных белков и бровей, походили на жерла пушек.