Джон Соул - Присутствие Страница 27

– В твоем музее – да, может быть, – мирно ответил Роб. – Но мой соединен с одним из двух самых мощных серверов в мире.

– Шутишь! – Но, взглянув на его лицо, поняла, что нет.

– Он установлен здесь для обработки полученных обсерваторией данных, – пояснил Роб, барабаня по клавиатуре, чтобы определить параметры поиска. – Воздушные силы к тому же занимаются здесь ловлей шпионских спутников, космического мусора, астероидов и Бог знает чего еще.

Он ударил по клавише «ввод», поиск начался, экран на мгновение потух, а потом строчки текста замелькали с такой скоростью, что их невозможно было прочесть. Роб потянулся, нажал на «паузу». Текст замер.

Катарина увидела перед собой столбец интернетовских адресов, каждый из которых кончался названием файла, указывающим на тот или иной из полудюжины графических форматов. Вслед за этим сообщался процент совпадения.

Роб опять нажал сначала на «ввод», потом на «паузу», и на экране появилось еще больше файлов.

– О, Боже, да их тут сотни, – охнула Катарина.

– Запрос составлен неграмотно, – пробормотал Роб, нажал на «Escape» и впечатал еще несколько команд. – Поиск велся по каждому изображению индивидуально. Мы сейчас его сузим так, чтобы каждый результат совпадал не менее чем по четырем параметрам для черепа и по трем – для челюсти. – Через несколько секунд появился список из 382 файлов, каждый с процентным указателем идентичности. – Давай сгруппируем их по процентам, – Роб вновь запорхал пальцами по клавишам. Экран потемнел, и список возник снова, составленный теперь в порядке убывания сходства. – Теперь давай посмотрим, что получилось, – Роб дважды щелкнул мышкой по верхней строчке. Появилось изображение крупного фрагмента челюсти, очень похожей на ту, что они отрыли. Фрагмент находился в коллекции одного из шведских университетов и был обнаружен в Африке сорок лет назад.

Катарина смотрела на него в изумлении.

– Я никогда раньше его не видела, – вымолвила она, рассмотрела изображение и прочла описание, согласно которому челюсть принадлежала гоминиду и была найдена в Олдувайском ущелье. Хотя вид гоминида в описании окаменелости не указывался, Катарина решила, что находит определенное сходство с Australopithecus afarensis.

Она щелкнула мышкой по второму файлу.

На сей раз появился череп.

Череп, на взгляд Катарины, чрезвычайно похожий на тот, над которым они бились сейчас.

Подпись ограничивалась указанием, что он найден на склоне горы Пинатубо, на Филиппинах. Но, кроме этого, имелась еще отсылка к другому файлу.

Хмурясь, Катарина щелкнула по отсылке. Через секунду открылось новое, окно, а в нем – другая картинка.

Это, однако, была не просто картинка.

Это была кино или видеосъемка, сделанная кем-то столь же неискушенным в этом деле, как сама Катарина. Качество изображения, однако, ничуть не влияло на то, как завороженно Катарина и Роб наблюдали за происходящим на экране компьютера.

Камера следила за существом, подобия которого ни Катарина Сандквист, ни Роб Силвер в жизни своей не видели.

Судя по всему, это был гуманоид, и хотя уверенности быть не могло, похоже, что молодой самец.

Его верхняя челюсть выдавалась вперед, в то время как надбровия резко уходили назад. Черты лица были крупными и грубыми, подбородок скошен, испуганные глаза прятались в глубоких глазницах. Тело, одетое лишь в набедренную повязку, почти сплошь было волосатым.

Вокруг мальчика – если его можно было так назвать – стояло человек пятнадцать дикарей. Мужчины смотрели настороженно, словно не знали, чего от него ожидать.

Понемногу круг стал сужаться, и Катарина увидела, как мальчик в центре его напрягся, переводя глаза с одного лица на другое. И вдруг каким-то неуловимо мгновенным движением вырвался из круга и исчез в джунглях. Оправившись от мгновенного столбняка, дикари оживленно поговорили между собой и сами растворились в зарослях, явно намереваясь преследовать беглеца.

Экран потух, и Катарина с Робом подумали было, что это конец.

Они ошиблись.

Через несколько секунд экран ожил, чтобы показать им джунгли. Деревни было не видно, какое-то время ничего не происходило, и Катарина подумала, что тот, кто снимает, просто проверяет камеру. Но тут объектив сработал на увеличение, и она увидела – лицо.

Лицо гоминида, того самою мальчика – если, конечно, это был мальчик – выглядывало из сплетения лиан, и Катарину пробрала дрожь от накатившего ощущения, что это с ней уже когда-то было. Потом она поняла, что никакое это не deja vu. Изображение на экране всколыхнуло настоящее воспоминание, воспоминание о виденной когда-то музейной диораме, рассказывающей о семействе Homo habilis, человека умелого, возможно, первым из гоминидов научившегося изготовлять орудия.

Существо на экране, если бы не цвет кожи и рисунок растительности на лице, могло бы сойти за персонаж, выбежавший из той диорамы прямо в джунгли – поучаствовать в сцене, за которой они с Робом сейчас наблюдали.

Но это было совершенно немыслимо: Homo habilis исчез с лица Земли два миллиона лет назад!

Следовательно, то, что они видят – инсценировка.

– Ты можешь приостановить это? – спросила Катарина, когда камера задержалась на лице.

Роб щелкнул мышью по кнопке окна. Изображение замерло. Катарина нагнулась, вглядываясь в лицо. Видимо, это был актер, загримированный с тщательностью, достойной голливудских профессионалов. Но как они умудрились так мастерски скосить ему лоб? Можно, конечно, объяснить это использованием накладок, но накладки сильно бы увеличили голову.

Между тем размеры ее вполне пропорциональны телу.

Потянувшись к мыши, Катарина восстановила картинку до ее начальной величины и снова запустила фильм.

Мгновенье спустя последовал первый удар копьем.

Линзы камеры по-прежнему брали изображение крупным планом, и непонятно, как можно было сыграть удивление, отобразившееся в глазах мальчика, так оно было искренне. Глаза расширились, потом заметались, словно ища, откуда ударила та палка, что торчит теперь у него из груди.

Но уже летели второе и третье копья, и потрясение в глазах мальчика сменилось столь неподдельной гримасой боли, что оставалось лишь радоваться немоте фильма, – ведь даже в тишине комнаты Катарина вздрогнула от вырвавшегося из его груди вопля.

Рот его открылся, он рухнул ничком на землю, несколько раз сильно вздрогнул и замер.

Роб потянулся, чтобы взять руку Катарины в свою.

Между тем, на экране мужчины и юноши племени собрались вокруг тела, пиная его, пока не убедились, что жизни в нем нет.

Затем они привязали его за руки и за ноги к шесту и, раскачивая на ходу, понесли в деревню.