Людмила Белякова - Призрак прошлого Страница 27

– А, это… – У директора явно отлегло от души. – А что с ней?

– Да вот экологи местные и прочие неравнодушные граждане беспокоятся, что при первом же сильном дожде вся эта масса окажется в реке.

– Да нигде она не окажется! – махнул рукой речной директор. – Сколько себя помню, столько здесь и складируем. И ничего, все живы.

Мужику стало скучно.

«Тут, видать, есть вещи поинтереснее соляных столбов. Иначе ты б так не пугался бы», – подумал Андрей и сказал веско, серьезно:

– Так позвольте пройти, взять у вас точную информацию. Успокоить общественность, наконец. Сделать снимки, из которых наши читатели поймут, что никакой опасности для окружающей среды нет. А?

– Ну ладно, зайдите… Только пусть вас запишут. Паспорта с собой есть?

«Чего-чего, а паспортов у нас, допустим, завсегда навалом».

Действительно, первое впечатление Андрея не обмануло. Работа на территории «порта» – на это величавое слово пристань не тянула – отнюдь не бурлила. Никаких титаников у дебаркадера пришвартовано не было, а единственный кран стоял без движения, как чучело аиста в краеведческом музее.

Они прошли по небольшому двору, пустынному, даже чистому. Пес так и не удостоил пришельцев вниманием.

– У вас что – летнее затишье? – решил уточнить Андрей. – Или всегда так?

– У нас работа сезонная, – бросил через плечо директор. – Как капусту грузить будем, так только успевай. Баржа за баржей.

В кабинете на втором было прохладно – работал кондиционер.

– Так что вы хотите? – Директор сел за стол.

Андрей поставил перед ним диктофон и нажал клавишу.

– …И ничего реке не сделается, никуда соль не поплывет, – продолжал директор, ведя их назад на выход. – Намокнет – высохнет, как всегда. Просто в этом году ее побольше осталось, раз коммунальщики не забрали. Позаметнее… Даже лучше, если дождиком обрызгает.

– Почему? – удивился Андрей.

– Хоть не раздует по окрестностям. Да и все равно – как ни крути, вся эта соль рано или поздно в реке окажется. Если ее на улицах раскидают, все равно через водоток в реку попадет… Разница только во времени и концентрации.

– А вот это существенно, – заметил Андрей.

Директор понял, что проговорился.

– Да не существенно – грамм больше, грамм меньше. Из земли добыто, в землю вернется. Не очень хорошо для природы, конечно… Но не я это придумал, и не я эту соль заказывал. На Западе давно этим не пользуются.

– Ну вот видите, а вы не хотели с нами разговаривать, – нарочито громко, чтобы слышал охранник, проговорил Андрей. – Все и выяснилось. С прессой надо общаться конструктивно, а не орать «пшла вон!». А?

Директор мельком и хмуро глянул на своего работника, а потом, изображая запоздалое радушие и с видимым облегчением, пожал руки Андрею и Костику.

– Чего ты перед ними выеживался? – недовольно пробурчал фотокор, захлопывая дверцу. – Время только тянул.

– На будущее, – ответил Андрей, выруливая на дорогу. – Создаю положительный имидж прессы.

– Надо тебе, – так же хмуро буркнул Костик. – А куда это мы едем?! Поворот пропустил, Шумахер!

Андрей, вместо того чтобы свернуть влево, в город, поехал прямо, до понтонного моста.

– На ту сторону съездим. Панораму с горой снимешь.

– Ой, ну не надо, а? Я все уже снял, и гору долбаную эту, и бетон дырявый… Фактурненько так… Поехали домой, а?

– Да это три минуты. Успеешь на кормление… «Фотокор дойный».

Под колесами мягко качнулся мост – такое странное, тревожное чувство. Наверное, то же испытывают пешеходы, идущие по зыбкому подвесному мостику через пропасть где-нибудь в Гималаях.

Сразу за мостом Андрей свернул на пологий берег. Тут их с Костиком поджидало невиданное зрелище. Вероятно, именно здесь, на неоглядном поле, и произрастала та самая капуста, которую осенью будут вывозить баржами. Сейчас капуста словно бы цвела – буйно и рьяно, огромными, размером чуть ли не с футбольный мяч, белыми соцветиями. Над нею, гоняясь друг за другом, вилось невероятное количество бабочек-капустниц. Поодиночке не слишком-то эффектные в своих простеньких белых платьицах, в таком количестве они были просто фантастически прекрасны. Кроме того, бабочки сидели, густо опушая кромку воды, у самой речки и пили, регулярно, будто волнами, сменяя друг друга.

– Ох, вот это кадр! – грохнул Костик, поспешно хватаясь за камеру. – В журнал какой-нибудь крутой толкануть можно!

– Вот, чувак, а ты – домой, домой! Снимай давай, пока я добрый!..

Костик, ошалевая от нежданно подвалившей вкусной натуры, принялся снимать капустниц и у воды, и влет, нарочно пугая их, чтобы щелкнуть на фоне бледно-голубого неба.

«Вечно с Костькой так – сначала не выманишь, потом назад не загонишь!»

Андрей с завистью отметил, что бабочки, кроме игр в догонялки и кормежки, попутно занимаются вполне конкретными… глупостями.

– Ты горку-то щелкнуть на забудь, – процедил Андрей, проходя мимо самозабвенно гоняющегося за выгодным ракурсом Костика.

– Да я уже… О, блеск!

Бабочки, вспугнутые шагами, вспархивали трепетной белой волной и снова садились, опуская в сырой песок длинные хоботки, улетали-прилетали и еще взапуски кокетничали друг с другом.

«Вот, им не надо Ваньку Купальщика ждать – у них целыми днями… все это! Это ж сколько гусениц после такого безобразия появится! Сожрут капустку! Баржи порожняком уйдут».

За этими фривольными, но простительными вследствие жары мыслями Андрей прошел по берегу довольно далеко – уж больно было здесь хорошо!..

Тропинка поднялась на невысокий берег, и песчаная отмель скрылась от Андрея за довольно густым кустарником, в основном ивами с продолговатыми серебристыми листьями.

– Ух, черт! – вслух выразился Андрей, неожиданно споткнувшись.

А споткнулся он о предмет в общем-то незаурядный для такого места – женскую босоножку на толстой деревянной платформе, пожалуй новую, в легкомысленных стразиках.

«Как же хозяйка домой дошла?» – подумал Андрей и резко затормозил.

А может, она и не…

– Андрюх, ну, поехали! Жрать охота!

«Ох, не испортить бы нам здесь аппетит!» – внутренне холодея, подумал Андрей, внимательно приглядываясь к пыльной траве.

Ага, вот и еще что-то… Заколка, тоже в блестящих камешках.

– Андрей, ну чего ты там застрял? – донесся совсем тоскливый Костиков вопль.

Тут Андрей увидел вторую босоножку. От первой она разительно отличалась тем, что по-прежнему была надета на ногу, выглядывавшую из кустарника. Если не приглядываться, то и не заметишь… Ноготки на ножке были покрашены игривым ярко-розовым лаком – в цвет ремешков. Ивняк вокруг заметно поломан, но листья пожухли чуть-чуть… Значит, все произошло недавно…