Алексей Кунцевич - Жажда справедливости. Избранный Страница 27

Водрузилось молчание. Виталий чувствовал себя неловко, ему казалось, что нужно что-нибудь сказать, казалось— он виновник молчания.

Наконец произнес:

—Как дела? Как Михаил? Работает?

—Дела идут. А что до него...— Наташа замолчала, потом все же сказала— никак. Мы... Мы поссорились.

Неподдельную грусть и огорчение уловил Виталий в ее голосе. «Она любит его,— подумалось ему.— Да, мой друг, видимо тебе на роду написано быть советчиком. Сейчас она попросит в который раз о посредничестве. Он меня и так ненавидит. И не зря. Интересно, в какой форме на этот раз прозвучит ее просьба?»

Но Наташа молчала. Тогда заговорил Виталия

—Чего не бывает. Помиритесь.

Девушка вдруг остановилась, повернулась и посмотрела ему в лицо. Виталий отвернулся, чтобы не выдать чувств. Он думал, что у него на лице написаны все его переживания. Однако, пересилив себя, он посмотрел в прекрасные глаза девушки. В них стояли слезы. Он видел, что она еле сдерживается, чтобы не заплакать,

—Что случилось?— спросил как можно тише Виталий. Наташа сжала с силой его руку. И достаточно больно. Серебряков удивился, что в изящной, маленькой женской ручке так много силы.

—Ничего,— прошептала она и опустила глаза. Серебряков хотел прижать ее к себе, но передумал, решив, что это ни к чему.

—Как, ничего?— Виталий тщетно искал ответ.— Ты можешь мне сказать? Что произошло?

Какой-то не в меру любопытный прохожий бросил на них полный любопытства взгляд, но, заглядевшись, споткнулся, чуть не упал и поспешил дальше.

Наконец девушка взяла себя в руки и тихо сказала:

—Позже расскажу. Пойдем.

«Что же этот гад ей сделал?— подумал Виталий, когда Наташа потянула вперед его за руку.— Ну ничего, только узнаю. Выдам ему по высшей категории». Злоба закипала в душе Серебрякова, но она никак не отразилось ни на его лице, ни в его словах:

—Успокойся, Наташа. Я помогу, если позволишь.

Его слова несколько удивили девушку, но она промолчала. Она опять крепко сжала его руку. И они направились к дому № 33.

Виталий слушал рассказ Наташи, сидя напротив нее. При этом пристально смотрел в ее глаза. Видно было, что ей нелегко рассказывать все это, тем более парню.

—Он что, был пьян?— спросил Виталий, не веря, что человек в здравом уме может совершить то, что сейчас услышал.

—Нет,— полным горя голосом сказал она,— я не знаю, что с ним случилось. Он ведь так хорошо ко мне относился. Даже не подозревала, что он способен к насилию.

—Ну, ничего,— успокаивал ее Серебряков,— всё пройдет. Он еще за это ответит. Заплатит сполна.

—Не надо, не делай ничего ему,— говорила она, и слезы катились по ее щекам.— Я не хочу иметь больше с ним ничего общего.

—Всё,— твердо сказал Виталий и завладел ее руками. Она испуганно посмотрела ему в лицо.

—Успокойся.— Серебряков сосредоточил свой взгляд на ее глазах.— Не думай ни о чем. Не позволяй страхам и боли владеть тобой.— Виталий наклонился и смахнул слезы с ее щек. Еще шире раскрыл глаза.— Ничего плохого уже не будет. Всё будет хорошо. Не тревожься, полный покой, который охватывает тебя, приносит теплый бриз.

Как далекий колокол, гулко, но мощно и веско звучало каждое его слово.

Глаза Наташи подернулись дымкой, она чувствовала необъяснимую легкость в теле. Она не могла сопротивляться, отдаваясь ощущению полного покоя. Тревога и боль за всё произошедшее как-то сами по себе отступили на второй план, уступая место невероятной легкости. Сладкая волна спокойствия накатывала на нее и уносила за собою. Мир потерял все свои очертания, переставая быть реальностью, Наташа ничего не видела, не слышала ничего, кроме голоса, который приказывал ей спать.

Виталий, видя, что девушка засыпает, провел левой своей рукою перед ее глазами, как бы закрывая веки и сказал:

—Спи.

Ее длинные ресницы сомкнулись, она уснула.

—Наташа, ты меня слышишь?— тихо спросил Виталий.

—Да,— так же тихо без эмоций ответила она.

—Я приказываю тебе успокоиться и забыть все свои страхи. Они больше никогда не вернутся и оставят тебя в покое. Никто тебя не потревожит, тем более он. Он больше никогда, никогда не причинит тебе зла. Ты никогда его не увидишь. Проснувшись, ты не будешь страдать, боль уйдет и никогда не вернется. Ты забудешь, все, что я тебе говорил. А теперь просыпайся.— И Виталий легко дунул в глаза спящей.

Наташа очнулась и захлопала ресницами.

—Что случилось?— тревожно спросила она.— Я едва не заснула?

—Ничего, ты успокоилась?

—Да.— Она удивленно посмотрела на Серебрякова.— Мне действительно стало лучше. Извини, я опять лезу к тебе со своими проблемами.

—Да что ты. Друзья на то и друзья, чтобы помогать.

—А Мишка?.. Как мне с ним быть?

—Забудь про Морозова. Он не имеет права даже на существование. Надеюсь, ты больше не будешь волноваться по этому поводу. Ты должна пообещать, что не будешь искать встречи с ним.

—Обещаю,— сказала Наташа,— спасибо тебе.

—Пожалуйста, всегда рад.— Виталий встал.— Хочешь чего-нибудь? Сок, чай, кофе? Или ты голодна?.. У меня в доме поесть не удастся, можно сходить в кафе.

—Нет, спасибо.— Она тоже поднялась.— Мне надо идти. Лекция в три.

—А как же мат. моделирование?— улыбнулся Виталий.

—Никак,— она виновато опустила глаза, — это только предлог… Я тебя отвлекла?

—Мне нравится твоя тактичность. Нет, ты меня не отвлекла.

Виталий помог одеться девушке и проводил до двери подъезда.

—Да, кстати,— сказал Виталий, когда они уже были на улице,— какая комната у Морозова?

—Триста тридцать третья,— ничего не подозревая, ответила Наташа.

—Ну, что ж, до скорого,— попрощался Виталий.

—Счастливо,— сказала она.

Серебряков захлопнул дверь и поднялся на четвертый этаж. Войдя в 47 квартиру, он сказал вслух:

—Ну-с, дражайший гад, конец тебе. Ты хватил через край, испей же эту чашу. Ты сам подписался под своим приговором.

Виталия буквально трясло от злости. Жажда мести душила его. Он не мог сдерживаться. Но, наконец, успокоился и вновь сказал:

—Зло возвращается трижды. Первый раз оно вернется к тебе сегодня! И ужаснет!

Виталий переоделся в белую рубашку, повязал черный галстук, надел черный же свободный костюм, поверх— куртку и покинул квартиру № 47.

Глава XI

МЕСТЬ

О, месть!— сладчайшее из чувств…

В три часа пополудни возле центрального автовокзала из автобуса № 14 высадилась одетая в дорогую шубу женщина с голубыми глазами. Женщина эта была поразительно красива, но чересчур бледна, на ее лице сильно выделялись ярко-красные тонкие губы. Глаза, обрамленные густыми, длинными черными ресницами,— казалось,— излучают мистический свет. Только она вышла из автобуса, как к ней ринулись двое молодых людей, очевидно, с корыстными целями. Та окинула их равнодушным взглядом и направилась к остановке междугородних автобусов. Молодые люди с серьезным видом преградили ей дорогу, а тот, что был повыше, сказал: