Ольга Манскова - Русь эзотерическая Страница 27

Поскольку Николай, допив свой лесной чаёк, ушёл, захватив висевшую на крючке сумку, в посёлок за продуктами, и не пожелал, чтобы кто-нибудь составил ему компанию, Василь с Виктором остались вдвоём около костра. Костёр догорал. Василь в задумчивости ворошил уголья. Идти ему никуда пока не хотелось. Он был заворожен этим застывшим молчаливым лесом, погрузился в думы.

Виктор следил за ним исподлобья, и вдруг спросил:

— Василь, а вот ты скажи, ты в Бога веришь?

— А зачем это тебе?

— Да так. Просто.

— Ну, ведь у каждого он свой, Бог. И вера — только его, собственная.

— Нет, ты не увиливай! Ты в Бога веришь: да или нет?

— Ну, если так ставить вопрос… Скорее, да.

Виктор выдержал паузу и спросил:

— А в дьявола? В него — веришь?

— Это — в какого? В чёртика с рогами? Или — в мировое абстрактное зло?

— А как хочешь, так и понимай. И — тоже: отвечай категорично.

— Ну, тогда, скорее, нет.

— Ну вот, значит, в Бога ты веришь, а в дьявола — нет? А теперь ответь, а чем они, с твоей точки зрения, отличаются?

— А что у них, с твоей точки зрения, общее?

— Ну вот, ты всё как-то уклоняешься в сторону… А я просто хочу показать, что, в принципе, это одно и то же: бог, дьявол… Зло, добро… Это — с нашей, с человеческой точки зрения они есть, эти самые дуальности… Мы смотрим на вещи искажённо. А если смотреть сверху, то всё едино получается. Это — ветви одного дерева. Вот, к примеру, возьмём дерево, а от него — ветви растут. А если на какой-нибудь высоте мы сделаем плоскостной срез, то какую получим картину? Как всё это будет выглядеть? Как одно целое?

И Виктор начертил прутом на земле одну большую окружность в центре, а вокруг неё, хаотично, множество более мелких самой разной величины.

— В центре — ствол, остальное — ветки, — пояснил он, — И уже — нет целого. При плоскостном мышлении — получается, что они есть: бог, дьявол… А на самом деле ничего этого нет. Всё едино!

— Всё это хорошо и замечательно. Во вселенском масштабе. Но напрашивается вывод, что эта же истина, но на человеческом уровне, будет звучать весьма тривиально: шагай вперед, чихай на всех — и в жизни ждет тебя успех? И — всё равно, кому молиться: Богу или мамоне?

— На человеческом плане она звучит так: действовать надо, а не сюсюкать! Силы свои использовать! И всё будет тогда, как надо. Развитие будет… А то — я недавно к знакомым своим прихожу, полгода их не видал. Мне сказали, что они за это время очень возросли духовно. Совсем другими стали. Пришёл, а они… Те же самые! И через двадцать лет — всё будут долдонить одно и то же…

— А может, это просто ты — тот же самый, Виктор? Разве можно так, за пять минут разговора, понять душу человека?

— Да нет, я не об этом. Понимаешь, такие вселенские истины открываются… Брось всё — и живи по-новому. Каждый новый миг — по-новому. Не бойся совершать поступки. В жизни всё испытать надо. Да, вот некоторые используют всякие энергии, работают с ними. Энергию рэйки, например, если слышал. Большие деньги зарабатывают при этом — и что ж, правильно делают! Реализовываться надо. А то — другие сидят сиднем, и варятся в своем котле сами, в четырёх стенах. Кому это нужно? Действовать надо, действовать! Всё равно, как… Пытаться!

— Действовать? А что ты называешь действием? Например, нажраться водки и соседу пойти морду набить — это действие?

— А хоть и морду.

— А если твои поступки непоправимы, и за них рано или поздно отвечать придётся? И если в тот самый момент, когда ты набиваешь кому-то морду, решается твоя судьба? И разве действие — это обязательно только руками махать? А молчаливого действия не бывает?

— Ну вот, уставлюсь я в одну точку, и буду смотреть… Навоображаю там себе невесть что… И что ж тогда изменится?

— Если это будешь делать ты… Наверное, ничего.

— Что и требовалось доказать! Многие, сюда приезжающие, люди начитанные, и Кастанеду читали, и Агни Йогу, а всё никак не могут понять, что не сиднем сидеть, а действовать надо.

— Вали, мол, кулём, потом — разберём? Не считаясь ни с кем?

— А хотя бы и так, если это кому-то нравится.

— Ну, это уже звериный эзотеризм какой-то, с душком ницшеанства. Типа: буду служить тому, кому выгодно. Кто больше заплатит. А внутренний голос слушать, сердце своё — видно, давно бесполезно. Давно солярка кончилась. И вообще… Ума в тебе, Виктор, палата. Только нет в тебе ни такта, ни гармонии, ни малейшего представления о том, что же всё-таки происходит. Ты нравоучительный книжный червь, и только. Сам — поначитался всякого, и полез поразглагольствовать. Хотя, я думаю, на самом деле ты более совестливый и честный человек, чем то, что можно представить и подумать о тебе, слушая твои речи… Ладно, раз всё можно и каждый волен, за что тебе спасибо, делать всё, что хочет, то сейчас я покидаю тебя без дальнейших объяснений, — Василь поднялся с лавочки, нарочно кинул с неё куда-то в кусты пуховик и отправился в сторону деревьев, насвистывая себе под нос бравую мелодию. На некотором расстоянии он обернулся и, невидимый от костра среди деревьев, громко проорал издали слова одной своей любимой популярной песенки:

— Харизма течет из ушей,на милых граждан, их жён и детей!

Василь сидел у речки и курил, когда сзади кто-то неслышно подошёл, тронул его за плечо и сел рядом.

— Ну, что надулся? Достал я тебя, да? — проникновенно спросил Виктор, — А я вот что, парень, скажу: многого ты ещё не понимаешь. Книга такая есть, я её недавно прочел, её Алистер Кроули написал, и всё мне сразу стало ясно. Только она — не для средних умов. У иных крыша от неё едет. Кто-то его считает дьяволом, кто-то — святым. Сложная книга. Но — мудрая. Впрочем, парень, не отчаивайся. Я так скажу: всё равно, с чего начинать и во что верить. Хоть — с Шри Чинмоя, хоть с Магнитов или «Радостии». А ещё, есть Агни Йога, Виссарион, Блаватская… Путь — он у каждого свой… Только дойдешь в чём-нибудь одном до понимания — сразу ищи нового. На каждом пути есть свои открытия.

— А, например, на пути чёрной магии?

— Да хоть и так, если тебя туда тянет! Задатки, значит, таковы, что рано или поздно ты должен через это пройти. Да и вообще: по-твоему, что, грешить нельзя? Не погрешишь — не покаешься. Всё в жизни испытать надо, а дьявол и бог — как я уже говорил, и как Кроули ясно даёт понять — это две стороны одной медали.

Василю показалось, что лицо Виктора озарилось недобрым фиолетовым светом.

— Всё это прекрасно. Если тянет. А если человека тянет поискать правду, добро, истину и свет, так сказать, а на обложке какого-нибудь направления, какого-нибудь общества так и написано: обращайтесь по этим вопросам к нам. Наша вера — самая верная! Милости просим! И вот человек обратился — в обоих смыслах этого слова: и в это общество, и в эту веру. И подвергся в дальнейшем, мягко говоря, гипнозу и зомбированию. И вот уже в результате совершает действия, ему не свойственные, живя, как во сне… Что тогда? Всё — ништяк?