Кассандра Клэр - Механический принц Страница 28

Джем посмотрел на Уилла – лицо все еще серое, но щеки вспыхнули от ярости.

– Как он заманил их сюда? Он угрожал моей семье? Что он сделал?

Существо загудело, раздался щелчок, и оно снова повторило:

– Я… предупреждение… от Магистра.

Уилл зарычал, как зверь, и взмахнул мечом. Тесса вспомнила Джессамину в Гайд-парке, рвущую в клочья злобного гоблина своим кружевным зонтиком. Уилл ожесточенно рубил автомат, пока Джем не остановил его, крепко обхватив друга и оттащив в сторону.

– Уилл, хватит уже! – сказал Джем, оглядываясь. За деревьями что-то мелькнуло. Теперь и Тесса с Уиллом увидели движущиеся тени – такие же автоматы, много. – Пора идти, мы должны увести их подальше отсюда.

Уилл заколебался.

– Ты же знаешь, что туда нельзя! – отчаянно воскликнул Джем. – Если ничто другое тебя не остановит, вспомни про Закон. Из-за нас они попадут в беду, и Анклав пальцем не шевельнет, чтобы помочь им, ведь они больше не Сумеречные охотники… Уилл!

Уилл медленно опустил руку. Джем все еще держал его за плечи, а он не мог отвести взгляд от груды железа у ног. Черная жидкость стекала с клинка и выжигала траву.

Тесса перевела дух, только теперь заметив, что стоит задержав дыхание. Кажется, Уилл услышал ее, поднял голову и встретился с ней взглядом. Она резко отвернулась – в его глазах застыла такая боль и мука, что не было сил смотреть.

Потом они спрятали останки разбитого автомата, забросав их землей и прикрыв стволом упавшего дерева. Тесса помогала, как могла, хотя многочисленные юбки изрядно мешали. Она перемазалась в земле не меньше Уилла и Джема.

Никто не сказал ни слова, все работали в мрачном молчании. Закончив, Уилл направился к выходу из рощицы; Джем освещал путь колдовским камнем. Из леса вышли почти к самой карете Старквэзера, где Готшелл дремал как ни в чем не бывало. Казалось, они оставили его лишь несколько минут назад.

Старик и виду не подал, что удивлен их взъерошенным состоянием – друзья вернулись потные, измазанные грязью, в волосах листья и трава. Он даже не спросил, нашли ли они то, за чем ехали. Только буркнул что-то в знак приветствия, подождал, пока они заберутся внутрь, прицыкнул на лошадей и, развернув экипаж, направился в Йорк.

Сквозь открытые шторки виднелось серое небо, по которому неслись черные тучи, сливаясь с горизонтом.

– Будет дождь, – заметил Джем, убрав влажные серебристые волосы со лба.

Уилл промолчал. Он сидел, уставившись в окно, и глаза его были словно воды Арктики темной ночью.

– Сесилия, – начала Тесса нежно, решив на время сменить тон. Уилл выглядел совершенно несчастным – такой же безжизненный, как расстилавшиеся за окном болота. – Вы очень похожи с сестрой!

Уилл снова промолчал. Тесса, сидевшая рядом с Джемом на жесткой скамье, поежилась. В карете было холодно, а ее одежда промокла. Джем нагнулся, достал из-под сиденья потрепанный плед и накрыл их обоих. Тесса почувствовала, что от Джема исходит жар, будто его лихорадит. Девушке отчаянно захотелось прильнуть к нему, чтобы согреться.

– Уилл, тебе холодно? – спросила она, но юноша лишь покачал головой, глядя невидящим взором на проносящиеся за окном холмы. Девушка в отчаянии взглянула на Джема.

– Уилл, – начал Джем, тщательно проговаривая слова. – Я думал… я думал, что твоя сестра умерла.

Уилл оторвался от окна и посмотрел на них. Он улыбнулся, но то была страшная улыбка.

– Моя сестра умерла.

Больше он не сказал ни слова, до самого Йорка они ехали молча.

Прошлой ночью Тесса почти не спала, поэтому весь путь до вокзала она продремала, хоть и урывками. Словно в тумане она вышла из экипажа и последовала за юношами на платформу, с которой уезжал лондонский поезд. Они опаздывали и едва успели к отправлению. Джем придержал дверцу, пока Тесса и Уилл, спотыкаясь, не забрались в вагон. Позже Тесса будет вспоминать, как он стоял на подножке с непокрытой головой, распахнув дверь и бодрым голосом подгоняя ее с Уиллом, и как потом Готшелл маячил на платформе, тревожно глядя вслед отъезжающему поезду, сжимая старую шляпу в руках. Больше она ничего не запомнила.

Все трое молчали, а поезд катился по сельской местности под серым, затянутым тучами небом. Мимо проносились зеленые холмы, маленькие городки и деревеньки, каждая станция с аккуратной красной вывеской, названия написаны золотыми буквами. Вдалеке вздымались церковные шпили, города становились все больше, но тоже быстро исчезали за окном. Вдруг Тесса услышала, как Джем что-то шепчет Уиллу, кажется, на латыни – «Me specta, me specta»[16], но Уилл ничего не отвечал. Потом Джем вышел. Тесса посмотрела на Уилла – в мягких лучах закатного солнца его лицо казалось розовым, резко контрастируя с потухшим взглядом.

– Уилл, прошлой ночью… – нежно и сонно сказала она, собираясь поблагодарить его за заботу.

Ее пронзил взгляд синих глаз.

– Прошлой ночи не было! – процедил Уилл сквозь зубы.

Она тут же встрепенулась, сон слетел напрочь.

– Да неужели?! После обеда сразу наступило утро? Странно, что никто, кроме нас, этого не заметил! Просто чудо какое-то – день без ночи…

– Не испытывай мое терпение, Тесса! – Уилл вцепился в колени грязными пальцами, под ногтями отчетливо проступали черные полумесяцы.

– Твоя сестра жива, – сказала девушка, прекрасно понимая, что провоцирует его. – Почему бы тебе не радоваться?

Он побелел.

– Тесса… – начал юноша и угрожающе наклонился вперед, будто хотел… девушка даже боялась представить, что он хотел сделать – то ли ударить по стеклу и разбить его, то ли схватить ее за плечи, обнять крепко-крепко и больше не отпускать. С ним никогда не нельзя быть ни в чем уверенной, уж это точно.

Потом дверь открылась, и вошел Джем с мокрой салфеткой в руках.

Джем перевел взгляд с Уилла на Тессу и удивленно поднял серебристые брови:

– Свершилось чудо! Ты его разговорила.

– Он просто накричал на меня. Никаких там хлебов и рыб.

Уилл снова отвернулся к окну, ни на кого не глядя.

– Уже что-то, – сказал Джем и сел рядом. – Давай руки.

Удивившись, Тесса протянула руки и ужаснулась. Грязные, с изломанными ногтями – видно, она изо всех сил цеплялась за йоркширскую землю. Костяшки пальцев в царапинах и даже в крови, где это она успела? У леди не бывает таких рук, вот у Джессамины идеально ухоженные бело-розовые лапки!

– Джесси ужаснулась бы. Руки у меня, как у поденщицы…

– И что же, скажи на милость, в этом зазорного? – спросил Джем, нежно стирая грязь с порезов и царапин. – Я видел, как ты бежала за нами и за этим автоматом! Если Джессамина до сих пор не поняла, что честь добывается потом и кровью, то не поймет уже никогда.