Андрей Тепляков - Пустошь Страница 29

— Почему?

— Просто оказалось, что пустоши все равно, сколько раз ты ей поклонишься и что скажешь. Если ты не осторожен, ты исчезнешь и все. И вся религия. Церковь Греншо не дала райдерам то, что они ждали — она не явила чуда.

— Но, Майкл, я говорю совсем о другом!

— Сколько угодно. Ты можешь верить во что хочешь, в конце концов, говорят, это свободная страна. Но я в эти игры не играю.

— Ну и хорошо!

— Вот и отлично!

Анна немного помолчала, рассматривая свои ногти.

— Майкл?

— Да?

— Наверное, я трусиха. Мне очень хочется верить во что-то хорошее.

— Ты молодец.

— Иначе очень страшно.

Дорога убегала вдаль, и ей не было видно конца. Горы по-прежнему маячили у самого горизонта, не приближаясь ни на дюйм. Как будто это проклятое место застыло.

Тишину прервал Майкл.

— Кажется, мы меняем направление.

— Что?

— Посмотри на солнце. Мы снова движемся на север.

Анна посмотрела. Солнце действительно сместилось и находилось теперь слева от них. Яркий свет слепил ей глаза.

— Да, ты прав. Раньше оно было впереди.

— Странно.

— Это хорошо?

— Думаю, да. Если считать, что нам надо на северо-запад, а раньше мы двигались почти на восток — это хорошо. Даже не верится.

— Это все потому, что ты не хочешь верить в хорошее.

— Я не люблю верить. Я люблю видеть.

— Ну, теперь ты видишь?

— Да.

— Значит у нас все хорошо?

— Похоже на то.

— Я всегда это знала!

Майкл немного расслабился и принялся тихо насвистывать. Анна достала воду и сделала глоток.

— Хочешь?

— Не откажусь.

Она передала ему бутылку.

— Майкл, может быть, это дурацкий вопрос, но мне интересно. Я слышала, как Чарли называл тебя Док. Почему?

Он улыбнулся.

— Я живу в деревне, а там человек, закончивший колледж, считается большим ученым.

— Ты окончил колледж?

— А что, не похоже?

— Нет. Ну… Нет.

— Я учился в Альбукерке в Политехническом. Получил степень бакалавра по математике.

— Здорово! Так вот почему ты так просто с этими цифрами!

— Спасибо.

— Знаешь, я ведь тоже там училась. Удивительно! А сколько тебе лет?

— Двадцать девять.

— Слушай! Мы могли там быть в одно и то же время!

— Да?

— Точно! Мы даже могли встречать друг друга!

— Не может быть! Я бы тебя запомнил!

— А я бы тебя нет!

— Почему?

Анна хихикнула.

— Ты похож на зубрилу. А их замечают только тогда, когда нужно достать задание по предмету.

— Ну спасибо!

— Не обижайся.

— Даже не подумаю.

— А ты знал Клауса?

— Такой маленький лысый человек? Вел предмет истории искусств?

— Точно!

— Конечно. Я ходил на его курс. Я записался туда, чтобы… Ну, не важно. Несерьезно все это было. Да, он умел влезть в душу!

Анна хихикнула.

— Признайся, ведь это он пристрастил тебя к Ван Гогу!

Майкл пригнулся к рулю и заговорил высоким задыхающимся голосом астматика.

— Я считаю, что Винсент Ван Гог является одним из ярчайших явлений в живописи девятнадцатого века!

Анна хихикнула.

— Точно! Просто вылитый! И каждый образованный человек…

Майкл подхватил, и конец фразы они произнеси хором.

— … должен знать его великое искусство!

Они засмеялись.

— У меня дома, в Вермонте, тоже есть его репродукция.

— Как удивительно!

— У меня «Хижины».

— Не самая удачная работа на мой вкус.

Анна шутливо ткнула его в плечо.

— Гадкий!

— Вовсе нет. Просто я разбираюсь в искусстве.

— Ха! Тоже мне математик-искусствовед.

— А что?

— Да так. Между прочим, когда я тебя первый раз увидела, то решила, что ты бухгалтер!

— А я подумал, что ты одна из тех психованных богатых особ, которые суют нос во все щели!

Они снова засмеялись.

— А ведь все не так. Правда?

— Да.

— Жизнь — очень странная женщина. Она забросила нас в разные концы страны, а потом снова свела в том месте, которого не может быть. Как ты думаешь, это может оказаться случайностью?

— Ты во всем хочешь найти смысл.

Анна посмотрела на него и улыбнулась.

— Я не об этом. Но ты прав. Хочу. Я всегда хочу найти смысл.

Они продолжали болтать, а машина пожирала колесами дорогу, унося их все дальше и дальше.

— Что-то вокруг изменилось, тебе не кажется?

Майкл пожал плечами.

— Я ничего не вижу.

— Посмотри на кусты.

Окружающий пейзаж был настолько однообразным, что действовал, как гипноз. После нескольких часов созерцания его, взгляд настолько привыкал, что появись на обочине голландская мельница, ее можно было и не увидеть. Кусты, о которых говорила Анна, были частью этой монотонной картины, и сначала Майкл не мог понять, о чем она говорит. И только несколько секунд спустя он понял и сразу насторожился.

Эти кусты, невысокие, примерно фута два, раскачивались на ветру, словно кланялись проезжающей мимо машине. Раньше они были неподвижны.

Майкл осознал и еще одну вещь — им стало труднее говорить. Завывание ветра в окнах сделалось сильнее, будто поворачивали ручку громкости у радио. Медленно-медленно, очень незаметно.

— Странно.

Машина слегка качнулась на рессорах, будто чья-то невидимая рука мягко подтолкнула ее в сторону. В окно ворвался порыв ветра, подхватил волосы Анны и разметал их в стороны. Она тряхнула головой и стала собирать рассыпавшиеся локоны.

«Сабурбан» снова качнулся.

— Кажется, становится ветрено.

Майкл нахмурился.

— Почему-то мне это не нравится!

Открытия сыпались одно за другим. Утром, когда они только начали путь, дорога просматривалась на несколько миль вперед. Воздух был настолько чист и прозрачен, что, казалось, его нет вовсе. Теперь видимость уменьшилась. Далеко впереди собирался мутный желтоватый туман, в котором очертания гор растворялись, словно в воде. Небольшие вихри кружили по обочине, превращаясь в крошечные смерчи. Они мчались вперед, легко перегоняя «Сабурбан».

— Что за чертовщина?

— Может, сбросим скорость? — спросила Анна. — Мне страшно.

Очередной порыв ветра принес с собой песок, мелкий, как пыль. Она закашлялась. У Майкла заслезились глаза. Они одновременно надавили на кнопки, и окна закрылись. Стало значительно тише.

— Похоже, там впереди ураган. Только этого нам не хватало!

Майкл немного отпустил педаль газа, и стрелка спидометра сползла до шестидесяти миль в час.

Ветер свирепствовал по обе стороны дороги. Он яростно раскачивал кусты, прижимая их к земле. Трава стелилась и колыхалась волнами, словно большая желто-бурая река. Майкл взглянул на небо. Сквозь тонкую пелену песка, оно казалось каким-то грязным. Солнце все еще ярко светило, и не было видно ни одного облачка. Даже намека. По дороге проносились песчаные змейки.