Джанин Фрост - На полпути к могиле Страница 29

— Ты Криспин? Ты? Но тебя зовут…

— Говорил же, — перебил он, — вампиры обычно меняют имена, когда перестают быть людьми. Криспином меня звали, пока я был человеком. Теперь я редко пользуюсь этим именем, ведь тот парень мертв. Джэн, когда превратил меня, похоронил на кладбище аборигенов — до времени, пока я встану. Они столетиями хоронили своих мертвецов на одном и том же месте — и не слишком глубоко. Впервые открыв глаза уже вампиром, я увидел вокруг себя одни кости и с той самой ночи стал Кости.

Картина была жуткая, но я не отступалась.

— Так что за игру ты затеял? Хочешь, чтобы я попыталась тебя убить — или как?

Он снисходительно хмыкнул:

— Нет, ну что ты. На самом деле ты сама виновата.

— Я виновата? Какое я имею отношение… — я оглянулась по сторонам и не нашла подходящих слов, — к этому?

— Ты вчера сказала, что ни разу не выбиралась в клуб просто развлечься и потанцевать. Ну вот, пушистик. Сегодня мы с тобой и пьем, и танцуем — и никаких убийств. Считай, у тебя выходной. Ты будешь Кэт, а я Криспин, и ты отправишь меня восвояси голодным и с горящими яйцами, словно мы и не встречались никогда.

— Так ты что, все это выдумал, чтобы заманить меня на свидание?

Я мрачно допивала свой джин — угощение от человеческих мальчишек, которые сбежали в голубые дали от одного грозного взгляда.

Его глаза вспыхнули темным светом, на губах появилась знакомая хитрая усмешка.

— Но я же не заставил тебя снимать трусики, верно? Ты даже не способна оценить моей маленькой любезности. Ладно, милая, допивай и пойдем потанцуем. Обещаю, что буду настоящим джентльменом. Если ты не потребуешь обратного.

Я поставила бокал на стойку:

— Извини, Криспин, я не танцую. Негде было научиться. Знаешь, недостаток общения и все такое…

Брови у него взлетели под самые волосы.

— Ты никогда не танцевала? Этот твой совратитель даже не покрутил тебя ни разу? Мерзавец.

Воспоминание о Дэнни все еще саднило.

— Нет. Я не танцую.

Он хладнокровно глядел на меня:

— Теперь танцуешь.

Он чуть ли не силой стащил меня с табурета, не обращая внимания на протесты и попытки высвободиться. Оказавшись в гуще кружащихся людей и нелюдей, он развернул меня к себе спиной, одной рукой обнял за талию, другой сжал мою ладонь. Он всем телом прижимался ко мне, бедра интимно касались меня сзади.

— Клянусь, только попробуй что-нибудь… — Моя гроза утонула в ритме музыки и шуме голосов.

— Расслабься, я тебя не укушу. — Смеясь над собственной шуткой, он начал покачиваться в такт барабану, терся плечами и бедрами о мои. — Ну же, это так просто. Двигайся, как я, для начала помедленней.

Не стоять же мне было как дуре? Я стала покачиваться, подражая его движениям. Пульсирующий ритм дергал меня за нервные окончания, как марионетку за невидимые нити, и вскоре я уже сама прижималась к нему. Он был прав, танцевать легко. И дьявольски сексуально. Теперь я понимала, что чувствует змея, когда заклинатель играет на флейте, а она покорно извивается в такт музыке. Кости развернул меня к себе лицом, но руки так и не выпустил, будто опасался, что я ударюсь в бегство.

Напрасные опасения. Я до странности наслаждалась танцем. Свет и звук как будто сливались воедино. Наши тела прикасались друг к другу, и их общая энергия опьянила меня. Было что-то здоровое в том, чтобы позволить телу двигаться, как ему вздумается, повинуясь только ритму — и ничему другому. Я вскинула руки, откинула голову, покорившись этому чувству. Руки Кости скользнули к моей талии, легко обхватили, и мне вдруг захотелось созорничать. Он меня шантажировал, поколотил, заставил выбиваться из сил на тренировках. Самое время для заслуженной расплаты.

Я обхватила его торс, увидела, как округлились его глаза, и притянула к себе вплотную, прижавшись грудью. А потом медленно повела бедрами, как на моих глазах делали другие танцующие.

Его руки сжались крепче, притянули так, что мы слились, воедино. Одна рука скользнула вверх, легла на затылок, и я самоуверенно улыбнулась ему в лицо.

— Ты прав, это просто. А я способная ученица.

Я еще прижималась к нему всем телом, дразня его. Совсем непохоже на меня, но почему-то казалось, что так и надо. Все прежние заботы стали далеким ненужным воспоминанием. На его впалых щеках лежали глубокие тени, отчего еще резче выдавались скулы. Глаза пылали так, что мне бы вырваться и убежать, но этот жар только подзадоривал меня.

— Играешь с огнем, Котенок?

Он касался губами моей щеки, говорил прямо в ухо, чтобы я услышала сквозь гром музыки. Губы были прохладными, но не холодными. Голова у меня кружилась, все чувства поплыли, и я в ответ на прикосновение влажно провела языком по его шее.

Кости вздрогнул всем телом, прижался до боли, ухватив в горсть волосы, запрокинул мне голову, и наши взгляды сомкнулись. То, что началось как игра, стало открытым вызовом и прямой угрозой. Еще чуть-чуть — и результат неизбежен, ясно сказали его глаза, и мне стало горячо от их взгляда. Мне следовало бы испугаться, но я уже утратила способность мыслить здраво. Он вампир, он наемный убийца, он чуть не убил меня… и все это значило меньше, чем его прикосновение. Я облизнула губы и не отпрянула, а ему больше и не нужно было.

Его губы охватили мои и с усилием скользнули в сторону, когда я застонала от первого прикосновения. Так давно, так давно я ни с кем не целовалась по-настоящему. Последний раз был с Дэнни, но слабое желание, которое я испытала тогда, и в сравнение не шло с этой — опаляющей вспышкой жара. Его язык нежно погладил мне губы, потом проник в них и с беспощадной чувственностью пустился на поиски глубин. Сердце у меня бешено колотилось, я знала, что он чувствует губами его биение, и отвечала, прижимая его к себе, вцепляясь ногтями ему в спину. Кости впился губами в мой рот, он уже сосал мой язык. Все во мне билось жаждой. Я отозвалась на поцелуй, с силой, с эротической алчностью втягивая в себя его язык. Я отчетливо ощущала твердое там, где он терся о меня бедрами, и низ моего живота потянуло сладкой болью.

Он оторвался только затем, чтобы отпихнуть налетевшего на нас танцора. Нас толкали со всех сторон, потому что мы застряли на месте в гуще танцующих. Тогда мне удалось глотнуть воздух. Ноги подгибались, как резиновые, перед глазами плясали пятна света. Кости пробрался со мной к дальней стене, вытолкнул с танцплощадки так быстро, что мне волосы упали на лицо от резкого движения. Он отбросил их, чтобы снова поцеловать меня, и новый поцелуй получился еще лучше прежнего. Чудилось, что все его тело перелилось в ищущие губы. Наконец он оторвался от меня, но не ушел далеко.