Александра Сказкина - Прикосновения синей бабочки Страница 3

Он взял мобильник, чтобы узнать который час. Было без пятнадцати три, на дисплее высветилось одно непринятое сообщение. «Мне страшно, приезжай», – писала Ника.

Костя сразу же набрал номер её телефона, но никто не ответил. Его охватил страх за подругу. Что-то уже случилось, или должно было случиться. Парень быстро натянул джинсы и свитер, и схватив куртку выбежал на улицу.

Глава 4. Оскар

Как только дверь за хозяином захлопнулась. Оша недовольно слез с дивана и запрыгнул на компьютерный стол, стоящий возле окна. Кот невзначай задел лапой компьютерную мышку, экран ноутбука приветливо засветился в темноте. Оша замурлыкал ему в ответ. Из всех чудес техники он предпочитал компьютер, который казался ему живым существом, таким же мудрым и высокоразвитым как сам Оскар. Кот растянулся на клавиатуре, и, закрыв глаза, завёл свою мелодичную мурлыкающую песню.

За окном накрапывал мелкий, осенний дождь. Оша уже не раз замечал, что своим мурлыканием он вызывал дождь, или снег, ему нравилось управлять погодой. Я всемогущий Оша, гордо подумал кот и замурлыкал ещё громче. Дождь за окном усиливался. Кот с тревогой вспомнил о своем хозяине, что тот весь вымокнет, но сам виноват, нечего было кидаться по первому зову, какой-то сумасбродной дамочки, он всё равно ей не сможет помочь.

И вообще не нужны им ни какие особы женского пола, от которых, в конце концов, одни неприятности. Оша вспомнил как последний раз, пытаясь добиться расположение одной пушистой сердцеедки (и это не метафора, её любимым блюдом были куриные сердечки под сметанным соусом), жутко промочил лапы. С тех пор стоит ему немного простудиться, как они тут же начинают ныть.

Оша поудобнее устроился на ноутбуке, почти прижавшись массивной серой мордочкой к монитору. Вот так же когда он был совсем маленьким котёнком, он ложился под бок своей мягкой мамочки и сладко засыпал.

Он продолжал мурлыкать, надеясь, что таким образом поможет своему хозяину избежать неприятностей, которые так и липли к нему как репей. Оша вспомнил, как однажды вся его шерстка была покрыта противными колючками. Он тогда был ещё совсем молодым котом, потому очень глупым и самонадеянным. Однажды, Оскар вместе с другом решил погулять у того на даче. Они нанюхались кошачьей травы, и, забравшись в заросли лопухов и крапивы, стали охотиться на галок. Еле лапы тогда унесли, галки, при ближайшем рассмотрении, оказавшиеся воронами, долго преследовали их с громкими криками, то и дело, норовя побольнее клюнуть. Вернулся он в город весь в колтунах и репейниках, а хозяин ещё и за ухо оттаскал, но было за что. Так думал Оша, находясь на грани между сном и явью. Засыпая, он всё ещё продолжал мурлыкать. Оскар всегда так гармонизировал окружающую обстановку, и был ужасно горд этим.

Краем уха кот услышал, как в доме напротив, на подоконнике, за жёлтыми занавесками, пушистая трехцветная кошечка подхватила его песню. Рыжий бойцовский кот из соседнего подвала тоже начал подпевать им своим хриплым простуженным голосом. Это была общая молитва котов обо всём живом, и Оша почувствовал себя частицей этого великого кошачьего братства.

Он уснул, и ему снилась пушистая, белая кошечка. С которой он встретился всего один раз, но постеснялся к ней подойти, потому что как раз возвращался с дачи друга, весь в колтунах, кое-где общипанный воронами. У белой кошечки были огромные, ласковые изумрудно-зеленые глаза. Оша во сне, осторожно подошёл к пушистой красотке, чтобы понюхать её шёрстку. И тут рыжий кот, тот, что прятался на ветках, притворившись жёлтой луной, вдруг спрыгнул ему на спину, и они кубарем покатились по траве. Оказавшись на полу, Оша открыл глаза. Во сне, разомлев, он частенько падал с дивана или стола. Хорошо, что в этот раз хозяин не видел его конфуза.

Костя остановил частника на разваливающихся жигулях, и быстро, за какие-то тридцать минут домчался на другой конец города. Набрал по домофону номер квартиры. Ника подошла не сразу. Она удивленно поинтересовалась, кто там, и слегка недовольная, открыла входную дверь. Костя вбежал на 3-й этаж. В дверях стояла немного растрепанная, заспанная Ника в смешной фланелевой пижаме с розовыми слониками и без тапок.

– Ты что, рехнулся? У тебя что-то случилось? – спросила девушка.

– Да нет. Это у тебя что-то случилось, ты же сама меня позвала! Я сразу и приехал.

Ника немного смутившись, ответила:

– У меня всё нормально. Не помню, может быть и звала, но ведь не ночью же!

Девушка предложила ему войти, и они прошли на кухню. Костя удивился царящему там беспорядку. В раковине стояла гора немытой посуды, на столе лежал давно увядший букет белых лилий.

– Будешь кофе? – мило улыбаясь, спросила Ника. Костя с удовольствием согласился, надеясь, что подольше пообщавшись с девушкой, он сможет остаться у неё на ночлег. Ему совсем не хотелось в такую погоду, через весь город тащиться домой, да и тревога за Нику почему-то не проходила.

Девушка сидела напротив, переплетя по привычке свои длинные стройные ноги, и непринуждённо болтала. Костя заметил, что Ника немного бледнее обычного, она показалась ему очень хрупкой, как фарфоровая кукла с огромными, широко распахнутыми печальными глазами. Девушка пила молоко из тонкого хрустального бокала, весело щебетала и казалась совершенно спокойной. Но в тоже время, беседуя с ним, Ника находилась где-то далеко-далеко отсюда. Атмосфера лёгкости, которая всегда окружала её, стала ещё сильнее, переходя в чувство беззащитности и оторванности, почти обречённости.

Ника смеясь, что-то рассказывала ему, но Костю не покидало ощущение, что внутри её уже что-то надломилось, и он не знал, как ей помочь. Девушку клонило в сон, и она постаралась культурно выпроводить гостя, сославшись, что ей завтра рано вставать. Уже в коридоре, пока Костя надевал куртку, девушка вскользь упомянула о психологической методике, по которой сейчас занимается. Раньше она сама не верила в подобные вещи, а сейчас поняла, что это не ерунда, с ней действительно начали происходить какие-то изменения.

Косте захотелось прижать хрупкое тело девушки к себе, защитить её от непонятной и казавшейся от этого ещё страшнее и неотвратимей опасности. Дать ей часть своей энергии, чтобы запустить заново сломавшийся где-то внутри неё жизненный механизм. Чтобы она стала прежней жизнерадостной, открытой девушкой, которая жила сегодняшним днем, и щедро делилась своей радостью и легким, позитивным отношением к миру с окружающими.

Ника устало отстранилась и с виноватой улыбкой тихо сказала – Пока, я засыпаю…

Глава 5. Вероника

Несколькими днями ранее…

Ника, как обычно рано утром отправилась в бассейн. Ей нравилось плавать по утрам почти в одиночестве. Это давало заряд энергии на весь день. Девушка очень любила воду и не представляла свою жизнь без плавания. Иногда ей даже хотелось бросить всё и поселиться где-нибудь далеко-далеко на берегу океана. Утром просыпаться от нежных лучей солнца и легких прикосновений ветерка, несущего свежесть океана, засыпать под ласковый шёпот волн, бродить босиком по мокрому песку, разыскивая необычные камешки и ракушки, строить песочные фигурки, которые в скором времени смоют солёные волны. Любоваться океаном в любую погоду, когда он спокойно дремлет в лунную ночь, и ему сняться события, происходившие здесь тысячелетия назад, а из тумана, витающего над спящим океаном, возникают фигуры древних забытых богов и героев. Наслаждаться спасительной прохладой, погружаясь в его воды в знойные летние дни. Ника представляла, как наблюдает за разбуженным, бушующим, играющим, показывающим своё могущество океаном во время шторма.

Ей хотелось, прожив свою жизнь, окончить её в волнах океана, растворившись в нем и став его частицей, такой же ласковой, сильной и непредсказуемой как он. Когда то она читала о гиперборейцах, древнем блаженном народе Севера. Они проводили своё время в занятиях искусствами, прославлении бога, даже умели летать. Прожив до глубокой старости, гиперборейцы умирали не от болезни, или немощи, а от пресыщения жизнью, бросившись с высокой скалы в волны океана.

Ника отчётливо видела картину, как старая, хрупкая женщина, в холщевых одеждах, с длинными, седыми волосами, развивающимися на ветру, медленно, то и дело останавливаясь, поднимается по узенькой тропинке на высокую отвесную скалу. Солнце ещё не взошло. Вот она стоит на самой вершине горы. С любовью и благодарностью оглядывается на спящий город, и уверенно, раскинув руки, делает шаг навстречу восходящему солнцу. Она наслаждается стремительной лёгкостью полёта, и коснувшись вод с первыми лучами солнца, сама становиться океаном.

Бассейн тоже казался Нике кусочком океана. И выходя из него утром, радостная, зарядившаяся энергией, она представляла себя Афродитой, выходящей на берег из морской пены.

Вдоволь наплававшись в бассейне и на этот раз, Ника поспешила в раздевалку. Надо было успеть в университет, хотя бы ко второй паре, скоро сессия.