Уродливые небеса (ЛП) - Меллик-третий Карлтон Страница 3

— Стекло? — спрашивает Дерево.

Оба мужчины осторожно ступают на прозрачный мост и торопятся перейти его. За ними следует множество теней, но они проваливаются при прикосновении к твёрдой поверхности. Когда мужчины подходят к другой стороне, они падают на колени. Дерево перекатывается на спину, задыхаясь. Над ними появляется Оливка, жующий яблоко.

— Они проваливаются сквозь стекло, — говорит старик, перебрасывая яблоко через ров. — Они не сделаны из материи.

Лосось подтягивается к пеньку, опустив голову, обессиленный.

— Кто они такие? — спрашивает Дерево.

— А как вы думаете, кто они такие? — с широкой мультяшной улыбкой отвечает смуглый мужчина.

Деревья превращаются в тени, шуршащие по местности, как тараканы.

— Они как тени, — говорит Дерево.

Оливка кивает. Он идёт вдоль берега, подбородком к небу, и говорит так, как будто читает отрывок из Библии:

— И сказал Бог: пусть у человека будет тёмная сторона, чтобы он мог испытать её. И пусть тьма последует за ним на каждом шагу его пути.

Оливка лучезарно смотрит на Лосося, который выковыривает из ноги пурпурные шипы. Потирая кожу на ногах, Лосось таращится на странного человека.

— О чём ты говоришь? — Лосось усмехается.

Оливка приподнимает бровь.

— А как вы думаете, о чём я говорю?

Лосось ворчит и отмахивается от оливкового человека.

— Что это за место? — спрашивает Дерево.

— Да, где мы? — спрашивает Лосось.

— А как вы думаете, где мы? — отвечает старик.

— Эй, Дерево? — Лосось отворачивается от мужчины с оливковым оттенком. — Помнишь, я говорил, что ты ужасный собеседник?

— Нет, — говорит Дерево.

— Ну так вот, этот парень ещё хуже, — говорит Лосось.

— Я ничего не помню, — говорит Дерево старику.

— А что, если ты никогда ничего не вспомнишь? — говорит мужчина. — Ты никогда до конца не узнаешь, кем ты был.

— Кем я был раньше? — спрашивает Дерево.

— Когда-то ты был кем-то другим, — говорит Оливка. — Но этот человек мёртв. Ты превратился из него в кого-то нового.

Лосось вертит на пальцах хлыстообразные уши.

— Кстати, вы уже придумали себе имена? — спрашивает оливковый мужчина.

— Дерево, — говорит Дерево, указывая на себя.

Затем он указывает на Лосося.

— Лосось.

— Хорошо, — говорит он, сплёвывая коричневый сок в кирпичную стену. — Это облегчает мою работу. Меня зовут Ровак. Моя работа состоит в том, чтобы давать людям имена. Хотя я не очень хорош в именах.

Мужчина с оливковым оттенком почесал присоски в районе подмышек.

— Как я уже говорил, ваша память будет нечёткой в ​​течение очень долгого времени. Возможно, годы. В конце концов, вы будете видеть сны о людях, с которыми вы были близки, жили, но, скорее всего, вы никогда не узнаете того человека, которым были раньше.

— Значит, мы мертвы? — спрашивает Дерево.

— Это очевидно, — говорит Ровак.

Дерево успокаивает своё дыхание.

— Мы в Аду?

Ровак качает головой.

— В Раю, — говорит он.

Дерево моргает металлическими веками.

— Добро пожаловать на Небеса!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Внутренности крепости в основном набиты сеном. Сзади всего пара маленьких комнат. Та, где спит Ровак. Та, где ест Ровак.

Обе комнаты заполнены двумя вещами: куклами и мебелью. Куклы лежат кучками на полу. Они сделаны из растений, краски, сена и ржавых шипов вместо глаз, которые следуют за Деревом по комнате.

Мебель занимает бóльшую часть пространства. Она огромна по размеру, достигает потолка, как будто создана для великанов или чрезвычайно тучных людей. Она сделана из дерева, но окрашена под камень.

— Почему мебель такая большая? — спрашивает Лосось.

— Бóльшая часть мебели на Небесах такая же большая, — говорит Ровак.

— Почему? — спрашивает Лосось.

Ровак улыбается ему.

Они забираются на громоздкие стулья и упираются подбородками в стол, как дети в ресторане.

— Ну, что теперь? — спрашивает Дерево, пиная болтающимися ногами, которые не могут достать до пола.

— Что теперь? — спрашивает Ровак.

— Куда мы отправимся отсюда?

— А куда вы хотите пойти? — спрашивает Ровак.

— У меня так много вопросов, — говорит Дерево. — Очень много вопросов. Мы до сих пор не понимаем это место, — говорит Дерево.

— Я же говорил вам. Вы умерли и теперь на Небесах. Теперь вы начнёте новую жизнь.

— Я не думаю, что готов поверить, что это Небеса, — говорит Дерево.

— Почему нет? — спрашивает Ровак.

— Небеса не должны быть такими, — говорит Дерево.

— Тогда какие должны быть Небеса?

Дерево копается в своей памяти. Он уверен, что когда-то точно знал, что такое Небеса, в мельчайших подробностях. Но теперь вся информация в его голове превратилась в кашу. Единственное слово, которое он может подобрать по отношению к Небесам, — это слово «Рай».

— Рай, — говорит Дерево. — Я точно не помню, каким он должен быть, но это должен быть Рай. И он не такой.

— А что, если это был Рай давным-давно, но больше им не является? — спрашивает Ровак.

— Небеса должны быть вечным блаженством, — говорит Дерево.

— Что, если это Божья интерпретация вечного блаженства? — говорит Ровак.

— Покажи мне Бога, и я поверю, что мы на Небесах.

— Что, если Бог не захочет тебя видеть? — говорит Ровак.

— Тогда я тебе не поверю, — говорит Дерево.

Он спрыгивает со стула и съёживается от солевой текстуры на своих ногах.

— Всё в порядке, — говорит Ровак. — Я не ожидаю, что ты мне поверишь. Мало кто вообще меня слушает.

Дерево выходит из комнаты. Он поднимается по лестнице на крышу.

— Где остальные люди? — спрашивает Лосось Ровака.

— В городах.

— Я хочу пойти в город, — говорит Лосось.

— Я отведу вас утром, — говорит Ровак. — Недалеко есть небольшой городок.

Дерево находится на крыше всю чёрно-синюю ночь и зелёное утро. Нет ни восхода, ни захода солнца, просто изменение цвета неба.

Глядя на свои колючие жёлтые колени, он пытается вспомнить, как он умер и действительно ли умер вообще? Он пытается что-то вспомнить, но ничто из его прошлого не может выйти из нечётких пятен, заполняющих его разум. Он пытается уснуть, выйти из неприятного сознания, но внутри него холодно и постоянное чувство ползающих муравьиных лапок.

Он наблюдает, как тени бродят по ландшафту, прикрепляясь к деревьям, камням и маленьким млекопитающим с пузырьковыми спинами.

Вдалеке огромное существо, шатаясь, топает по ландшафту. Оно похоже на скелет слона, но сделано из фиолетового мяса и длинных телевизионных антенн. Оно пробирается через холмы чёрной слизи.

— Ты был здесь всю ночь? — спрашивает Лосось. — Посмотри на себя, — он гладит его по лбу. — Как призрак.

Дерево теряет слона на горизонте.

— Они — тёмная сторона человеческих душ, — говорит Лосось, указывая на тени. — Ровак говорит, что всё зло в людях существует в наших тенях. Оно прячется там, от солнечного света. После смерти с людей срезают тени и запирают их глубоко под землёй. Хорошая сторона каждого человека отправляется в Рай, а плохая — в Ад.

— Тогда что они делают за пределами Ада? — спрашивает Дерево.

— Они вырвались наружу, — говорит Лосось. — Утопический Рай, о котором написано в Библии, умер много веков назад. Это больше не Рай. Он лежит в руинах.

Тени плывут по призрачному ландшафту. Дерево трёт ракушечные узоры на коже.

— У меня странное ощущение, что меня обманывают, — говорит Дерево.

— Ровак говорит, что это чувство естественно, — отвечает Лосось. — Я всю ночь добивался от него ответов. Он говорит, что мы сейчас как младенцы. Мы мало что понимаем. Но мы вырастем.

— Он говорил о Боге? — спрашивает Дерево.

— Он ничего не говорил мне о Боге, — отвечает Лосось. — Наверное, мы недостаточно хороши, чтобы увидеть Его.

Лосось проводит пальцем по рисунку морской ракушки на бедре Дерева.