Светлячок и Ворон - Святозар Мракославский Страница 3

Светлячок. Узник

Занятное место – тюрьма, причём не абы какая, а строгого режима. Кое-кто разозлил тех, кого не стоило.

К этой тюрьме полетело облако чёрного дыма, плюя с высокой колокольни на направление и скорость ветра, залетело в одно из окон и начало носиться внутри, ища нехорошего дядю. Пожарная сигнализация на дым не реагировала – как мне объяснил Туман, это всё магия, такая странная и не до конца понятная.

Вот и цель – пришло время разбираться: дым влетел сквозь решётки в камеру и обрёл форму – мою форму.

– Светлячок! – обрадовался он. – Тебя прислали вытащить меня?

Бедняжка ведь не знает, что случилось! Придётся обломать его:

– Нет, ты никуда не выходишь.

– Но почему? Я ведь всё делал как надо. Я работал на провидцев больше двадцати лет!

Можно подумать это что-то изменит!

– Политика партии мне неподвластна. Ты им не нужен.

– Тогда зачем ты здесь? Они что… Нет!

– Что значит «нет»? Что ты такого успел придумать у себя в голове?

Его состояние и ход мыслей легко можно было понять: если я тут не для того, чтобы его вытащить, значит я пришла чтобы убить его. Мы были в тесном маленьком изоляторе, и общались мы очень тихо – никому ведь не нужно лишнее внимание. И в таких условиях перед его взглядом была девчонка с кожей цвета обсидиана, с горящими в прямом смысле сосудами, глазами и ртом. Жуткое должно быть зрелище.

– Они решили, что моё время истекло, я прав? – паниковал он. – Тогда давай договоримся как-нибудь, пожалуйста! Выведи меня отсюда, а я… Я… Я не знаю, но придумаю!

– Спокойствие, только спокойствие! Эта фразочка из мультика, помнишь ведь «Малыша и Карлсона»?

– Что? Конечно помню.

– Карлсон вечно бедокурил, а потом улетал на крышу. За весь бардак приходилось отдуваться другим.

– Это ты про что? – спросил совсем сбитый с толку узник.

– Так делать нельзя! А что ты сделал, а? Признавайся!

– Я не понимаю. Я не сделал ничего плохого, я никого не кидал!

– А говорят ты кое-чего натворил. Карлсон, с пропеллером в одном месте, зачем же ты влез в большой такой конфликт за заводы? Причём со своими же?

– Это всё случайность!

– А вот всяким журналистам стало интересно, и они снова начали капать под «NOMED» и под твою контору. А потом ты поручил это разгребать другим!

Снаружи какие-то звуки. Кто-то идёт. Ладно, в судью поиграла, нотации почитала, теперь можно и делом заняться.

– Они не посылали меня убивать тебя, – заявила я.

Заключённый вздохнул с облегчением, а потом непонимающе спросил:

– Тогда зачем ты здесь?

– Меня за этим прислала… я сама, – и дыхнула на него огнём.

На его крик сбежалась охрана, а я, пока их ещё не было, превратилась в дымок и начала улетать к следующему по списку.

Ворон. Туман

– Ну привет, – раздался чей-то глухой, но приятный голос.

Я решил не высовываться: на этот счёт мне инструкций не давали, да и не моё это дело.

– Это они, – донёсся до меня голос того лысого.

– Прекрасно, – ответил поздоровавшийся.

Какие-то странные звуки, однако, раздались с нескольких сторон: мнущаяся ткань, словно кто-то одевается.

– Меня зовут Туман, – снова заговорил этот человек из темноты, – а вас?

– Светлана, – быстро назвалась ему сестрица.

– Хм, Светлана. Красивое имя, но оно тебе не идёт. Я вижу, кто ты такая, и что в тебе скрыто. А твой брат?

Жутко и неприятно, но всё же стоять тут и играть в молчанку тоже не вариант:

– Вадимир.

– То же самое. Я вижу, кто ты, и знаю, как тебя стоило бы назвать, но оставим пока эту тему. Подойдите ближе.

Я пока с места не сдвинулся, Света тоже.

– Ну же, смелее, перед вами ничего нет, просто два шага вперёд.

Сбоку от меня раздалось топанье, а следом и я сам сделал пару шагов навстречу неизвестному.

– Очень хорошо, детки. Теперь ответьте на вопрос: довольны ли вы своей жизнью?

– Нет, – заявила сестра.

– А что же тебя не устраивает?

После недолгого размышления последовал ответ:

– Люди.

– Вот как? И чем же люди тебе не угодили?

– Они тупые.

– О, как я тебя понимаю. Но, видишь ли, не все люди тупы. Есть ведь те, кто ведут остальных за собой, те, кто указывает путь. Например, мы.

Дело начинало (какое там начинало – оно уже скорее завершало) принимать плохой оборот. Все эти разговорчики – они никогда не приводят к добру.

– Так вот, дети, представьте, что наш мир – это пастбище, а люди в нём – овцы и бараны. У этого стада должен быть пастух, иначе оно так и будет топтаться на месте. Пастухи должны быть умнее, сильнее и храбрее овец. И это – мы, мы те самые пастухи.

Масоны, иллюминаты, сатанисты, рептилоиды – кем из них являются эти ребятки, отгрохавшие себе небоскрёб высотой в число дьявола. А, да, точно, шестьсот шестьдесят шесть метров… Сатанисты.

– Но хватит слов, вам ведь нужны действия, да? Вытяните правую руку вперёд!

Мы попали в секту… Лучший день в жизни, всегда мечтал об этом – ответил бы я им, и наверняка они бы расслышали в моём голосе сарказм. Тут было страшно, но ослушаться сатаниста в его же логове – ещё страшнее.

Когда я протянул ладонь, то почувствовал, как по ней, глубоко впиваясь в кожу, прошло острое лезвие. По звукам я понял, что и Света не избежала такой же участи.

– Переверните руки ладонью вниз и стойте так. А теперь поколдуем. Если мне не изменяет память, то он не любит слишком формальные вызовы, он любит коротко и по существу. Приступим, – скучающим голосом он начал произносить странные вещи, – Высохла вода, сгнили цветы, рассыпалась земля, потух огонь, свет исчез, тьмы не видно. Проксим, король демонов, приближённый к величайшему злу, к повелителю Преисподней и создателю всего тёмного, приди сюда.

На полу, прямо под нами, появился фиолетовый цвет: это горела пентаграмма, на которую капала наша кровь. На ней появились белые трещины, нас с сестрой отбросило в стороны. Теперь из сектантского символа шёл столб белого света, в котором виднелась какая-то чёрная фигура, и если её различить у меня не получалось, то остальных присутствующих