Стивен Кинг - Исход (Том 1) Страница 3

Уж ясно было, что не в силах жить она!

И дверь открылась, и ветра явились,

Свеча погасла, и огонь исчез,

Затрепетали шторы, и вот Он явился,

Сказав: «Не бойся, Мэри, и иди за мной».

И страха не было,

И шла она за ним,

И полетела… Взяв его за руку…

«Не бойся, Мэри, я ведь жнец твоих страданий,

Пойдем со мной!»

ПРОЛОГ

Нам нужна помощь,утверждал поэт.

— Проснись, Салли.

Чуточку погромче: «Оставь… покое».

Он тряхнул ее сильнее:

— Проснись. Тебе нужно проснуться!

«Чарли. Голос Чарли. Зовет меня. Интересно, как долго?»

Салли выплывает из сна.

Сначала она взглянула на часы, стоящие на ночном столике, и увидела, что только четверть третьего ночи. Чарли не должно быть здесь: он должен быть на работе. Затем она повнимательнее взглянула на него, и что-то забилось внутри нее — какой-то смертельный, животный инстинкт.

Ее муж был мертвенно-бледен. Его глаза были широко раскрыты и чуть не вылезали из орбит. В одной руке он держал ключи от машины, а другой все еще тряс ее за плечо, хотя она уже открыла глаза. Как будто он не мог осознать того, что она проснулась.

— Чарли, в чем дело? Что случилось?

Казалось, он не знает, что сказать. Кадык его так и ходил ходуном, но в их маленьком бунгало не слышалось ни единого звука, кроме тиканья часов.

— Пожар? — тупо спросила она. Это была единственная причина, которая могла привести его в подобное состояние. Она знала, что его родители погибли во время пожара.

— В некотором роде, — ответил он. — Только еще хуже. Скорее одевайся, дорогая. И собери малышку Лa Вон. Мы должны уехать отсюда.

— Почему? — спросила она, вставая с постели. Черный страх охватил ее. Казалось, что все это неправильно. Это было похоже на сон.

— Где? Ты имеешь в виду задний двор? — Но она знала, что это не там. Салли никогда не видела Чарли таким испуганным. Она потянула носом, но не уловила запаха дыма.

— Салли, милая, не задавай вопросов. Нам нужно уехать. Очень далеко. Пойди одень малышку Ла Вон.

— Но могу ли я… есть ли время собрать вещи?

Это, казалось, как-то остановило его. Как-то сбило с толку. Она думала, что напугана до смерти, но оказалось, что это не так. Она поняла, что то, что она принимала за страх, скорее напоминало панику. Он погладил рукой ее волосы и сказал:

— Не знаю. Я пойду посмотрю, сильный ли ветер.

Он ушел, оставив размышлять ее над этим странным утверждением, которое абсолютно ничего не значило для нее, оставив стоять ее замерзшей, напуганной и сбитой с толку в коротенькой ночной сорочке. Было похоже, что он сошел с ума. Какое отношение имеет ветер к тому, есть или нет у нее время собрать вещи? И где это «очень далеко»? Рино? Вегас? Солт-Лейк-Сити? И…

Она обхватила пальцами горло, как будто эта мысль вонзилась в нее. Самоволка. Такой спешный отъезд посреди ночи означает, что Чарли собирается слинять в самоволку.

Она вышла в маленькую комнатку, служащую детской для малышки Ла Вон, и постояла несколько секунд в нерешительности, глядя на спящего ребенка. Она цеплялась за слабую надежду, что это всего-навсего сон, яркий и потому отличающийся такой необычайной живостью восприятия. Сон улетит, она проснется, как обычно, в семь утра, накормит малышку Ла Вон, потом поест сама, смотря по телевизору «Сегодня», а потом сварит пару яиц для Чарли, когда в восемь утра он вернется со смены, чтобы вечером снова отправиться на ночное бдение в Резервацию в северную башню. А через две недели он опять будет работать днем и уже не будет таким странным, и когда она будет спать рядом с ним, то уже не будет видеть таких диких снов, как этот, и…

— Поторопись! — вдруг прошептал Чарли, разрушая этим ее последнюю надежду. — У нас совсем мало времени… но, ради Бога, милая, если ты любишь ее, — он показал на малышку, — одень ее побыстрее! — Нервно кашлянув в кулак, он начал вынимать вещи из шкафа и как попало укладывать их в пару чемоданов, стоящих у его ног.

Салли осторожно разбудила малышку Ла Вон; трехлетняя девочка капризничала не в силах понять, почему ее разбудили среди ночи. Малышка заплакала, когда Салли начала надевать на нее нижнее белье, блузку и костюмчик. Детский плач напугал ее еще больше. Он ассоциировался у нее с другими случаями, когда малышка Ла Вон, обычно самая спокойная из всех детишек, плакала по ночам: сыпь, режущиеся зубки, круп, колики. Страх медленно сменился злостью, когда она увидела, как Чарли почти выбежал в дверь с двумя охапками ее собственного нижнего белья. Он запихнул все это в один из чемоданов и захлопнул крышку, Кружево ее лучшей комбинации высовывалось наружу — Салли могла присягнуть, что оно оторвано.

— Да что же это такое? — выкрикнула она, и ее обезумевший голос вызвал новый взрыв плача у малышки Ла Вон. — Ты что, спятил? Они пошлют за нами в погоню солдат, Чарли! Военных!

— Но не сегодня ночью, — ответил он, и в его голосе была такая уверенность, что прозвучало это ужасно. — Дело в том, малышка, что если мы не уберем свои задницы отсюда, то уже никогда не сможем выбраться куда-либо. Я даже не знаю, как мне удалось выскользнуть из башни. Наверное, где-то произошел сбой. Почему бы и нет? Все остальное тоже не сработало. — И он издал смешок, напоминающий крик гагары, который испугал ее еще больше, чем все остальное. — Ребенок одет? Хорошо. Уложи кое-что из ее вещей в другой чемодан. А потом мы попытаемся выбраться из этого ада. Я думаю, с нами все будет в порядке. Ветер дует с востока на запад. Спасибо Богу хоть за это.

Он снова кашлянул в кулак.

— Папочка! — пролепетала малышка Ла Вон, требовательно протягивая к нему руки. — Хочу к папе! Хочу на ручки к папе! Покатай меня!

— Не сейчас, — ответил Чарли и исчез в кухне. Через мгновение Салли услышала позвякивание фаянсовой посуды. Он доставал ее деньги на хозяйственные расходы из голубой супницы, стоявшей на верхней полке. Тридцать или сорок долларов. Ее домашние деньги. Значит, все реально.

Малышка Ла Вон, которую папа, почти ни в чем не отказывавший ей, не захотел покатать, снова захныкала. Салли почти с трудом справилась с летним пиджаком, потом побросала кое-что из своей одежды в голубую сумку. Мысль добавить еще что-либо в другой чемодан показалась просто смешной: он бы просто лопнул. Женщина поймала себя на мысли, что она благодарит Господа за то, что малышка Ла Вон уже ходит на горшок и нет необходимости мучиться с пеленками.