Александр Бушков - НКВД. Война с неведомым Страница 3

Никто так и не произнес ни слова, а вот командир молчать более не мог, потому что командир именно он, и ему приходилось то и дело принимать решения, не показывать слабины, ничего не пускать на самотек. Над отрядом должна была постоянно витать его воля, словно отмененный революцией дух святой… Он обязан был думать и рассуждать за всех, и уж ни в коем случае не выдавать перед бойцами растерянности.

Он поступил немудрено – махнул плеткой, подзывая проводника Дильдаша, а когда тот подъехал, спросил сухо, насквозь деловито:

– Это откуда здесь?

Проводник – надежный и проверенный, из батраков, с заслугами перед революцией и Красной армией – мялся. Помалкивал. Даже не пытался по своему всегдашнему обыкновению объявить загадочный полуразрушенный город «плохим местом», «яман». А меж тем у него было множество известных ему одному «яманов». В одном, дескать, никак нельзя оставаться на ночлег – иначе ночью припрется горный дух с железным лицом и вывернутыми назад ступнями, передушит всех, как цыплят. В другом вот уже лет пятьдесят бродит с самыми недобрыми к путникам намерениями душа зарезанного разбойниками купца. В третьем давным-давно закопали проклятый клад, и лучше там не задерживаться без особой нужды, проезжать побыстрее. И так далее – дэвы в развалинах заброшенного кишлака, огромные, с кошку, пауки-кровососы, девушки-оборотни…

Сейчас, однако, проводник угрюмо молчал, почесывая в затылке обеими пятернями сразу. Потом пожал плечами:

– Знать не знаю… В жизни не слышал ни про какой город. Посмотри, он совсем старый… Сам по себе помаленьку рассыпается. Если бы тут жили, про них обязательно бы знали старики. Или охотники. Старики и охотники все знают. А про такое никто ничего не знает… Люди отсюда очень давно ушли… или очень давно умерли. Так давно, что и памяти не осталось. Давно…

– Ерунда! – крикнул подъехавший к ним товарищ Аршак. – Не должно тут быть никакого города! Потому что здесь никогда не было ни единого государства. А большой город никогда не бывает сам по себе, понимаешь? Большой город означает – государство. Я помню, чему меня учили… По науке, здесь никаким городам не полагается быть. Государства здесь не было. Одни дикие горы…

Он был армянин, вспыльчивый и горячий. Кто-то говорил командиру, что товарищ Аршак в свое время и в самом деле был студентом в Петербурге, в каком-то крайне удачном заведении, пока его не сорвала с места революция. Сам командир, откровенно говоря, закончил лишь реальное училище и унтер-офицерские курсы. Однако реальное от гимназии отличалось лишь тем, что в реальном не преподавали древних языков, а вот историю учили по тем же учебникам, что и в гимназии. Он и сам понимал, что большие города – признак государства. И помнил с грехом пополам, что никаких государств тут и в самом деле не было.

Однако данный город был чертовски убедителен. И командир, ткнув плеткой в ту сторону, проворчал:

– Наука наукой… Это что, мираж?

– Вряд ли, – вынужден был признать товарищ Аршак. – На мираж ничуть не похоже. Но все равно, по науке не положено…

– А что, наука знает все на свете? – пожал плечами командир. – На худой конец, ради пущей надежности, можно проверить…

Он тряхнул плечом, ловко уронив карабин прямо себе в руки, приложился, уверенно выпустил три пули. Покосился на товарища Аршака. Тот с удрученным видом поцокал языком. Как и все остальные, он прекрасно видел – пули выбивали крошку из каменного быка, того, что справа.

– Командир! – прямо-таки взвыл проводник. – Ну зачем? А вдруг это плохое место? В таких местах как раз и поселяются те, которые…

– Ох, да хватит! – в сердцах сказал командир. – Снова не начинай… И без твоих яманов тошно.

А кто-то из бойцов протянул мечтательно:

– Говорят умные люди, что в таких вот местах кладов навалом…

Вот эта реплика командиру не понравилась вовсе уж категорически. Он хорошо знал своих людей – надежные были ребята – и вовсе не боялся, что дисциплина в одночасье рухнет, и красные конники, пренебрегши присягой, полезут искать клады. Просто-напросто такие вот реплики настраивают личный состав на отвлеченный лад, меж тем погоня силами мангруппы – дело серьезное и не терпящее отклонений от маршрута даже в мыслях…

А потому он непререкаемым тоном распорядился:

– За мной, рысью марш!

И первым направил коня к выходу из ущелья, явственно видневшемуся впереди.

Остальные, конечно же, двинулись следом, больше не оглядываясь на таинственный город.

…Джантая они так и не догнали, ускользнул, старый черт. Их, конечно, ругали, но подобное случалось в этих краях не впервые, и все обошлось, дальше ругани не продвинувшись. Возвращались они другой дорогой и города больше не видели. Командир о нем все же упомянул в рапорте – мимоходом, одной фразой. Несомненно, то же сделал по своей линии и товарищ Аршак. Этим дело и кончилось. Снедаемых научным любопытством ученых поблизости не обреталось, а специально писать в Академию наук никто не стал бы, хватало своих, более приземленных и насущных забот. Товарищ Аршак, правда, грозился потом, что, когда будет в Ленинграде, непременно зайдет к какому-то профессору и расскажет о загадочной находке, но вряд ли у него выдалось время. На фоне того, что творилось в стране, чекист не нашел бы времени ходить по профессорам. А в тридцать шестом, долетали слухи, товарищ Аршак оказался прикосновенным к правотроцкистскому блоку – и как сквозь землю провалился.

А вот командиру повезло – он уцелел в бурные годы, не выйдя в большие чины, служил не лучше и не хуже многих, отшагал Отечественную, в отставку ушел полковником в пятьдесят пятом. Эту историю он рассказал племяннику во времена оттепели, а племянник в начале восьмидесятых рассказал мне.

Если этот загадочный город существует на самом деле, он так и стоит в той горной долине – циклопические стены, башни, каменные быки у ворот. Вот эти быки, кстати, служат стопроцентным доказательством того, что город этот – не мусульманский. Ислам, как многие, должно быть, знают, запрещает изображать живые существа. Вот с древнеиранской мифологической традицией бык как раз связан теснейшим манером и служит образом лунного божества, – каковым был и в Средней Азии две-три тысячи лет назад. Вот только неизвестный «товарищ Аршак» был кругом прав: современная историческая наука ничего не знает о каких бы то ни было древних государствах в тех местах. Ну, а всякого, кто рискнет заикнуться, что современная историческая наука, деликатно выражаясь, не всеобъемлюща, моментально зачислят в презренные атлантологи, рехнувшиеся морозианцы и выкормыши академика Фоменко.

Поэтому поставим точку. Если город существует, он так и стоит в той долине. Но никто не знает, где эта долина…