Евгения Грановская - Иероглиф смерти Страница 3

Тонированное стекло поднялось, скрыв от посторонних глаз мрачную утробу автомобиля.

– Вот так всегда, – усмехнулся Корсак. – Пообещают и обманут.

Он повернулся и направился к дому, но пройти успел всего несколько шагов. Его догнали сразу двое. Глеб резко повернулся и сжал кулаки, намереваясь сильно огорчить своих преследователей, но мощный удар кулаком в челюсть швырнул его на асфальт. А потом в ход пошли ноги.

«Меня бьют», – понял Корсак, но тут ботинок противника врезался ему в висок, перед глазами у Глеба помутилось, и он потерял сознание.

Очнулся Глеб (если, конечно, это слово применимо к бедолаге, из которого чудом не вышибли дух) в своем любимом баре «Дэдлайн». Черт его знает, как он сумел доковылять до бара. В теле болела каждая клетка. Но лицо, как ни странно, пострадало мало.

Глеб подумал, что название бара полностью соответствует границе, к которой он подошел сегодня вечером[1]. Уже месяц он только и делал, что шлялся по барам и ночным клубам, швыряя деньги направо и налево. Банковский счет за это время сжался до микроскопических размеров, подобно ослиной коже из знаменитого романа. Пора было завязывать.

К столику подошел официант Саша, старый знакомый Глеба.

– Тяжелый день? – поинтересовался он, взглянув на Корсака.

– Угу.

– В последнее время тебя слишком часто бьют, дружище.

– Бьют – значит, любят, – констатировал Глеб. – Принеси чего-нибудь… продезинфицировать.

– Глеб, у тебя губа разбита – будет больно.

– Ничего. Это мое привычное состояние.

Официант ушел, а вскоре вернулся с графинчиком водки и парой тарелочек с закусками. Наполнил рюмку, пододвинул ее к Глебу.

– Только не переусердствуй, – посоветовал он.

– Не буду, – пообещал Корсак.

Выпив рюмку и закусив соленым рыжиком, Глеб задумался. Выпивка – это, конечно, хорошо. И пускать свою жизнь под откос – занятие ненапряжное и веселое. Но рано или поздно все равно придется эту самую жизнь налаживать. Одним словом, не пора ли подумать о новой работе?

Глеб Корсак был не из тех людей, которые откладывают дела в долгий ящик. Приняв решение, он тут же достал из кармана плаща мобильный телефон, порылся в справочнике, нашел нужный номер и нажал на кнопку связи.

– Алло, Елена Прекрасная… Да, это Глеб. Привет! Нет, еще не женился. Слушай, у меня нет времени на предварительные ласки, поэтому перейду сразу к делу. Что за работу ты мне предлагала?.. Так. Так. Работа в офисе?.. Пожалуй, я могу попробовать… Начальником?.. Еще лучше. Но помни, что ты мне говорила: мы теперь просто друзья. Нет, я не боюсь домогательств, я просто расставляю все точки над «i»… Вот только не надо пошлить. Все, до завтра!

Корсак отключил связь и сунул мобильник в карман. После чего задумчиво посмотрел на графин с водкой.

Итак, работа в офисе. С девяти утра до шести вечера. Узел галстука – под кадык, волосы причесаны, щеки выбриты, на морде – вежливая улыбка. А вокруг – белые стены и офисные шкафы с папками. И так каждый день с утра до вечера. Да, и еще курение в специально отведенном месте… Как говорили в Древнем Риме: добро пожаловать в рабство.

Глеб вздохнул и потянулся за графином.

Мужчина в длиннополом сером пальто уселся за стол и посмотрел на Глеба внимательным, дружелюбным взглядом. Долговязый, пожилой, лет этак пятидесяти с гаком на вид, с седоватыми, прилизанными волосами. Глаза большие, блекло-голубые и смотрят с насмешливым спокойствием.

– Глеб Корсак, я полагаю? – спокойно спросил он.

– Угадали. – Глеб прищурил золотисто-карие глаза и осведомился: – Свое имя вы умеете произносить так же четко?

Мужчина улыбнулся и сказал:

– Я – Третий.

– А куда подевались первые два? – уточнил Глеб.

– Третий – моя фамилия. А зовут меня Валерий Николаевич. Я в курсе того, что вы сейчас на мели. Могу я узнать: что именно с вами приключилось?

– Жизнь, – ответил Корсак и сунул в губы сигарету. Начинать беседу с упоминания о «мели» этому парню не следовало. – Знаете что, Третий… – Голос Глеба зазвучал угрожающе. – Почему бы вам не отправиться на поиски первого и второго?

– Прошу прощения, я лезу не в свои дела. Я пришел сюда предложить вам работу. Причем – срочную.

– Вот как? И что за работа?

– Через два часа состоится крупная игра. Ставки будут пятизначные.

Глеб чуть подался вперед.

– Что за игра?

Третий улыбнулся и приступил к объяснениям. Говорил он негромко, но четко, тщательно подбирая слова и поясняя там, где нужно было пояснить, чтобы не заставлять Глеба переспрашивать. Наконец он закончил.

Корсак прикурил от зажигалки, положил ее на стол.

– Я вынужден отказаться, – сказал он.

– Почему? – спокойно осведомился Третий.

– Слишком опасно.

– У вас будет охрана.

– Я сказал: нет.

Этот ответ Третьему не понравился.

– Я тоже буду рядом, – настойчиво проговорил он. – И не только я. Вы будете работать в рамках «системы». Мы позаботимся о вашей игре. Мы позаботимся о вашем выигрыше. Мы позаботимся о вас.

Корсак прищурил насмешливые глаза:

– Может, вы мне и зуб запломбируете? Второй месяц не могу добраться до стоматолога.

– Послушайте, Глеб…

– Нет, это вы послушайте. Полгода назад я завязал с картами. Совсем. Можете передать это или самому Саше Персу, или его боссу. Ведь это он вас послал?

Третий чуть склонил голову в знак согласия.

– Вы забавный персонаж, и мне было весело вас послушать, – продолжил Корсак. – Но я сказал вам «нет», и теперь все, чего я хочу, так это просто выпить.

– Разумное желание, – одобрил Третий после паузы. – Я могу вас поддержать. Время почти восемь, и мой рабочий день давно закончен.

– Валяйте. Но если продолжите втирать мне про новую работу, я выдерну вам ноги, вставлю их вам в задницу вместо крыльев, а потом вышвырну вас в окно – даже не пожелав приятного полета. Ясно излагаю?

Третий, глядя на Глеба спокойными голубыми глазами, ответил:

– Вполне.

– Вот и хорошо. – Корсак повернулся к барной стойке и окликнул: – Саша! Будь добр, принеси нам еще один графин и две рюмки!

Пробуждение далось нелегко.

– Доброе утро, Глеб Олегович!

Корсак сел на кровати, свесив босые ноги на пол, и посмотрел на Третьего мутным взглядом. Потом вздохнул и сказал:

– Вряд ли я в раю, раз вижу перед собой вашу рожу.

Валерий Николаевич вежливо улыбнулся:

– Рад, что вы меня помните. – С интересом посмотрел на крутые татуировки, покрывающие плечи и грудь Корсака («Дань молодости», – как говорил о них сам Глеб), и спросил: – Как вы себя чувствуете?

– Как я себя чувствую? У меня в памяти провал размером с Марианскую впадину, а в башке ухают куранты. Прекрасно! – Корсак поморщился от головной боли, снова скосил глаза на Третьего и спросил: – Какого дьявола вы здесь делаете?