Елена Кулик - Пробуждение Страница 3

После того, как девочка вновь научилась воспринимать окружающую ее жизнь, появился Макс. Просто пришел и сказал, что он ее брат и теперь она будет жить с ним. Девочка сразу же ему поверила, она откуда-то знала, что у нее есть брат, поэтому уверенно взяла его за руку и попыталась начать новую жизнь. Она многое не помнила из своего прошлого, лишь иногда ей снится этот страшный день, этот пожар и странные незнакомые люди в большом доме. Много крови и боли. Но чаще всего она вспоминает добрые синие глаза, которые смотрят на нее с теплотой и грустью и тихий нежный голос, повторяющий, что все будет хорошо и она обо всем забудет. Только время идет, а она никак не может забыть этот пожар и, как ни странно, этот чарующий мужской голос.

Лизи еще пару минут неподвижно лежала на кровати, наблюдая за причудливым танцем предрассветных теней на сером потолке. Если честно, она уже мало что помнила из приснившихся событий той страшной ночи. Память ненавязчиво, но уверено стирала горестные и болезненные моменты. Пройдет совсем немного времени, и этот страшный сон-воспоминание, исчезнет из ее памяти, растает, как первый снег на солнце, чтобы через время снова вернуться учащенным дыханием и бешеным сердцебиением.

Лизи вздохнула и потянулась со сладким зевком. Что ж, все равно заснуть уже не получится, как не старайся, поэтому она быстро встала с кровати, неслышно подошла к балконной двери и, осторожно повернув ручку, легко потянула на себя. В открытую дверь тут же залетел прохладный осенний воздух, наполняя комнату запахом вчерашнего дождя, мокрой земли и еще не прелыми, но уже увядшими листьями.

Девушка стояла в дверях и с наслаждением глубоко вдыхала эти волшебные запахи ночи. Солнце не спешило подниматься над спящим городом, и предрассветные сумерки еще окутывали сонный двор. По голым рукам и ногам девушки побежали мурашки, а влажная майка стала неприятно холодить спину, но Лизи все равно продолжала стоять с закрытыми глазами, медленно и глубоко дыша, прогоняя из своего тела и сознания ночные кошмар и тревогу.

Когда мурашки покрыли все ее тело, и от холода девушку стала бить легкая дрожь, Лизи закрыла дверь и быстро стянула с себя противную майку, бросив ее на кресло. Открыв зеркальный шкаф-купе и стараясь не смотреть на свое еще заспанное отражение, она схватила первую попавшуюся под руку футболку и быстро натянула на продрогшее тело. Затем, оглядевшись вокруг, полезла под кресло, и, вытащив оттуда спортивные штаны, тут же надела их на длинные ноги, покрытые мурашками. Начиная потихоньку согреваться, она схватила с кресла серую спортивную толстовку и натянула ее через голову. После чего встала на колени посреди комнаты, заглянула сначала под невысокий столик, стоящий около кресла, потом под кровать, даже пошарила там рукой, и, когда пальцы коснулись мягкого комка, девушка с нескрываемой радостью выудила из-под кровати собственные носки, которые закинула туда еще пару дней назад. Усевшись прямо на пол, она надела их на замершие ноги, а затем легко поднялась. Пытаясь нащупать мобильный телефон, затерявшийся где-то в одеяле, Лизи случайно нашла в постели резинку и кое-как собрала запутанные растрепанные волосы в хвост. Нащупав телефон, она сунула его в карман толстовки, и осторожно открыла дверь своей комнаты. Стараясь не шуметь, девушка тихо вышла в коридор и направилась ко входной двери, на ощупь нашла в темноте свои кроссовки, затем быстро обулась. Звук открываемого замка в предутренней тишине квартиры был похож на раскат грома.

Лизи прекрасно знала, что хотя она и старалась не шуметь, Макс услышал ее сразу же, как только открылась дверь ее комнаты и, когда через час она вернется с утренней пробежки, он уже приготовит аппетитный завтрак.

Лизи осторожно закрыла за собой дверь и, не медля ни минуты, быстро побежала вниз по старой лестнице. Хотя в подъезде горели не все лампочки, а света из окон было еще слишком мало, девушка уверенно перепрыгивала через ступеньку, не замедляя ход на поворотах. За двенадцать лет она выучила их, как родные, чуть ли не на ощупь знала каждую из ступенек, поскольку никогда не пользовалась лифтом. Не потому, что у нее была клаустрофобия — нет. Но стоило какому-то незнакомцу войти в лифт вместе с ней, как Лизи выбегала из кабины словно ошпаренная, чем и заработала себе не слишком лестную репутацию. И чтобы в дальнейшем избегать подобных казусов, девушка решила, что в ее жизни лифтов просто-напросто не существует.

Лизи вышла из подъезда и остановилась на пороге, пока металлическая дверь с легким щелчком не закрылась за ее спиной.

— Ну что ж, вот и начался еще один скучный день моей никчемной жизни, — весело выдохнула девушка и, натянув на голову капюшон толстовки, легко побежала через слабо освещенный двор к арке. Там, как всегда, не горела ни одна лампочка, поэтому Лизи ускорила шаг, стараясь побыстрее преодолеть это неприятное место. Выбежав из арки, она уже спокойнее побежала по тротуару, к видневшемуся невдалеке скверу или парку.

Она подбежала к дороге, оглядевшись, пропустила медленно ползущее такси с полусонным водителем и направилась прямо к воротам парка. Еще ни одна живая душа не встретилась ей на пути: ни одного бомжа, алкоголика или сонного хозяина, выгуливающего своего питомца. Лизи бежала по безлюдной дорожке парка, посыпанной мелким цветным гравием, и он шуршал под ее легкими шагами, как морская галька, когда ее ласкает теплое море. Прохладный ветер остужал еще разгоряченное после тревожного сна лицо, заодно выдувая из головы все грустные мысли и воспоминания. Лизи наслаждалась этой легкостью в теле и в голове. Она жадно вдыхала пряный воздух и любовалась пробуждающимся от сна парком.

Листья на деревьях только начали желтеть. Календарная осень наступила еще месяц назад, а вот окружающая природа подчинялась ей как-то нехотя, не спеша и даже лениво. Но совсем скоро пойдут холодные затяжные дожди, и вряд ли Лизи сможет бегать утром вот так на свежем воздухе, расслабляясь и успокаиваясь. Девушка перевела дыхание и свернула на боковую дорожку, стараясь не забегать вглубь парка.

Мужчину, сидящего на скамейке, скрытой большим кустом шиповника, она заметила не сразу, а когда разглядела, то напряглась и даже замедлила бег, все время бросая на него настороженные взгляды из-под низко натянутого капюшона. Он сидел, странно развалившись, как пьяный или, скорее, как наркоман. На вид он был достаточно молодым и прилично одетым: его кожаная куртка с натуральным мехом хоть и была рассчитана явно не на такую погоду, но выглядела очень стильно и дорого, да и туфли, на которые Лизи бросила мимолетный взгляд, явно покупались не на рынке. Его голова склонилась на грудь, а руки, как плети, висели по обе стороны тела. И только широко расставленные ноги не давали ему завалиться на бок. Может, вчера не очень хорошо погулял… или наоборот, слишком хорошо?