Джереми Робинсон - Демоны Антарктоса Страница 3

— Вика, ну как ты? Я не хотел тебя испугать.

— Все хорошо. Я в полном порядке.

Виктория посмотрела ему в глаза. Этот взгляд развеял всю отвагу Дмитрия и превратил его в четырнадцатилетнего мальчишку, пришедшего на первое в жизни свидание.

Глава 3

Глядя сверху на Портсмут, Мирабель Уитни решила, что поход за мороженым стоит отложить по крайней мере на несколько часов. Сейчас слишком жарко. Ее дом королевского пурпурного цвета, построенный еще в Викторианскую эпоху, стоял на вершине Проспект-Хилл, самого высокого холма на побережье Нью-Гемпшира, и Мирабель пришлось бы спуститься на две сотни футов, чтобы добраться до ближайшего магазина. С веранды ее спальни на втором этаже был прекрасно виден центр Портсмута, дальше простирался океан. Слева, на другом берегу реки Пискатакуа, разделявшей штаты Нью-Гемпшир и Мэн, находился городок Киттери, справа за полями и пастбищами темнел густой лес.

Вид с холма завораживал Мирабель. Во все времена года эта панорама казалась ей восхитительной. Она снова взглянула на город. Машины сплошными потоками ползли в уличных пробках, постепенно выбираясь на автострады. Лето, час пик.

«Сегодня вечером, — весело подумала она. — Сегодня вечером я куплю мороженое».

Девушка потянулась всем своим стройным телом, и между краем майки с тонкими бретельками и поясом шорт показалась полоска загорелой кожи. Мирабель любила солнце. Она с удовольствием подставила лицо лучам, ведь лето в Новой Англии было довольно сырым, и теплые дни быстро становились всего лишь воспоминанием…

Она глубоко вздохнула, собрала свои длинные светлые волосы в узел и закрепила их красивой заколкой, привезенной из Токио. Порыв ветра распахнул створку окна. Прохладный воздух коснулся обнаженных рук девушки, заставив ее вздрогнуть.

«С океана подул холодный ветер», — отметила Уитни.

Заколов непослушные пряди, она посмотрела на свое отражение в оконном стекле и решила, что похожа на принцессу Лею из мультипликационной версии «Звездных войн»… только смуглую и белокурую. Уитни улыбнулась. А все-таки она хорошо выглядит! Впервые за этот долгий год она поймала себя на подобной мысли. Вероятно, красота, открывавшаяся из окон, подействовала на Мирабель сильнее обычного, и это заставило ее рассмотреть себя повнимательнее… Может быть, и так, однако карие глаза Уитни, еще недавно затуманенные грустью, сегодня ярко сияли, отчего матово-золотистое лицо казалось еще прелестнее.

Тем не менее девушка знала: несмотря на то что внешне она ничем не отличалась от себя прежней, сердце ее все еще ныло; боль, испытанная год назад, не отступила окончательно. Ничто не помогало снять с души камень. Даже во сне Мирабель не могла полностью забыть о произошедшем. Поэтому приняла неожиданное решение: отправиться в Антарктиду.

Многие из тех, кто знал Уитни близко, отговаривали ее от этого безрассудного шага. Например, Синди Бекофф, ее подруга, которая профессионально занималась психологией, всерьез полагала, что Уитни попросту пытается сбежать от своих переживаний.

— Это так далеко, что дальше некуда, — твердила Синди. — Тебе нужно научиться справляться со своей болью, прежде чем пускаться в путь.

Но Уитни не сказала ей и не собиралась говорить, что вовсе не убегает от боли, а спешит ей навстречу. Ведь тот, кто заставил ее страдать, скрывается именно там, на ледяном материке…

…Ветер промчался над черепичной крышей и, сменив направление, задул в сторону океана. Уитни вдруг заметила, каким теплым стал воздух. Ее это удивило: казалось бы, только что надвигался холодный фронт — и вдруг снова жара! Конечно, Новая Англия славилась переменчивой погодой, однако такие атмосферные капризы были необычными даже для этих мест.

Глава 4

Задумавшись, Ангута пропустил момент, когда на поверхности воды появилась легкая рябь. Но в следующую секунду, заметив, как забурлило и вспенилось море, мгновенно очнулся от грез. Кит! Охотник поднял над головой копье и приготовился нанести удар.

Вода расступилась, и он увидел темно-серую шкуру горбуна. Ангута сосредоточился. Спешить нельзя, можно промахнуться и угодить в хвост, тогда чудовище начнет изо всех сил молотить им из стороны в сторону и утащит человека в темную глубину. Но вот на поверхности показалась громадная голова. Сейчас кит выплюнет струю воды, Ангута прицелится и…

Охотник почувствовал, как сердце замерло в груди, когда он встретился с противником взглядами, но животное не торопилось выдыхать воду, и Ангута боялся сделать лишнее движение. Он стоял, твердо упираясь ногами в дно каяка, так что все мышцы были напряжены до предела, и смотрел в глаза кита, затянутые катарактами. На сердце легла невыразимая тяжесть. Ангута подумал, насколько они с ним похожи. У этого существа, которое настолько отличалось от него самого, наверняка тоже большое потомство. Он также всю свою долгую жизнь плавал по Арктике. Сражался с волнами и ветром. Устал, постарел… Однако Ангута был прежде всего охотник, и времени на сантименты у него просто не оставалось. Годы странствий, бедствия, неудачи пронеслись перед его мысленным взором, и сострадание, которое он почувствовал к слепому киту, исчезло. В тот же миг Ангута сделал бросок. Его больные пальцы, до этого судорожно сжимавшие копье, с трудом разжались.

Он был уверен, что прицелился очень хорошо и наконечник вонзится в глаз горбуна, сразив его наповал. Веревка начала стремительно разматываться у ног Ангуты, гарпун, пролетев двадцать футов, коснулся белой глазницы кита — и отскочил от нее с такой силой и звуком, словно попал в камень.

Ничего не понявший охотник был раздосадован тем, что промахнулся и теперь придется доставать копье из воды, но каково же было его изумление, когда оно подпрыгнуло, ударившись о твердую поверхность.

«Здесь нет льда, — подумал он. — Может быть, это айсберг?»

Старик принялся оглядываться по сторонам. Мир вокруг был белым и безмолвным. Тогда он снова посмотрел на кита и увидел, что его шкура покрыта сверкающим на солнце льдом. И вдруг почувствовал, как мороз безжалостно впивается в кожу. Ангута успел удивиться: его арктическое снаряжение всегда надежно защищало его от холода, а сейчас ощущение было сродни тому, будто валяешься голышом в снегу.

Его начала бить крупная дрожь; ведь то, что было живым, не желало умирать. Он опять осмотрелся, тщетно пытаясь найти в замерзшей пустыне океана хоть какое-нибудь укрытие. Но очки запотели, и теперь преследователь видел не больше, чем его несостоявшаяся жертва, которая превратилась в ледяную глыбу.