Игорь Негатин - Псарь [litres] Страница 3

2

Сознание возвращалось медленно. Словно оттягивало встречу со страшной реальностью и лишь поэтому не отпускало из трясины забытья. Как бы там ни было, но жизнь брала свое. И окружающий мир обрел звуки и краски. Появились запахи. Они были чужими и незнакомыми. Пряный аромат, который напоминал о горных долинах. Странно. Я ждал другого возвращения. С едким запахом гари, сиренами «скорой помощи» и вкусом крови. Боли не было. Почти не было.

В тот момент я почувствовал, что кто-то теребит меня за рукав. Открыл глаза и увидел во́рона. Большого иссиня-черного ворона, который сидел на земле рядом с моей рукой и дергал за блестящую застежку-молнию на манжете. Даже когда я шевельнулся, ворон не улетел. Важно отошел в сторону и покосился черным глазом. На левой лапе блеснуло маленькое кольцо из белого металла. Заметив признаки жизни, птица обиженно каркнула и наконец улетела, тяжело взмахивая крыльями. Бред какой-то…

Я лежал на боку. Одна рука затекла и плохо слушалась. Как-то умудрился сесть и обвел взглядом окрестности. Жутко болела голова. Вспомнил аварию и поморщился: удивительно, что голова вообще на месте! Шлема нет. Даже подшлемник сорвало. Еще бы – такой удар! Нет, я все-таки брежу… Вместо летнего Подмосковья увидел далекие горы с белыми шапками заснеженных вершин и большой зеленый луг с разноцветными пятнами бутонов. Зелень была такой яркой и сочной, что я зажмурился. Бред. Но когда еще буду так красиво бредить? Надо любоваться, пока не очнулся в белых покоях Склифосовского. В лучшем случае.

Открыл глаза и прищурился. Яркий солнечный свет ударил по глазам и тотчас обернулся жестокой головной болью. Надо вставать. Тело слушалось плохо, но чего только в бреду не сделаешь. А это значит, что можно не обращать внимания на мелочи.

Попытался подняться на ноги. Получилось скверно. С третьей попытки. Повело в сторону, и я опять завалился на бок, издавая хрипящие звуки. Какой-нибудь добрый человек, окажись он рядом, перевел бы этот хрип на общедоступный русский язык. Матерный. Потом помог бы подняться и посочувствовал. От вас, конечно, этого не дождешься. Ни помощи, ни сочувствия. И уж тем более перевода. Полежал несколько минут, успокоил колотящееся сердце и повторил попытку. Утвердился на ногах и осмотрелся еще раз.

Позади меня, метрах в тридцати, шумел морской прибой. Волны бросались на узкую полоску пляжа, растекались белой пеной и отступали, ворча от бессильной злобы. Вдоль берега виднелись беспорядочные нагромождения камней.

– Это не похоже на преисподнюю, – сказал я.

Сказал вслух. Голос был слабый, но хорошо знакомый. После всего увиденного ноги слегка дрожали, и я решил не рисковать. Лучше присесть, пока держат. Сел на землю и начал осматриваться.

То, что это не тропики, и так понятно. Море даже по виду холодное и неприветливое. На Северное похоже. Смотришь и зябко становится. Цветущий луг, зажатый серыми гранитными скалами, на котором я так «уютно» устроился, к берегу сужался. Узкая полоска пляжа усеяна мелкой галькой. Все это напомнило Норвегию. Был там год назад. Собрались, повесили рюкзаки на байки и махнули к мысу Нордкап. Хорошая была поездка. До сих пор вспоминаем. И если бред оформлен под мои воспоминания, то где мои приятели, наши подружки и главное – где мотоцикл?!

Мотоцикла не было. Я бродил кругами, тупо разглядывая землю, пока не заметил два черных пятна. Первым пятном оказался шлем. Почти целый. Только визир разбит. Видимо, сорвало от удара и он отлетел от места падения. Вторым пятном были два кожаных кофра. Обычные чересседельные сумки. На левом кофре красовалась такая же волчья морда, как и на жилете. Как их сорвало с байка, – ума не приложу. Это значит, что при ударе снесло седло. Представляю, как выглядит весь мотоцикл! Но в моей ситуации это хорошо. Вещи какие-никакие, а есть. Что там внутри лежит – не помню. Потом посмотрим.

Руки дрожали. Голова шумела в такт прибою. Дотронувшись до лица, почувствовал корку засохшей крови. Вся щека в крови. Ну вас к дьяволу всех… Хотел себя ущипнуть, но онемевшая рука начала отходить и отозвалась уколами тысяч иголок. Если это не бред, то где я? Как сюда попал?! И главное – как отсюда выбраться?!!

Подобрав вещи, я спустился к воде. Шипя от боли, умылся. Взял сумки, шлем и побрел вдоль берега в надежде найти помощь. Если не людей, то хотя бы дорожный указатель или плакат для туристов. По крайней мере, с местом определюсь.

Через триста метров повезло. Набрел на древние, как дерьмо мамонта, развалины башни. Время их сровняло с землей, и только одна обращенная к морю стена высилась над грудой камней. Как коготь огромной хищной птицы. Нет, я не знаю, что это такое. Понятия не имею. В архитектуре не силен, а уж в истории – тем более. Кстати, меня всегда поражали люди, которые умудрялись держать в голове сотни исторических фактов, дат и событий. Я бы так не смог.

Башня была сложена из дикого, слегка обтесанного камня. Обычные развалины. Такие места обожают посещать туристы и тихие влюбленные парочки. Туристы фотографируют и восторгаются, а влюбленные портят камни надписями и целуются.

Туристов видно не было. Влюбленных парочек – тоже. Зато я нашел дорогу. Ну что вам сказать про эту «дорогу». Асфальта не имелось. Вид ее, скажу честно, меня обрадовал. Похоже, что дорога наша – российская. Еще бы с морем разобраться. Мелькнула слабенькая мысль, что я загремел в какой-то другой мир, но догадку после нескольких секунд раздумий отбросил далеко в сторону. Такими вещами лучше не шутить. Сюда бы нашего программиста закинуть. Да, того самого Дениса. Он любит читать про приключения и мечтает влипнуть в другое измерение. Вот бы радовался. А мне и дома неплохо. Без приключений.

Вышел на дорогу и побрел дальше. Дорога шла вдоль берега, огибая громадные валуны. Луг, на котором я очнулся, остался позади, а скалы подступили вплотную к дороге. Теперь по левую сторону высились серые утесы. Иногда они обрывались, обнажая небольшой пятачок каменистой земли, заросший кустарником. Порхали мелкие, напоминающие воробьев птицы. Пляж исчез. На берегу был виден мощный гранитный пласт, уходящий в море. Вдоль этих плит темнели продольные канавки, прорезанные вечным прибоем. Между камнями виднелись узкие полоски песка. Песок, как и вся северная природа, был крупным. Не наблюдалось здесь легкомысленных тропических песков: мелких и блестящих, как белое золото. Песок был серым. Суровым. Под стать окружающей природе.

На камнях, обросших пучками водорослей, заметил несколько птиц. Пернатые походили на обычных земных чаек. Идти к морю, рискуя сломать шею, чтобы рассмотреть местную фауну, желания не возникло. Дорога извивалась между узкими проходами и валунами. На камнях, цепляясь жилистыми корнями за серый гранит, росли неизвестные мне растения. Да, с ботаникой у меня тоже плохо.