Александр Левин - Подвал Роддома Страница 3

Открыв ближайшую дверь, я увидел пустые ряды маленьких кроваток. По десять на каждую стену. Во всех были помятые пелёнки. Во втором было тоже самое, но пелёнки имелись лишь в шести из двадцати.

"В обычных роддомах, детей содержат иначе, — подумалось мне, — Элита…"

На какой-то миг я даже позлорадствовал тому, что даже оторванные от простых людей, богачи получили расплату за то, как именно им достались их деньги и скольких они при этом обманули и убили… Я не обманывался иллюзиями, как многие — честно заработать столь большое состояние, позволяющее отправить жену или дочь сюда, невозможно. Не тот у нас мир… Внезапно голова снова заболела, а воздух вдруг пошёл рябью. Затем всё кончилось так же резко, как и началось.

Краем глаза я заметил мелькнувший в коридоре тёмный силуэт.

Обернувшись, я увидел… Никого я не увидел. Коридор был пуст. Ни Шевяковой, ни Гольдшмидта уже не было!

Как и когда они могли пропасть, я не понял. Всё это время я не терял их из поля зрения, следя краем глаза… Отвлёкся лишь заглянув в последнюю комнату… Сейчас же коридор был пуст. Единственными звуками были моё дыхание и падение капель в глубине коридора.

Из глубины комнаты раздался стон, а затем плачь. Услышав его, я мгновенно развернулся и кинулся в помещение, которое только что покинул.

Там, на одной из кроваток, пелёнки что-то закрывали. И оно шевелилось! Неужели это один из новорожденных?!

Подскочив к кроватке, я сдёрнул с неё шевелящуюся пелёнку и… В кроватке было пусто!

"Но я же видел движение! — пронеслась в голове мысль, — И слышал плачь!"

Достав пистолет и сняв его с предохранителя, я вышел в коридор и направился в ту сторону, где мелькнул силуэт. Внезапно, позади меня раздался шумный вздох и звук шагов. Обернувшись, я никого не увидел. Коридор был пуст. Следом за этим, из конца коридора раздался стон, словно кому-то было очень плохо, но какой-то причине ему не оказывали помочь. Затем послушался щечёк выключателя, и свет в коридоре погас.

Нашарив в кармане фонарик, я достал его и светил коридор — никого. Ну и как это понимать?

После секундного колебания, я направился в ту сторону. Где мелькнул силуэт, а затем был и стон. По пути, я увидел лужу на кафельном полу. Обходя её, я удивился — ещё несколько секунд назад её не было… И замер.

Звук падения капель доносился сверху!

Опустив голову, я увидел как на лужице води формируется бугорок, потом начинает отделяться маленький сгусток воды, и наконец — капля… Только вот падала она не на пол. Капля летела в сторону потока. Вверх!

Подняв голову, я увидел на потолке растекающуюся лужу.

— Что же здесь твориться? — вырвалось у меня.

Нет, за пять лет работы в полиции и два года частного сыска мне доводилось видеть много выходящего за грань понимания обычной логики. Зачастую были случаи и откровенного проявления потусторонних сил, которые и привели меня к изучению магии, но… Призраки, плохие места и прочие прелести тайной жизни этой реальности, на которых большинство закрывает глаза, были сущей мелочью рядом с этим.

Двигаясь по коридору, я периодически замирал, вслушиваясь в окружающую обстановку. Здание было не новым и полным звуков. Скрип половиц, появляющийся под действием постепенной деформации постройки, появляющейся из-за движения почв, сквозняк, свистящий в щелях под дверями…

В какой-то миг я услышал чьи-то осторожные шаги и невнятное бормотание. Кто-то был в одном из кабинетов!

Закрыв глаза, я решил использовать ещё одно своё умение. Те люди, у кого активированы энергетические центры на лбу и темени могу видеть и без глаз. Именно это я и сделал.

Видеть с закрытыми глазами просто… Если умеешь концентрироваться отключать внутренний диалог — постоянный поток мыслей и образов, курсирующий в разуме. Сейчас я выключил его и, ощутив, как энергоцентры начинают переходить в активный режим, мысленно открыл глаза.

Странные впечатления. Всегда, когда так смотрю, вижу что-то особенное.

Медленно проступили нечёткие силуэты стен и дверей. Какие-то размытые, а не как обычно — чёткие…

Сейчас я увидел энергии в одном из помещений. Энергии живого человека, испытывающего страх. В какой-то момент я даже почувствовал его привкус. Сладковатый, приторный… В такие моменты я всегда себя одёргивал — вкус страха был очень уж пьянящим. Так легко подсесть на этот наркотик — величайший из всех, должно быть.

Открыв глаза, я направился к помещению, в котором находился человек, испытывающий страх.

Медленно открыв дверь, я заглянул в кабинет, держа наготове пистолет — мало ли что может сотворить человек в состоянии аффекта. А если виновником такого состояния является страх, то об адекватности вообще лучше не вспоминать. В лучшем случае, человек замкнётся в себе и свернётся калачиком в уголке. В худшем — будет буйствовать. Второй вариант самый поганый, поскольку утешать, уговаривать и успокаивать таких людей бесполезно — только если дать по голове утихнут.

Это была женщина… На вид — лет тридцать, не больше. Русоволосая, стройная. На мой взгляд — красивая. Она сидела на полу возле окна и тихо плакала.

— Вы Софья? — спросил я, стараясь говорить как можно мягче, пустив к ней при этом энергию, наполненную теплом и лаской.

Сработало. Девушка подняла глаза:

— Да… Кто… вы? — смогла произнести она в перерывах между судорожными всхлипами.

Войдя в кабинет, я закрыл за собой дверь, тихо поставив перед ней стул — если кто-то решит войти следом, то ему придётся либо замедлить движение, либо перевернуться об этот предмет интерьера. Фонарь я выключил, чтобы никто не увидел отблесков его света в щели под дверью.

— Я Виктор. Частный детектив. Что тут произошло?

— Не знаю… Оно… Он просто появился… И… Он начал убивать! Детей! Понимаешь?! Новорожденных!

Женщина снова заплакала. Хорошо ещё, что она не кричала.

"Дети мертвы, — подумал я, — Вопрос в том, где тела и почему в том кабинете не было крови? Пора забирать её и допрашивать в более приемлемой обстановке!"

Впрочем, сказать — в данном случае, подумать — оказалось легче, чем сделать.

Доктор не сопротивлялась и даже послушалась меня, став максимально тихой… Уж не знаю почему, но мне казалось, что в этом месте лучше не привлекать чужого внимания. И с каждым мгновением, ровно, как и с каждой ступенькой, моё желание быть максимально тихим увеличивалось.

На первом этаже, в приёмном покое, никого не было! Вообще!

На столике, за которым сидела девушка-акушерка, никого не было. Пустота! Да и документы… Стеллажи приёмного покоя оказались пусты. Как и рабочие столы санитарок, на которых, когда я пришёл, лежали бланки историй, журналы записей, календари и шариковые ручки…