Рейчел Кейн - Бог хаоса Страница 3

— Дай им минутку, — сказал он. — Им есть о чем поговорить.

Клер обернулась и взглянула на него.

— И нам тоже, — добавил он.

Она кивнула. Руки Шейна лежали на ее плечах, напряженный взгляд был прикован к ее лицу.

— Не ходи никуда, — закончил он.

Именно это она собиралась сказать ему!

— Ты заразился от меня паранойей, — усмехнулась она. — Это я хотела сказать тебе: «Не ходи никуда». Но ты ведь все равно пойдешь, что бы я ни говорила.

Он слегка отодвинулся.

— Ну да, конечно пойду, но…

— Но что? Я буду с Амелией; значит, мне ничего не грозит. А ты? Ты отправляешься с компанией реслингистов[4] сражаться с настоящим гладиатором. Это не одно и то же.

— С каких это пор ты интересуешься реслингом?

— Заткнись. Речь не о том, и ты понимаешь это. Шейн, не ходи никуда.

Клер попыталась вложить в свои слова как можно больше чувства.

Увы.

Шейн погладил ее по волосам и поцеловал — нежнейшим, сладчайшим поцелуем, от которого расслабились напряженные мышцы шеи, плеч и спины. Обещание без слов. Оторвавшись в конце концов от Клер, Шейн провел пальцем по ее губам, как бы запечатывая свой поцелуй.

— Вообще-то я давно хочу сказать тебе кое-что, — заявил он, — Просто дожидался подходящего момента.

Морганвилль за стенами дома погружался в хаос, они находились в битком набитой людьми комнате и, весьма вероятно, могли не дожить до рассвета, но сердце Клер на мгновение остановилось, а потом застучало быстрее. Казалось, все вокруг смолкло.

«Сейчас, вот сейчас он скажет это».

Шейн наклонился так близко, что касался губами ее уха, и прошептал:

— В город возвращается мой папа.

Ох, она надеялась услышать совсем не то! Вздрогнув, Клер отстранилась, и Шейн закрыл ей рот ладонью.

— Не говори ничего. Мы не можем обсуждать это здесь. Я просто хотел, чтобы ты знала.

Они не могли обсуждать это здесь, потому что отец Шейна был в Морганвилле врагом номер один, и разговор на эту тему мог достигнуть ушей не-мертвых.

Клер и сама была не в восторге от отца Шейна, холодного, жестокого человека, который изводил и оскорблял сына. Она, может, и была бы рада увидеть его за решеткой; вот только не вызывало сомнений, что Амелия и Оливер этим не ограничатся. Если отец Шейна вернется, ему грозит смерть. Смерть через сожжение. И хотя Клер не пролила бы из-за него и слезинки, ей не хотелось, чтобы Шейн пережил еще и это горе.

— Нужно поговорить об этом, — сказала она.

Шейн фыркнул.

— В смысле, ты будешь кричать и ругаться? Поверь, я знаю все, что ты можешь сказать. И просто хочу, чтобы ты знала, на случай…

На случай, если с ним что-нибудь произойдет.

Клер постаралась сформулировать следующий вопрос таким образом, чтобы он был понятен только Шейну — даже если их подслушают.

— Когда можно ожидать его?

— Скорее всего, в ближайшие дни. Однако ты знаешь, как обстоит дело. Теперь мне ничего не сообщают.

Улыбка Шейна приобрела мрачный оттенок. В прошлом он посмел воспротивиться отцу из-за Клер, и это означало, что он разорвал связь с последним оставшимся в живых членом своей семьи. Вряд ли его отец забыл об этом.

— Почему сейчас? — прошептала она. — Вот уж в чем мы совсем не нуждаемся, так это…

— В помощи?

— Какая от него помощь? Он несет с собой хаос!

Шейн сделал жест в сторону горящего города.

— Разве может стать еще хуже?

«Очень даже может», — подумала она.

Шейн все еще смотрел на отца сквозь розовые очки. После его отъезда из города прошло какое-то время, и, скорее всего, Шейн убедил себя, что отец не так уж плох. Может, даже вообразил, будто он возвращается, чтобы спасти их.

Вот уж на это рассчитывать никак не приходилось. Фрэнк Коллинз представлял собой разновидность фанатика-террориста, которому плевать на то, что кто-то может пострадать.

Даже если среди пострадавших окажется его собственный сын.

— Слушай, давай просто… — Клер помялась, глядя на Шейна. — Давай просто постараемся пережить этот день, ладно? Пожалуйста, будь осторожен. Звони мне.

Вместо слов обещания он продемонстрировал Клер свой мобильник, обнял ее, и она испытала сладкое и сильное, до дрожи, чувство облегчения.

— Нужно быть наготове, нам предстоит сложный день, — сказал он.

2

Клер не была уверена, что в точности означает «быть наготове»: напустить на себя храбрый вид, почистить зубы или как следует вооружиться. Не вызывало сомнений одно: сначала следовало попрощаться с Майклом.

Он стоял в окружении группы крепких парней, в основном вампиров; многих Клер никогда прежде не видела. Им явно не нравилось выступать в роли телохранителей, пусть даже одного из своих; вдобавок у них был такой вид, словно они унюхали что-то тухлое, — до того им претила необходимость прибегать к помощи людей.

Невампиры в окружении Майкла выглядели старше, явно не студенческого возраста — крутые мужчины с накачанными мышцами. И все равно не вызывало сомнений, что они нервничают.

По сравнению с ними Шейн казался почти мелким, что не помешало ему, ринувшись к Майклу, оттолкнуть с пути вампира. Тот оскалил клыки, чего Шейн даже не заметил.

А вот Майкл заметил. И преградил дорогу обиженному вампу, зашедшему за спину Шейну; они замерли — хищники, готовые вцепиться друг в друга, — и не Майкл первым отвел взгляд.

Сейчас он излучал странную энергию; вообще-то она присутствовала в нем всегда, но, после того как он стал вампиром, этот эффект заметно усилился. Он по-прежнему сохранял ангельский вид, однако временами больше походил на падшего ангела. Правда, когда перевел взгляд на Клер и Шейка, он целиком и полностью был тем Майклом, которого она знала и любила.

Он, как это принято у мужчин, протянул Шейну руку, но тот оттолкнул ее и обнял его. Они, опять-таки по-мужски, похлопали друг друга по спине. Если взгляд Майкла на мгновение и вспыхнул алым, то Шейн этого не заметил.

— Будь осторожен, парень, — сказал он. — Эти университетские цыпочки… Они такие пылкие, знаешь ли. Не позволяй им затащить себя на какую-нибудь вечеринку. Держись!

— Ты тоже, — ответил Майкл. — И будь осторожен.

— Разъезжая в большой черной колымаге и явно играя роль обеденного блюда в городе, полном голодных вампиров? Да уж. Постараюсь держаться незаметно. Но вообще-то я серьезно.

— Я тоже.

Клер и Ева переглянулись.

— Что? — спросил Майкл.

— И это все? Такое, значит, прощание? — удивилась Ева.

— Что тебе не нравится?

Клер недоуменно посмотрела на Еву.