Элджернон Блэквуд - Безумие Страница 3

Да, доктор Хэнкок дома… Лидалл представился.

Маленький господин был настолько любезен, что немедленно принял его. Спустя несколько минут двое мужчин беседовали, как старые добрые друзья. Только на сей раз Хэнкок, показавший себя терпеливым слушателем, был необычайно разговорчив. Лидалл очень ясно объяснил суть дела.

— Итак, доктор Хэнкок, что бы вы посоветовали? Воду или воздух?

Но, пока Хэнкок, тщательно подбирая слова, пытался ему что-то объяснить, Лидалла осенило — в голову пришла новая идея, во сто крат лучше прежней! Где же еще спрятаться от всех бед, как не в самом Хэнкоке? Доктор добрый, он определенно не будет возражать. Теперь Лидалл не колебался ни секунды — даже несмотря на то, что сам был высоким и широкоплечим, а Хэнкок маленьким, у него не было и тени сомнения, что он поместится в докторе.

Лидалл прыгнул на своего маленького, хрупкого визави, словно дикий зверь. Почувствовал, как тонкая шея доктора поддается силе его могучих рук… Потом — темнота, мир, покой, пустота, то самое забвение, о котором он так долго мечтал. Его желание исполнилось. Он навсегда сокрылся от бурь и напастей мира сего внутри этого добрейшего человека…

Лидалл открыл глаза и огляделся — он находился в неизвестной ему комнате с обитыми чем-то мягким стенами приглушенного цвета. Было очень тихо. На кровати и на стоявшем рядом кресле лежали подушки. Все было отмечено печатью какого-то неземного покоя, жизнь осталась где-то далеко-далеко. Над головой горела лампа, а створка единственного маленького окошка в двери была заперта на засов. Чудесно! Никто не может пробраться сюда.

Отдохнувший и счастливый, он пересел в глубокое удобное кресло. Послышался вкрадчивый щелчок, и створка крошечного окошка откинулась. Дверь беззвучно открылась, и в комнату, лучась умиротворенной улыбкой, вошел маленький господин с добрыми карими глазами — доктор Хэнкок.

Первое, что почувствовал Лидалл, было удивление: «Значит, я либо вошел в него не с той стороны, либо не удержался в нем…»

— О, мой дорогой, мой добрый друг! — Лидалл поднялся для приветствия.

Протянув руку, вдруг обнаружил, что левая его рука каким-то необъяснимым образом потянулась за правой. И обе тут же свело судорогой. «Похоже, у меня был удар», — мелькнула мысль, когда Хэнкок осторожно усадил его обратно в кресло.

— Вам не следует вставать, — мягко, но властно сказал доктор. — Сидите здесь и отдыхайте. Вам необходимо восстановить свои душевные силы. Как всякому разумному человеку, который перетрудился…

«Я заберусь в него, когда он отвернется. Да, да, очевидно, я тогда ошибся дверью. Конечно, нужно идти через затылок — там, где позвоночник соединяется с мозгом», — подумал Лидалл и стал ждать, когда Хэнкок отвернется. Но доктор и не думал отворачиваться — разговаривая с Лидаллом, он не сводил с него своих ставших какими-то слишком уж пристальными глаз, а сам мелкими шажками продвигался к двери. Лидалл улыбался, как невинное дитя, однако за этой улыбкой скрывалось коварство кровожадного зверя, а затравленный его взгляд был ужасен.

— Настолько ли крепки эти засовы, чтобы никто не мог войти сюда? — спросил Лидалл, указывая на дверь.

Хитрость удалась, и Хэнкок повернул голову. В тот же миг Лидалл с рычанием хотел было броситься на него, но не смог даже встать на нога — бессильно сполз в кресле, не в состоянии вытянуть руки больше чем на несколько дюймов. Доктор спокойно подошел и поправил подушки.

Что-то перевернулось в душе Лидалла, и случившееся с ним внезапно представилось совсем в ином свете. Все вдруг стало ясным как день — возможно, от резкого движения в голове несчастного что-то сместилось, и тьма, окутывавшая его сознание, отступила… Лидалла захлестнули воспоминания.

— О боже, — вскричал он, — я же безумен! Я хотел навредить вам — тому, кто был так добр ко мне! — Дрожа как в ознобе, безумец разрыдался. — Ради всего святого, — словно кающийся грешник, взмолился он, обратив к Хэнкоку пристыженный взгляд, — свяжите меня. Свяжите мне руки, пока я снова не попытался сделать это.

Лидалл с готовностью вытянул обе руки, но ничего не произошло — не говоря ни слова, доктор печально смотрел на него. Несчастный проследил за взглядом добрых карих глаз и вздрогнул: его запястья были уже скованы стальными наручниками, а грудь и руки затянуты в смирительную рубашку…

Примечания

1

Озеро в Гайд-парке.