Рэйчел Кейн - Черный Рассвет Страница 3

Все они пытались сотрудничать, и люди и вампиры. Даже те, кто восстали против вампиров, те, кто ненавидел вампов, пошли на драугов. Это была заставляющая замирать сердце военная операция, битва, самое сильное переживание в жизни Клэр, и ей всё еще не совсем верилось, что они это пережили… или что кто-то смог пережить это.

Даже с учётом всех этих усилий, они спасли только трёх вампиров из этого заплесневелого заброшенного бассейна: Майкла, элегантную и (возможно, смертельно опасную) Наоми и совершенно-определённо-смертельно опасного Оливера. Всё пошло не просто плохо, а ужасно, и им пришлось оставить всех остальных.

Кроме Амелии. Они спасли Амелию, Основателя Морганвилля… вроде как. И Клэр пыталась не думать и об этом тоже.

— Эй, — произнёс Шейн и подтолкнул её. — Кофе, помнишь? Если ты не выпьешь, Ева будет похожа на грустного гота-эмо.

И опять Шейн оказался полезен, Клэр пришлось улыбнуться, потому что он был совершенно прав. Никому сегодня не нужна печальная эмо-гот Ева. Особенно Ева.

— Я могу убить за чашку кофе. А есть, хм, сливки. И сахар?

— Да и да.

— А шоколад?

— Не добавляй его.

Тем временем Майкл встал и присоединился к ним. Он всё ещё выглядел бледным — бледнее чем обычно — и было что-то немного дикое в его глазах, как будто он боялся, что всё ещё в бассейне. Утопающий.

Клэр взяла его за руку. Как всегда его кожа была немного ниже комнатной температуры, но не холодная… Живая плоть, но работающая на более низких оборотах. Почти такого же высокого роста как Шейн, он посмотрел вниз на неё и улыбнулся улыбкой рок-звезды, которая заставляла всех девочек расплавляться до носков своих туфель.

Хотя у неё был иммунитет. Почти.

— Что? — Спросил он её, и она покачала головой.

— Ничего, — сказала она. — Ты не одинок, Майкл. Мы не позволим этому случиться снова. Я обещаю.

Улыбка исчезла, и он изучал ее со странным видом напряжения, почти как если бы он видел ее в первый раз. Или видел в ней что-то новое.

— Я знаю, — сказал он. — Эй, помнишь как я почти не позволил тебе въехать в дом в тот первый день, когда ты пришла?

Она возникла на его пороге в отчаянии, пораненная, испуганная и слишком юная для Морганвилля. Он был прав насчёт своих сомнений.

— Да.

— Хорошо, я сильно ошибался, — сказал он. — Может, я никогда прежде не озвучивал этого, но я серьёзно так думаю, Клэр. Всё, что с тех пор случилось… Мы не смогли бы этого. Ни я, ни Шейн, ни Ева. Не без твоей помощи.

— Это не я, — произнесла Клэр, испуганно. — Не я! Это мы, вот и все. Просто нам лучше вместе.

Мы… Мы заботимся друг о друге.

Он опять кивнул, но у него не было возможности что-либо добавить, потому что Шейн протянул руку и вытащил ладонь Клэр из руки Майкла и произнес — слава Богу, не серьёзно:

— Парень, кончай вампирить мою девушку. Она нуждается в кофе.

— Как и все мы, — ответил Майкл и шлёпнул его по плечу достаточно сильно, чтобы заставить пошатнуться. — Вампирить твою девушку? Чувак. Это низко.

— Приму к сведению, — согласился Шейн. — Давай же.

Клэр могла пройти до Евы по запаху свежесваренного кофе, как будто по разбросанным кофейным зёрнышкам. Это придавало стерильному, траурному зданию Совета Старейшин без окон странный уют, несмотря на холодные мраморные стены и толстые, заглушающие шаги, ковры.

Коридор заканчивался более просторным округлым помещением — со ступицей от колеса посередине — удерживающей огромный круглый стол, обычно украшенный такого же размера цветочными композициями… в добавление к похоронному впечатлению от дома. Но всё это было сдвинуто в сторону и поставлена огромная блестящая кофеварка, вместе с аккуратной маленькой сахарницей, ложечками и салфетками, чашками и блюдцами. Даже были сливки и молоко в кувшинчиках.

Для Клэр всё было сюрреалистично, как будто она без всякой остановки шагнула из ужасного кошмара в причудливый отель. И сейчас из другой двери, которая, должно быть, вела во чтото похожее на кухню, с подносом в руках торопливо выскочила Ева, который она поставила на другой конец большого стола.

Клэр уставилась на неё, потому что хотя это и была Ева, она действительно на себя не походила. Отсутствовал макияж гота. Её волосы были распущены и падали вниз мягкими чёрными волнами; даже без рисовой пудры её кожа была молочно-белой, но выглядела красивой, как кинозвезда. Настоящая Ева была ошеломляющей, даже в одежде с чужого плеча… хотя она нашла ретро из пятидесятых, черное платье с юбкой-пуф, которое идеально ей подошло. У неё был красный шарф, лихо завязанный на шее, чтобы скрыть следы укусов и ран, которые Майкл — сходящий с ума от голода и от того, что его вытащили из бассейна — нанёс ей.

Она и это место, всё выглядело немного слишком идеально. Шейн и Майкл обменялись взглядами, и Клэр знала, что они тоже подумали об этом.

Ева им весело улыбнулась и произнесла:

— Доброе утро, туристы! Кофе?

— Эй, — произнес Майкл таким мягким и неуверенным голосом, что Клэр почувствовала, как её нутро сжалось. — Ты должна была отдыхать.

Он потянулся к ней, и Ева вздрогнула. Вздрогнула, как будто бы он попытался её ударить.

Его рука упала вниз, и Клэр не смогла взглянуть на его лицо.

— Ева…

Она торопливо заговорила, чтобы сгладить неловкость.

— У нас есть горячий кофе, и всё, что прилагается — простите, мне не удалось приготовить мокко, но в этом месте серьёзная нехватка еспрессо… Ох, и у нас в печи есть горячие круассаны, хотите?

— Ты пекла? — Брови Шейна взлетели так высоко, что ещё немного и они взмыли бы надо лбом.

— Они были в этих рулонах-полуфабрикатах, придурок. Даже я могу их испечь. — Улыбка Евы не была настолько яркой, как скорее хрупкой, подумала Клэр. — Я не думаю, что кто-либо здесь когда-нибудь пользовался кухней, но во всяком случае всё было закуплено. Есть даже свежее масло и молоко. Хотелось бы знать, кто об этом позаботился?

— Ева, — снова произнёс Майкл, и в конце концов она посмотрела прямо на него. Она ничего не сказала, только взяла чашку и наполнила её горячим чёрным кофе и подала её ему. Он взял её, не сводя с Евы глаз, и сделал глоток — не то чтобы ему на самом деле хотелось, но это было что-то, чем можно её порадовать. — Ева, можем мы просто…

— Нет, не можем, — сказала она. — Не сейчас.

И затем она развернулась и пошла назад на кухню, распахнула и отпустила дверь, оставив её раскачиваться на дверных петлях.

Они все трое остались стоять, только звук раскачивающейся на петлях двери прерывал тишину, пока Шейн не откашлялся и потянулся за чашкой и налил себе.