Евгения Грановская - Покидая царство мертвых Страница 30

Капитан ухмыльнулся и снисходительно проговорил:

– Ладно, Мышонок, продолжай копаться в своем бумажном дерьме!

Он засмеялся и потрепал Ивана по волосам конопатой лапой.

Оперативник вышел, и Иван с Максом снова остались одни. Орлов смотрел на парня с холодной иронией.

– Ну? – спросил он. – И долго ты еще собираешься терпеть его издевательства?

– Я не терплю, – хмуро ответил Иван. – Я даю ему отпор.

– Твой «отпор» смахивает на запор. Знаешь, как можно просто и эффективно решить эту проблему?

– Как?

– Вызови этого гада в курилку и дай ему в морду.

Иван поморщился:

– Я не люблю насилия.

– Он тоже. Ни одному человеку не нравится, когда его бьют по морде.

– Тут есть один нюанс, – сказал Иван. – Что, если он даст по морде мне?

– А вот чтобы этого не случилось, малыш, ты должен ударить первым. И вложить в этот удар всю силу.

– Вы обычно так делаете?

Макс качнул головой:

– Нет. Я обычно бью вполсилы. Но этот вариант тебе не подходит.

– Почему?

– Потому что, если ты ударишь вполсилы, он подумает, что ты решил прихлопнуть у него на щеке комара. Ладно, малыш, давай займемся делом!

Иван вздохнул и склонился над бумагами.

– Тут написано, что Семен Колюжный по кличке Плохиш застрелил оперативника Максима Орлова тремя выстрелами в упор.

Макс дернул уголком губ:

– Чепуха! Плохиш не мокрушник, он делец. Он бы не стал в меня стрелять!

– Но он выстрелил.

– Нет, нет, ерунда. Он… – Макс вздрогнул и вскинул руки к вискам. – Погоди… – хрипло проговорил он. – Я что-то вспомнил… Кажется, это…

Он убрал руки от висков, посмотрел на Ивана расширившимися глазами и отчеканил:

– Татуировка!

– Какая татуировка? – не понял Холодков.

– Штык-нож, а на нем – черный паук с тонкими лапами и пятнышками на панцире! Она была на руке у того, кто в меня стрелял.

– Вы это точно помните?

– Точнее не бывает!

– На руке у Колюжного тоже могла быть татуировка, – предположил Иван.

Максим покачал головой:

– Нет, это не тюремный партак[3]. Это что-то другое.

– Значит, в вас стрелял не Колюжный?

– Нет, не он.

– Тогда кто?

Капитан Орлов несколько секунд размышлял, а затем вздохнул:

– Не знаю. Давай-ка почитаем, что еще написано в деле.

Иван склонился над раскрытой папкой.

– Тут написано, что в квартире были только вы, гражданка Петрова и бандит Колюжный по кличке Плохиш, – сказал он. – И в руке у него был пистолет. Баллистическая экспертиза доказала, что это тот самый пистолет, из которого вас убили.

– Все это ерунда.

– Но…

– В бога душу мать! – выругался Макс. – Ты слушаешь, что я тебе говорю, или нет?!

Иван усмехнулся одними уголками губ.

– Я бы на вашем месте так не говорил. Ввиду перспектив, которые вас в скором времени ожидают.

– Перспектив?

Иван поднял глаза кверху и сложил у груди руки лодочкой, как это делают монахи. Макс поморщился:

– Черт, опять забыл, что я призрак!

– И поосторожнее с чертом, – посоветовал Иван. – Вдруг он уже стоит у вас за спиной и ждет своего часа?

Максим машинально обернулся. Иван прыснул от смеха.

– Балбес! – хмуро выругался Орлов.

– Зато живой балбес, – парировал Холодков. – Так что там с вашей татуировкой? Сможете ее нарисовать?

– Издеваешься?

– Ах да! Тогда я буду рисовать, а вы будете говорить – похоже или нет.

– Валяй, рисуй.

Иван взял листок и ручку и принялся за рисунок.

– Штык-нож от «калаша»?

– Да, – сказал Макс.

Иван старательно вывел штык-нож.

– Так?

– Примерно. А на нем – паук. Тело небольшое, а лапы длинные. И еще – пятнышки на спине.

– Сейчас изобразим.

Иван продолжил рисовать. Доделал работу до конца и отпрянул, чтобы оценить получившийся результат.

– Это что? – скептически поинтересовался Макс, взглянув на рисунок.

– Паук, – ответил Иван.

– Это отощавшая морская звезда.

– Правда? – Иван склонил голову набок и полюбовался рисунком. – А мне нравится!

– Рисуй заново, Пикассо!

– Ладно, как скажете.

Иван взял новый листок, быстро нарисовал штык-нож, затем, слушая описание Макса, медленно и старательно вывел паука. На этот раз получилось более похоже.

– Ну? Как? – спросил Иван, показав рисунок капитану.

– Обугленная расческа, – констатировал Макс. – Но в принципе похоже. Что дальше?

– Сейчас я ее отсканирую, загружу в базу данных и запущу поиск визуальных соответствий.

– Валяй, грузи.

Иван сунул картинку в сканер и нажал на кнопку.

– Пошла, родимая! – сказал он, когда старенький сканер включился.

Некоторое время они ждали, затем Иван объявил:

– Готово! Сейчас загружу картинку в базу данных и начну поиск!

Иван поклацал пальцами по клавишам компьютера.

– Ну? – нетерпеливо спросил Макс.

– Поиск соответствий начался, – ответил Иван. – Это может занять несколько минут.

Холодков откинулся на спинку стула. Посмотрел, как Макс хрустит леденцами, и вдруг спросил:

– Сколько вам было лет, когда вы погибли?

– Тридцать четыре, – ответил капитан.

– Надо же! Между нами разница – всего в десять лет.

Максим усмехнулся:

– Если забыть, что юность моя пришлась на семидесятые, а молодость – на восьмидесятые.

Иван посмотрел на пачку леденцов.

– Они разноцветные? – спросил он.

– Да. Красные – со вкусом клубники, зеленые – со вкусом яблока. И так далее.

– Надо же… Никогда бы не подумал, что призраки жуют леденцы. Хотя призрак с дымящейся сигаретой во рту выглядел бы еще нелепее. Кстати, напомните: почему я вам помогаю?

– Потому что долг платежом красен, – сказал Макс. – И когда-нибудь я отплачу тебе добром.

– Каким добром?

– Замолвлю за тебя словечко перед богом.

Иван хмыкнул.

– Вряд ли он к вам прислушается.

– Почему нет? У меня красивый голос, и я умею быть убедительным. Ищи татуировку, приятель, и постарайся не отвлекаться.

– Программа уже ищет. Нам остается только ждать результата. Можно еще один вопрос?

– Валяй.

– Сколько у вас было женщин?

– Джентльмены не хвастаются своими победами. Но так и быть – тебе я скажу. Говорят, что за свою милицейскую карьеру я поймал около сотни опасных преступников. Так вот: с женщинами мне везло больше, чем с преступниками.

– Это значит, что как любовник вы лучше, чем как оперативник?

– Это значит, что соблазнить женщину легче, чем «взять» преступника. Хотя и опаснее. У меня на теле восемь шрамов, и пять из них оставили женщины.

– Забавно.

– Угу. Особенно если учесть, что у меня давно нет тела, – мрачно добавил Максим.