Стивен Кинг - Противостояние [= Армагеддон]. Книга первая Страница 30

— А другие дороги? — написал Ник.

— Дорога на восток перекрыта. На западном выезде из города пару дней назад произошло автомобильное столкновение, и останки машин никто не убирает. Две разбитых машины полностью блокируют дорогу. Там расставлено ограждение, но нет никаких признаков присутствия полиции.

Он помолчал и высморкался.

— А что касается ремонтируемых дорог, то работы там ведутся, но очень медленно. Я говорю со слов Джо Ракмена, который живет неподалеку. Я был у него два часа назад — осматривал заболевшего сынишку. Джо сказал, что ему кажется, что люди, ремонтирующие дорогу, — солдаты, хотя и одеты в рабочие комбинезоны и приехали на обычном грузовике.

Ник написал:

— А как он это узнал?

Вставая, Соумс сказал:

— Просто рабочие редко отдают друг другу честь.

Ник тоже встал.

— А грунтовые дороги?

— Не знаю. Возможно, — Соумс кивнул. — Но я врач, а не герой. Джо сказал, что на сидении в грузовике он видел винтовки. Военного образца. Если кто-то попытается выехать из Шойо по грунтовой дороге — мало ли что может случиться? А если они заметят? Да и что там, за пределами Шойо? Я повторяю, кто-то допустил ошибку, и сейчас ее стараются скрыть. Безумие. Безумие. Конечно, долго они это держать в секрете не смогут, и новость распространится. Интересно, сколько людей умрет к тому времени?

Ник испуганно смотрел, как доктор Соумс, пошатываясь, направляется к своей машине.

— А ты, Ник, — спросил вдруг Соумс. — Как ты чувствуешь себя? Озноб? Кашель? Насморк?

Ник при каждом симптоме отрицательно качал головой.

— Ты будешь пытаться выбраться из города? Мне кажется, ты сможешь, если пойдешь через поля.

Ник отрицательно покачал головой и написал:

— Там сидят запертые люди. Я не могу их бросить. Винсент Хоган болен, но двое других в порядке. Я принесу им завтрак и схожу проведаю мисс Бейкер.

— Ты разумный мальчик, — сказал Соумс. — Это редкость. Парень твоих лет и такой рассудительный — это большая редкость. Она оценит это, Ник. Знаешь, настоятеля нашей методистской церкви тоже остановили. Наверное, он не смог никуда дозвониться и решил уехать. Будь осторожен со своими подопечными, ладно?

Ник кивнул.

— Хорошо. Я постараюсь в обед приехать проведать тебя.

С этими словами машина доктора тронулась с места. Ник, встревоженный, смотрел ей вслед и пошел в сторону кафе. Почему-то в зале работал всего один официант, и Нику долго пришлось ждать заказ. Когда он вернулся в тюрьму, Билли и Майк были здорово напуганы. Винс Хоган лежал без сознания, и к шести вечера он умер.

19

Ларри жил в Нью-Йорке со странным чувством. Все предметы, окружающие его, были прежними — и все же они изменились. Они как будто стали меньше. И ему бывало грустно безо всяких причин.

Сегодня его мать не пошла на работу. Последние несколько дней ее знобило, а по утрам повышалась температура. И сейчас она лежала в постели, а по телевизору передавали сводку новостей. Попытка поджога в Индии. Авария на электростанции в Вайоминге. Решение судебной коллегии по поводу сексуальных меньшинств. Ничего особенного.

Досмотрев новости, мать встала и, не обращая внимания на протесты Ларри, отправилась готовить ему завтрак. Как всегда, к завтраку подавались яйца. Элис не представляла себе завтрака без яиц. Они содержат в себе протеин и нутритион, говорила она. Ларри знал, что по этому поводу с ней лучше не спорить.

Завтрак был готов, и она пригласила Ларри за стол. По тому, как спокойно она сидела напротив него, Ларри понял, что мать сегодня никуда не пойдет.

— Выходной, мама?

— Нет. Я позвонила и предупредила, что больна. Эта лихорадка доконает меня. Я ненавижу заболевать по пятницам — в этот день всегда много работы, но я едва держусь на ногах. И еще болит горло.

— Ты вызвала врача?

— Когда я была молода и прекрасна, имело смысл вызывать врачей, — сказала она. — Сейчас же нужно идти на прием в больницу. Ненавижу ходить по больницам! Нет, обойдемся без врача. Я выпью аспирин и немного полежу, а завтра буду в полном порядке.

Все утро он был дома и пытался помогать матери. Он придвинул телевизор к ее кровати, купил ей сок, бутылку коньяка и газеты.

После этого заняться было нечем. Они начинали действовать друг другу на нервы. Ей перестало нравиться, что телевизор стоит слишком близко, и Ларри перенес его на прежнее место. Потом были еще какие-то мелкие придирки нездорового человека, и он понял, что должен куда-нибудь пойти.

— Пойду прогуляюсь по городу, — полувопросительно сказал он.

— Прекрасная мысль, — с неожиданным энтузиазмом сказала мать. — Я как раз собираюсь вздремнуть. Ты — хороший мальчик, Ларри.

Проходя мимо телефона-автомата, Ларри почувствовал вдруг непреодолимое желание позвонить домой. Пошарив по карманам в поиске жетона, он набрал номер. К телефону никто не подходил. Наверное, мать все-таки решила пойти на работу, подумал Ларри. Но он сам не верил в это. Совсем больная, с температурой и кашлем, куда она могла деться? Он быстро сел в стоящее неподалеку такси и назвал адрес матери.

Дверь была заперта, и на стук никто не отвечал. Ларри опять подумал, что мать, очевидно, ушла на работу. Как же он войдет в квартиру? Ведь у него нет ключа! Он повернулся, чтобы спуститься к мистеру Фримену, как вдруг услышал из-за двери какой-то глухой стук.

На двери матери было в общей сложности три замка, но обычно она пользовалась только верхним. Это позволило Ларри довольно легко выбить дверь плечом. Он вломился в квартиру.

— Мам?

Какой-то хрип. Стон.

В гостиной было пусто. Полуоткрытое окно, приспущенные шторы, белая скатерть на столе. За окном шел дождь, и капли, попадая на подоконник, разбрызгивались на полу.

— Мам, ты где?

Все тот же стон, чуть более громкий. Он вошел в кухню. За окном загремел гром. И Ларри чуть не споткнулся об нее. Она лежала на полу: наполовину в кухне, наполовину в своей комнате.

— Мама! Боже, мама!

Она попыталась повернуться на звук его голоса — и не смогла. Ее грудь еле заметно вздымалась; дыхание было слабым и неровным. Но самое худшее, чего он никогда не сможет забыть, было то, как ее глаза искали его, не видя ничего перед собой. Лицо ее раскраснелось от температуры.

— Ларри?

— Сейчас попытаюсь перенести тебя в постель, мама.

Он подхватил ее, протащил несколько шагов и затем поднял как пушинку на руки. Ее сердце еле билось. Это испугало Ларри. Трудно жить с такой температурой, подумал он.

И будто услышав эти мысли, она сказала вдруг: