Виктор Точинов - Корабль-призрак Страница 30

Он встал, посмотрел на часы.

— Надо поторопиться — три минуты из отпущенных нам двадцати уже прошли.

— Ты никак и в самом деле собрался ехать?! – изумилась Диана. — А если звонил киллер, просчитавший именно такую твою реакцию?

— Тогда я постараюсь выстрелить раньше, чем он. А ты прикроешь.

— Авантюрист…

На Эсбьерг надвигалась гроза: со стороны моря наползал плотный строй темных, угрюмо-свинцовых туч, — словно безжалостная армия, неумолимо надвигающаяся на обреченный город. Стемнело раньше обычного. Ветер стих — ни единого дуновения; воздух был напоен электричеством. Еще не сверкнули вдалеке первые беззвучные молнии, не ударили по земле первые тяжелые капли дождя, но всем было ясно — грозы не миновать.

В ветвях не перекликались пичуги, смолкли надоедливые резкие крики чаек — все живое попряталось в преддверии надвигающегося ненастья. Люди не стали исключением, улицы Эсбьерга, и без того не слишком многолюдные, совсем опустели. В переулках, прилегающих к гостинице, и на Грюндс-аллей, — ни единого человека, ни единой машины.

Леснику безлюдье и безмолвье оказались на руку. Он подходил к месту встречи, напрягая слух — активизированный СКД-вакцинацией слух полевого агента. Результативная стрельба издалека невозможна, мешают разросшиеся кусты и деревья. Если и присутствует засада, то где-то неподалеку. А даже самый тренированный киллер-профессионал вынужден дышать и не способен заглушить сердцебиение…

Но пока никаких звуков, подтверждающих наличие ловушки, не слышно…

В одном звонивший, без сомнения, оказался прав: машину его Лесник опознал сразу, даже в сгущавшейся темноте. Знакомый серебристо-серый «форд-седан» — тот самый, что преследовал их по дороге из аэропорта.

Перед машиной стоял человек, освещенный ближним светом ее фар, — стоял открыто, в непринужденной позе, всем своим видом демонстрируя мирные намерения. Белая летняя форма коммандера[3] военно-морских сил США, надо думать, тоже была надета неспроста: играем, дескать, в открытую, с поднятым забралом… Извините, мистер, но ответить вам тем же не сможем.

— Добрый день, господин Вальдманн, — сказал человек. — Меня зовут Патрик Донелли.

Причем Донелли произнес эти слова, глядя прямо на Лесника, а не в сторону. Попытка Дианы «отвести глаза» — показать коллегу несколько в стороне от реального местоположения — не увенчалась успехом. Впрочем, ничего удивительного — есть люди, даже не проходившие специальных психологических тренингов — и, тем не менее, способные сопротивляться внушению на расстоянии.

Коммандер же прошел все мыслимые тренинги, повышающие психическую устойчивость, — в чем Лесник убедился в следующий же момент. Донелли повернулся вполоборота — движение вроде бы совершенно ненужное в данной ситуации, но позволившее разглядеть эмблему на верхней части рукава.

Эмблема изображала некое стилизованное морское животное — не то тюленя, не то морского котика. Дружелюбно улыбающееся ластоногое полулежало, опершись одним передним ластом на изображение земного шара, а в другом сжимало кортик, направленный опять же на планету.

Вот оно что…

Четвертая бригада SEAL. Элитное диверсионное подразделение флота США. «Тюлени», они же «морские дьяволы», они же «лягушки-убийцы» — немало прозвищ придумано бойкими щелкоперами…

Это многое объясняет — и многое делает непонятным. Естественно, что «тюлени» привыкли стрелять, взрывать, вести безжалостную подводную резню, но в деле наружного наблюдения они полные дилетанты… Но тогда кто и зачем поручил им слежку за Лесником и Дианой? А то и вообще за всеми пребывающими в Эсбьерг (если справедлив именно такой вариант)? Или имеется в наличии некая Великая Тайна Флота, и высшие чины ВМФ предпочитают держать в неведении всех — и чужих, и своих, в том числе специалистов невидимых войн из ЦРУ? Ага, а коммандер Патрик Донелли решил доверить Леснику пресловутую Тайну, не иначе как в приступе внезапного дружеского расположения…

Ну что ж, послушаем.

— Зачем вы настаивали на встрече со мной, коммандер?

— …Здешние эскулапы старались вывести его комы, — говорил Донелли, — и кое-каких успехов достигли, но очень трудно вылечить человека, чье сердце работает в одном временном потоке, а мозг, например, — в другом. В отличающемся совсем незначительно, на доли секунды, — но в другом… Конечно же, когда Харпер на третий день после спасения заговорил, никто про это не знал. Правильнее даже сказать — не заговорил, но начал бредить. Содержимого кратких периодов интенсивного бреда хватило, чтобы датчане приняли кое-какие меры: положили рядом с больным диктофон, включающийся от звука голоса, и назначали в его палату лишь персонал, не владеющий английским. И сообщили в Копенгаген, в посольство.

— В посольстве, как я понимаю, отнеслись поначалу к бреду Харпера именно как к бреду, — сказал Лесник полуутвердительно. И в самом деле, иначе трудно понять разрыв почти в неделю — между получением сообщения и бурной реакцией на него американцев.

— А как еще можно отнестись к бессвязным словам самозванца, никогда не числившегося в списках ВМФ? — пожал плечами коммандер. — Но диктофонные записи бреда человечек из посольства всё же забрал, и с большим запозданием их решили прослушать, прежде чем стереть… И вот, вперемешку с обращениями к любимой девушке и воспоминаниями о какой-то грандиозной пьянке в Норфолке, Говард Харпер произнес несколько слов, которые заставили изучать все им сказанное куда как тщательно. Каждую фразу, каждое слово сейчас толкуют на все лады — еще бы, послание из будущего! Сколько споров вызвало обрывочное упоминание о некоем «придурочном Дикки», выигравшем выборы 2036 года… Дружеский совет, мистер Вальдманн: если доживете до тридцать шестого, и в кармане заваляются какие-то деньги — поставьте их в политическом тотализаторе на кандидата в президенты по имени Ричард Милоски, каким бы придурком он не казался. Хотя, конечно, речь могла идти о выборах конгрессмена, сенатора или губернатора штата.

Лесника возможность разбогатеть на знании грядущих событий не привлекала. И спросил он о другом:

— Какие именно слова Харпера заставили отнестись к нему серьезно?

— Он назвал корабль, на котором служил… Эсминец «Тускарора».

Донелли сделал паузу, внимательно глядя на Лесника. Словно хотел понять, говорит ли что-либо собеседнику это название.

Название как название… Вполне в духе штатовцев — непонятно почему, но любят они увековечивать память о своих заклятых врагах. Имя индейского вождя Джеронимо, много лет успешно воевавшего с армией США, например, стало боевым кличем американских десантников. А восстание племени тускарора, насколько помнил Лесник, было одной из самых кровопролитных индейских войн…