Татьяна Корсакова - Волчья кровь Страница 31

– Лапы передней у нее нету, и рана никогда не затягивается, так и капает кровь на землю все триста лет.

– Глупости это. – По голосу было слышно, что суженому сказка про призрачную волчицу уже надоела, а раз так, самое время историю развить. Врагам назло.

– И что, она очень злая, эта волчица? – Яся стряхнула с запястья лапу Закревского.

– Злая? – Водитель пожал плечами: – Да кто ж ее разберет, какая она?! Прабабка рассказывала, что она за дело лютует. Что обидели ее люди очень сильно, а волки теперь за обиду ее мстят. У нас в районе каждый год то одного, то двоих задерут. Но это обычное дело, ничего из ряда вон. А вот иногда совсем худо становится. Когда волчьи ночи начинаются…

– Как тридцать лет назад? – уточнила Яся.

– Да. Тогда тьма народу погибла. Человек двадцать, не меньше. Помню, в райцентре специальный отряд из охотников собирали, лес с собаками прочесывали. Вот мой батя среди тех охотников и оказался. Волки их с напарником со всех сторон обложили. Сначала собак порвали, потом напарника загрызли. Батя отстреливался сколько мог, только, говорит, последний патрон для себя оставил, потому как видел, что за лютая смерть ему уготована. – Водитель замолчал, щелкнул зажигалкой, по салону пополз сигаретный дым. – Не возражаете, если я закурю? – спросил запоздало.

– Курите, – разрешила Яся и скосила взгляд на суженого. Закревский сидел с закрытыми глазами и, кажется, дремал. Полено стоеросовое! Тут такая легенда, а он дрыхнет!

– Спасибо, – водитель благодарно кивнул. – Что-то разволновался я. Столько лет прошло, а я батьку как сейчас вижу: лежит на больничной койке не человек, а кусок мяса… Не смог он тогда в себя выстрелить. Страх душу бессмертную загубить сильнее боязни перед волками оказался. А когда на него вся стая бросилась, сразу о том пожалел. Это ж боль какая адова…

Договорить он не успел, с тихим, каким-то бабьим оханьем вывернул руль. Послышался удар, машина дернулась, пошла юзом, слетела на обочину и, зарывшись мордой в густой кустарник, замерла.

– Матерь божья! – выдохнул водитель и тут же выматерился так витиевато и забористо, что, случись это при других обстоятельствах, Яся бы непременно покраснела.

– Что произошло? – Закревский оттолкнул прижатую к нему силой инерции Ясю и потянулся к дверце.

– На месте сиди! – рявкнул дядька, совершенно забыв о субординации. – Куда сейчас без оружия?!

Странно, но Закревский послушался, лишь тихо буркнул что-то себе под нос. Трус!

– Мы кого-то сбили? – спросила Яся, всматриваясь в серую мглу за стеклом.

– Ох грехи мои тяжкие! – Водитель пошарил под сиденьем и извлек на свет божий охотничий обрез. – Сейчас глянем, что там. А вы не выходите пока. Я кликну, если что.

– Чего-то ты, дядя, раскомандовался! – Суженый, похоже, вспомнил, что он тоже мужик, решительно толкнул дверцу и шагнул следом за водителем.

Яся тоже вышла на улицу. А что тут рассиживаться, когда там такое?!

Туман оказался еще гуще, чем виделся из машины. Протяни руку – пальцев не различишь. Не успев сделать и пару шагов, Яся налетела на Закревского. Тот тихо выругался, поймал ее за рукав, притянул к себе, процедил сквозь зубы:

– Тут стой, не шастай.

Не больно-то ей и хотелось шастать. Она же не сумасшедшая, в самом деле. И даже тот факт, что Закревский так и продолжал держать ее за руку, в данной ситуации не казался таким уж отвратительным.

– Да за что же это? – раздался из клубящейся мглы голос водителя. – Капот, зараза, погнул, кровищей все извазюкал…

– Кто? – Яся дернулась было на голос, но Закревский не пустил, сжал руку еще сильнее.

– Что там? – спросил он, осторожно пробираясь в тумане и точно на буксире волоча за собой Ясю.

– А вот, полюбуйтесь!

Оказалось, что водитель совсем рядом, хотя голос слышался будто откуда-то издалека. Выходит, не только обман зрения, но еще и обман слуха. Не успела Яся обдумать этот феномен, как взгляд уперся во что-то бурое, бесформенной кучей лежащее на обочине.

– Волк?! – опередил ее Закревский.

– Это мы его сбили? – испугалась она.

– Нет, он сам на машину бросился, – проворчал дядька и, поудобнее перехватив одной рукой обрез, второй торопливо перекрестился. – Выскочил прямо на капот, падлюка! Краску когтями исцарапал!

– А зачем же он сам на капот? – удивилась Яся, приседая на корточки перед мертвым волком. – У него ведь инстинкт самосохранения должен быть…

– А затем, что волчьи ночи начались. Эти звери теперь только ее слушают, призрачную волчицу. Что она велит, то и делают. Давайте-ка убираться отсюда подобру-поздорову, пока еще чего не вышло.

Словно в ответ на его слова где-то совсем близко раздался протяжный волчий вой.

– Ой, матерь божья, заступница наша, помоги! – Дядька взмахнул обрезом и скомандовал: – Давайте-ка, ребятушки, в машину!

Спорить с ним не хотелось совершенно, волчий вой усиливался, наполняя душу первобытным страхом. Вслед за водителем Яся нырнула в салон и прижалась лицом к стеклу. Рядом плюхнулся суженый, хлопнула дверца, отсекая вой.

– Ну, с божьей помощью! – Водитель швырнул обрез на пассажирское сиденье и завел мотор. – А вы говорите, сказки!

Да, приключение, ничего не скажешь! Как-то не слишком хорошо начинается ее новая жизнь. Яся уже хотела было отвернуться от окна, когда по ту сторону стекла, близко-близко, яркими звездами зажглись два огонька, и из тумана не вышла даже, а выплыла волчица. Дымчато-серая, мерцающая серебряными огоньками шерсть, синие, совсем не волчьи глаза. Волчица смотрела прямо на Ясю, и от взгляда этого, пронзительного, осмысленного, волосы на затылке встали дымом. Яся отпрянула от стекла и завизжала.

Машина дернулась, медленно, точно нехотя, поползла назад, прочь от кустов и лежащего на влажной траве мертвого волка, прочь от синих, неволчьих глаз.

– Давай же, миленькая! – уговаривал водитель. – Ну, не подведи папочку!

Машина не подвела, взревела, дернулась, резво выскочила на дорогу и, вспарывая бампером туман, рванула вперед.

– Чего орешь?! – Суженый зло тряхнул Ясю за плечи. – В ушах уже звенит от твоего визга!

Она орет? До сих пор?…

– Ты ее видел? – Яся провела ладонью по стеклу.

– Кого? – Закревский перестал ее трясти, с брезгливостью вытер ладони о штанины.

– Призрачную волчицу.

– Охренеть! – Он отвернулся к окну и буркнул: – Да ты, похоже, еще большая дура, чем я предполагал. Какая, к черту, волчица?

– Призрачная! Призрачная волчица! – Яся не знала, на что больше обиделась: на «дуру» или на то, что ей не верят. – Полупрозрачная, с серебряными искрами от шерсти и с синими глазами! Она к самой машине подошла и на меня посмотрела.