Адам Нэвилл - Номер 16 Страница 31

— Нет, нет, — успокоил его Сет. — Суп. Мне нужен суп. Не могу отыскать чертов суп. — Наконец-то голос снова его слушался. — Где, черт возьми, суп?

— Следуйте за мной, сэр, — сказал Фабрис.

Сет улыбнулся и кивнул.

— Суп должен быть в жестяных банках, — пояснил он охраннику. — Вода у меня есть. Но мне нужен суп в банках, к которым никто не прикасался. Люди… Ну, вы знаете, вы ведь здесь работаете. Не выношу еду, которую кто-то трогал. Здесь, в Лондоне, люди нечасто моются.

И у них такая одежда. От нее воняет! Кто-то помочился на хлеб, Фабрис!

Сет шагал обратно к фруктам и овощам. К Фабрису присоединились еще двое чернокожих в синих брюках и галстуках. Вчетвером они точно отыщут суп.

— Но что за странное место для него выбрали, прямо рядом с газетами. Все консервы обычно стоят там, — заметил он, взмахнув свободной рукой. — Непонятно…

Фабрис деликатно потянул к себе корзину Сета.

— Не стоит. Все хорошо, — сказал тот, тронутый заботливым жестом. — Я сам понесу. И не надо называть меня сэром.

Но Фабрис все же забрал корзинку.

Он и еще двое парней, которые теперь улыбались и даже сдерживали смех — наверное, их развеселило замечание о том, как нелепо ставить консервированный суп рядом с газетным стеллажом, — шли за Сетом след в след плотным полукольцом. Они уверенно провели его мимо газет и сигаретного киоска, но только когда Сет ощутил на лице холодный ветер, проникший с темной улицы сквозь главный вход, он понял, что происходит. Никакого супа ему не будет. Фабрис с товарищами выгоняют его из супермаркета.

Стоя в дверях, Сет развернулся к трем охранникам и вдруг заметил, что на него смотрит целая толпа. Три женщины за кассами даже перестали подносить покупки к красному глазку, чтобы наблюдать его изгнание из магазина.

— Но почему? За что? — спросил Сет.

И в этот момент он увидел ту мамашу с тремя детьми, у которой были длинные желтые зубы и усы, — она стояла рядом с менеджером в пиджаке и при галстуке на фоне замороженных оранжевых кур, от которых разило антисептиком. Должно быть, матрона нажаловалась на него.

В Сете взыграло оскорбленное чувство справедливости.

— Как? Вы вышвыриваете меня из-за этой суки с щетинистой мордой?

Фабрис с товарищами смотрели на него, и на их лицах ничего не отражалось.

— Она наехала на меня тележкой. Возмутительно! А какого качества у вас продукты! Радуйтесь, что к вам вообще кто-то приходит.

Фабрис шагнул к нему.

— Я вынужден просить вас уйти, сэр.

— Да пошли вы все! — выкрикнул Сет, и в голосе против его воли прозвучали торжествующие нотки.

Он театральным жестом запахнул пальто и принялся протискиваться через толпу наружу, мечтая поскорее выйти из залитого ярким белым светом супермаркета.

К тому времени, как Сет под дождем добрался до главной улицы, он сотрясался неудержимым утробным хохотом, отдававшимся болью в мышцах и грозившим его задушить. На несколько мгновений Сет ощутил совершенную свободу и невесомость.

Стряхнув с себя воспоминания о пережитой стычке, Сет зашел в ближайший банкомат и получил купюру в десять фунтов. Нищий, сидевший в картонном поддоне, попросил мелочи.

Дождь припустил сильнее, но Сету по-прежнему был нужен суп. С наличными можно зайти в круглосуточный мини-маркет — там бывают почти любые консервы. Дороговато, но разве ему оставили выбор? К тому же силы вот-вот покинут его. С этого момента придется радовать своими визитами местных лавочников.

На холоде, под дождем Сету было трудно поверить, что недоразумение в «Сейнсбери» действительно имело место. До сих пор с ним никогда не происходило ничего подобного. Сет хорошо себя вел, был хорошо воспитан. Это все влияние большого города. Он творит с людьми ужасные вещи: делает волосы засаленными, а кожу — серой и рябой. У всех вокруг серые лица из-за спертого воздуха, выхлопов, пыли, мутной воды в трубах, проложенных во времена королевы Виктории, гнилой еды по бешеным ценам, стресса, одиночества, боли. И ничего здесь не работает: ни фонари, ни телефоны, ни провода, ни дороги, ни поезда. Ни на что нельзя положиться. И еще эта тьма, бесконечная ночь, сажа и черный воздух. У Сета в груди что-то сжалось, стало трудно дышать. Где все кошки и собаки, где розовые младенцы в колясках?

Хозяин мини-маркета никогда не спал. Выходец из Бангладеш, с угольно-черной кожей и полузакрытыми глазами, он шлепал по клавишам кассового аппарата, не глядя под пальцы.

— П-сиба, с-сэр, — твердил он день и ночь при свете флуоресцентных трубок над головой.

Он продавал водку подросткам и сигареты детям. В этом районе было опасно отвечать отказом. Под «Зеленым человечком» и на автобусной остановке вечно валялись битые бутылки.

— У вас есть суп? — спросил Сет.

— Да, с-сэр.

Хозяин махнул в глубину лавчонки. Сет протиснулся мимо пожилых ирландцев, которые топтались, переругиваясь, у полки с двухлитровыми бутылками сухого сидра. От стариков воняло. Сегодня отовсюду воняет. Неужели у людей нет времени помыться?

Заодно с шестью банками супа Сет купил крекеров, спрессованных какой-то машиной до твердости деревяшки. Еще он захватал бутылку отбеливателя и воду. На эти покупки ушли почти все десять фунтов.

Его лицо было скрыто в тени капюшона, но голова чуть поднята и склонена набок — мальчик поджидал Сета, в то время как тот рысцой бежал домой по мокрым зеркальным тротуарам. На этот раз все иначе, контакт неизбежен — ребенок перешел на его сторону улицы. Сет мысленно улыбнулся. Может быть, разговор с живым воплощением персонажа, порожденного безумным подсознанием, прогонит привидение из снов?

Сет замедлил шаг и остановился под стеной паба. Мальчик ждал у края тротуара. От дождя его куртка защитного цвета сделалась черной.

Сет поглядел на небо, на непроницаемую муть, из которой в свете уличных фонарей обрушивались серебристые водопады, затем вытер ладонью лицо. Пальто намокло и отяжелело, однако было тепло. Мышцы расслабились, кожа горела — Сет уже перешагнул грань, за которой не чувствуется ни слабость, ни усталость, ни голод. Он поглядел сверху вниз на ребенка: тот терпеливо наблюдал за ним.

— Я часто тебя здесь вижу. У тебя неприятности?

Последовала долгая пауза, после чего мальчишка помотал головой. Сет вроде бы успел заметить под капюшоном на уровне подбородка что-то красное, но утверждать наверняка не стал бы.

— Ты заблудился? Тебе некуда пойти или что?

Голова снова отрицательно качнулась.

— Но тогда в чем дело? Почему ты здесь? Нет, ты, конечно, можешь гулять где угодно. Никакой закон этого не запрещает.