Роман Волков - Большая книга ужасов – 60 (сборник) Страница 31

– Впрочем, стоит ли метать бисер перед свиньями? Вы все равно не способны сейчас меня понять. Но уже не за горами тот день, когда я восстановлю генераторы и смогу перенастроить свой трансмутатор так, чтобы можно было полноценно проводить эксперименты. Я чувствую, что близок к прорыву, загвоздка только в том, что не хватает ресурса, и пока кроликов приходится использовать в качестве питания, а не по прямому назначению…

– Вы что, едите детей? – в ужасе выдохнул Андрей.

Червяков расхохотался, и по стенам побежали электрические разряды.

– Идея забавная, но нет.

Его тело снова «мигнуло», и ученый оказался перед металлической емкостью в виде цилиндра высотой в полтора человеческих роста, от которой отходило множество проводов и трубок. Повернув ручку и раскрыв створки, ученый отошел в сторону.

У парней по всему телу побежали мурашки: внутри лежали три человеческие фигурки. К их головам крепилось множество клемм и зажимов, от которых отходили пучки проводов. Глаза всех троих были закрыты, и понять, живы они или умерли, не представлялось возможным.

– О Господи, – вырвалось у Романа, и он непроизвольно сделал несколько шагов в сторону цилиндра с живыми «батарейками».

– Ни с места, Волкогонов, – сухим голосом вдруг вымолвил Горбунов.

– В смысле? – глупо спросил Масляев.

– В прямом, – у военрука заискрились ладони, и Романа потянуло к стенке. Вскоре туда же отволокло и Андрея.

– Я сдержал слово, господин Червяков! – громко и протяжно сказал Горбунов. – Они ваши. И я жду награды.

– Награда будет, мой дорогой Виктор Григорьевич. Вы сдержали слово. Сдержу его и я, – ответил искрящийся призрак.

– Предатель, – прошептал Масляев.

– Все верно, все верно, – шепотом засмеялся изобретатель. – Нет предательства, есть только чистая выгода. Господин Горбунов, быть может, вы хотите внедряться в сознание людей или самостоятельно левитировать, то есть летать? Что вы так смотрите, господин Кузьмич? Ваша дурацкая шипелка, – ткнул он пальцем в радиоприемник, – передатчик Попова, конечно, может глушить потоки темной энергии, но противостоять моей силе не может…

– Зато может вот что, – улыбнулся Кузьмич и вытащил из кармана ракетницу. Ту самую, которая выпала из руки Жорика.

– Что это? – просипел призрак. – Пистолет? Ха-ха, ну вы же старый уже человек, должны понимать, что я не совсем материален. Меня не берет пуля… Стоп, здесь нельзя стрелять! Тут бесценное оборудование!

Бабахнул выстрел, ослепительно сверкнула сигнальная ракета, и в самой большой проржавевшей машине что-то вспыхнуло, заискрило, а под конец повалил черный дым.

– Безумцы! – взвыл Червяков, безуспешно пытаясь погасить огонь. – Вы все погибнете!

И тут тело ученого окутал уже знакомый черно-фиолетовый туман. В следующую секунду Червяков материализовался прямо перед Горбуновым, только что не уткнувшись ему в лицо носом. Мальчиков, казалось, он даже не замечал.

– Горбунов, это вы подстроили? – зашипели стены и из них потек сизый дым, устремляясь к четырем фигурам в центре комнаты. – Взыграла бывшая офицерская честь и совесть? Так я научу вас субординации!

Он ударил военрука потоком света, и Горбунов обмяк, привалился к стене.

– Я уничтожу вас! – гремел подвал.

– Виктор Григорьевич, – прошептал Роман, – выбирайте, на чьей вы стороне… Неужели вы правда стали бывшим русским офицером?

– Бывших офицеров не бывает… – прошептал Горбунов и неожиданно для всех прыгнул на призрака и обхватил его своими светящимися руками. Что-то сверкнуло, словно не снаружи, а внутри головы всех свидетелей сцены. Как по команде натекший в помещение дым окутал непроницаемым покрывалом сплетенные в единое целое фигуры. Что происходит там внутри, Роман с Андреем не видели, только слышали, как оттуда доносятся звуки борьбы, хрип и вскрики. По всей поверхности дымного клубка бегали электрические разряды, становясь все больше и чаще. Воздух пропитался запахом озона.

И тут заработал приемник Кузьмича. Звук буквально затопил лабораторию. Неразборчивое бормотание, сопровождаемое музыкальными фрагментами, заметалось по всему пространству, вырвав парней из оцепенения.

Они бросились к приборам и стали обрывать провода, переключать тумблеры, нажимать кнопки, обесточивая червяковские аппараты. Из клубов дыма тем временем донесся совершенно нечеловеческий вой, электрические разряды с клубящейся поверхности пропали. Да и само облако, кажется, стало истончаться и опадать пепельными ошметками на пол. Внутри уже можно было рассмотреть две сцепившиеся фигуры, одна из которых постоянно меняла очертания, изо всех сил стараясь вырваться из стальных объятий. Только времени рассматривать эту битву не было.

Андрей кинулся к давешнему цилиндру и, открыв дверь, стал лихорадочно срывать клеммы и провода с детей. Кожа у всех троих была теплая и, находясь совсем рядом, парень почувствовал слабое дыхание. Пленники были живы.

Роман тем временем исследовал пустые участки стен – военрук говорил, что здесь есть дверь в комнату, где Червяков прячет похищенных. Чертыхаясь и поглядывая себе за спину – там Горбунов, уже теряя сознание, все так же умудрялся удерживать монстра, – Волкогонов внимательно шарил по серым стенам руками, всматриваясь в них до рези в глазах. Наконец-то он нащупал под пальцами какую-то шероховатость и нажал на нее. Часть стены уехала в сторону, и Роман оказался в темной каморке, на полу которой лежали на древних медицинских каталках похищенные дети. Сбоку прямо на полу валялись, словно мешки с картошкой, Кабан и Жорик. Картина производила гнетущее впечатление, но переживать было некогда – с потолка начала сыпаться каменная крошка, да и вся лаборатория заходила ходуном.

– Надя, вот она! – закричал Роман, бросаясь к девочке. Он положил руку ей на шею и почувствовал, как бьется жилка.

– Жива! А вот и Мазуренко! Он тоже дышит! Все живые!

– Надо вывозить их отсюда, – засуетился Андрей. – Становится дымно!

Тем временем, пока призрак безуспешно пытался вырваться из рук полностью обездвиженного военрука, Кузьмич заспешил к металлической капсуле. Старик подбежал к червяковскому трансмутатору и потянул самый большой рычаг, молясь про себя, чтобы это был именно тот, что ему нужен. И Вселенная услышала – створки капсулы раскрылись, отворяя нутро аппарата, которое светилось изнутри каким-то фосфоресцирующим маревом.

– Ребята, выручай! – крикнул Кузьмич, стараясь переорать радио, вой бьющегося в руках Виктора Григорьевича чудища, совершенно утратившего какую-либо схожесть с человеком, и грохот осыпающихся с потолка ошметков, поток которых все нарастал. – Тащите сюда господина Червякова!