Брайан Ламли - Из глубины Страница 31

— Вы говорите, что большая ее часть затонула? — уточнил я. — А как насчет той части, которая осталась над водой?

Возможно, живой интерес, прозвучавший в моем голосе, заставил его как-то странно на меня взглянуть. С другой стороны, не исключено, что причиной тому был мой необычный облик, ибо солнце южных стран превратило мою кожу в чешуйчатую броню, а между пальцами виднелись заметные перепонки.

— Зачем вам это знать? — спросил он. — Что вы ищете?

— Дом! — подчинившись инстинкту, ответил я, сам не зная, что побудило меня сказать это.

— Да... — пробормотал он, пристально оглядев меня, — вполне возможно... Вы ведь англичанин, верно? Да? Могу я узнать, из какой части Англии?

— С северо-востока, — ответил я, внезапно вспомнив о торфяниках. — А почему вы спрашиваете?

— Друг мой, ваши поиски были напрасны, — улыбнулся он. — Киммерия, или то, что от нее осталось, включает всю ту северо-восточную часть Англии, где вы живете. Не забавно ли? Чтобы найти свой дом, вы покинули его...

В ту ночь судьба подарила мне карту. В вестибюле гостиницы, где я жил, был столик, полностью посвященный кругу чтения англоязычных туристов. На нем лежало множество книг, брошюр, газет и журналов, от «Ридерз Дайджест» и «Тайм» до «Ворлд Ньюс». Желая провести несколько часов в относительной прохладе, я уселся под вентилятором со стаканом ледяной воды и стал лениво проглядывать одну из газет. Внезапно, перевернув страницу, я наткнулся на иллюстрацию и статью, которая, когда я прочитал ее, заставила меня немедленно купить билет на первый же рейс до Лондона.

Репродукция была низкого качества, но это не помешало мне понять, что на ней была изображена маленькая зеленая статуэтка — точная копия той, которую я нашел на развалинах Сарната на дне озера!

В статье, насколько я помню, говорилось следующее:

Мистеру Самюэлю Дэвису, Радкар, Хеддингтон-Кресент, 17, посчастливилось найти прекрасный реликт минувших лет, который вы можете видеть на фотографии ниже. Он обнаружил статуэтку в ручье, чей источник расположен среди скал в Сарби-он-Мур. Теперь эта статуэтка находится в музее Радкара, которому его передал в дар мистер Дэвис. Ее изучает хранитель музея, профессор Гордон Уолмсли из Гуля. Пока профессору Уолмсли не удалось пролить свет на происхождение статуэтки, но тест Венди-Смита, научный метод определения возраста археологических находок, показал, что ей свыше десяти тысяч лет. По всей видимости, зеленая статуэтка не связана ни с одной из известных цивилизаций древней Англии и, как полагают, является находкой необыкновенной важности. К сожалению, квалифицированные спелеологи вынесли единодушный вердикт, что этот ручей, в том месте, где он вытекает из скал в Сарби, совершенно непроходим.

На следующий день в самолете я задремал и снова увидел во сне моих родителей. Как и в прошлый раз, они появились передо мной в какой-то дымке, но их манящие жесты стали более энергичными и более уверенными, чем в предыдущем сне, а в плотной завесе испарений вокруг них виднелись странные фигуры, склоняющиеся в почтительных поклонах, и дразняще знакомая песнь лилась из невидимых и безымянных горл...

Я телеграфировал своей экономке из Каира, сообщив о возвращении, и когда прибыл в Мэрске, то обнаружил ожидающего меня адвоката. Этот джентльмен представился мистером Харви из радкарской фирмы «Харви, Джонсон и Харви» и передал мне большой запечатанный конверт. Он был адресован мне, и надпись была сделана рукой моего отца. Мистер Харви сообщил мне, что он получил указания вручить мне конверт по достижении мною двадцати одного года. К сожалению, в тот момент я находился за границей, но фирма поддерживала связь с моей экономкой, чтобы по моему возвращению соглашение, заключенное почти семь лет назад между моим отцом и фирмой мистера Харви, могло быть исполнено.

После ухода мистера Харви я отпустил служанку и вскрыл конверт. Оказавшаяся внутри рукопись была написана тем же языком, что и клинописи на тысячелетних колоннах в древнем Ибе, и тем не менее я инстинктивно понял, что именно рука моего отца начертала эти знаки. Разумеется, я прочитал рукопись с такой легкостью, как будто она была на английском. Длинное письмо более походило на трактат, и я не задаюсь целью полностью воспроизвести его здесь. Для этого понадобилось бы слишком много времени, а скорость, с которой происходит Первое Изменение, этого времени мне не оставляет. Я просто перечислю наиболее важные моменты, которые письмо доводило до моего внимания. Не веря своим глазам, я прочитал первый параграф. По мере того как я читал, мое неверие переросло в странное изумление, которое, в свою очередь, сменилось безумной радостью от фантастических открытий, о которых поведали мне иероглифы города Иб.

Мои родители не погибли! Они просто ушли, ушли домой...

В тот день, приблизительно семь лет назад, когда я возвращался домой из школы, превращенной немецкими бомбами в развалины, мой отец сам взорвал наш лондонский дом. Он подготовил мощный взрыв, который должен был прогреметь при первых же звуках воздушной тревоги, а потом мои родители тайком ушли на торфяники. Они не знали, что в тот момент я шел домой из разбомбленной школы, где нас кормили. Они не подозревали, что я подошел к дому в тот самый момент, когда радары противовоздушной обороны засекли в небе вражеские самолеты. План, который был столь тщательно подготовлен для того, чтобы обмануть людей, заставив их поверить, что мои родители погибли, сработал. Однако при этом я сам чуть не погиб! И все это время я тоже считал их погибшими. Но зачем им понадобилось идти на такие крайности? Что же это за секрет, который им понадобилось скрыть от наших соседей? Где мои родители были сейчас? Я продолжал читать...

Мало-помалу все объяснилось. Мы не были уроженцами Англии — мои родители и я. Они ребенком привезли меня в Англию с нашей родины, страны совсем близкой и все же парадоксально далекой. Дальше в письме объяснялось, что всех детей нашей расы привозят в Англию в младенчестве, поскольку атмосфера нашей родины неблагоприятно отражается на здоровье молодых и неокрепших особей.

Но со мной все произошло несколько по-иному, потому что моя мать не смогла расстаться со мной. Ужасно! Все дети нашей расы должны расти и развиваться вдали от своей родины, но взрослые могут покидать родной край лишь изредка. Этот факт определяется тем физическим обликом, в котором они находятся значительный период своей жизни. Ибо большую ее часть они не имеют, ни физически, ни умственно, ничего общего с обычными людьми!