Антон Вильгоцкий - Воины Церкви Страница 31

Пока что многим такая вещь могла показаться недопустимой. И как раз для того, чтобы это стало возможным, Райшмановский щедро разбрасывал по стране медовые калачи. Ведь именно ради этого он начал свою политическую карьеру и ввязался в предвыборную гонку. Ради этого тринадцать лет назад он натравил на Россию орды бесноватых убийц…

Сейчас Райшмановский, пребывая в самом благостном расположении духа, обедал, сидя за широким сталинским столом. Как обычно, его трапеза состояла из вкуснейших блюд, приготовленных лучшими поварами, а также экзотических деликатесов, которые специально доставлялись к его столу из разных стран. Райшмановский любил смешивать различные мировые кухни: он мог позавтракать по-английски, пообедать по-итальянски, а на ужин умять килограмм-другой суши – да, конечно, не того ширпотреба, что продается на каждом углу, а первозданного аутентичного продукта, который готовил настоящий японец из обширнейшего штата его теневой корпорации.

Но сегодняшний обед Президента был, как ни странно, русским: наваристый борщ с куском говядины, ломтики жареной свинины с гарниром из картофеля по-деревенски, несколько зубчиков чеснока, и бутылка водки. Райшмановский и сам не знал, с чего это его вдруг пробило на такую трапезу. Но по мере того, как пустела пузатая бутылка, в голове начали роиться веселые мысли на этот счет. "Я вошел во вкус, – думал Геннадий Алексеевич, – и пробую Россию на вкус".

От этой мысли он рассмеялся, едва не подавившись полуразжеванным кусочком мяса. А в следующий миг действительно подавился – но уже от того, что зазвонил стоявший на столе телефон-вертушка.

Не простой то был ведь телефон. Райшмановский мог позвонить по нему только в одно место. Как и ему могли дозвониться по этой вертушке только оттуда. И, хоть Геннадий Алексеевич и поддерживал с обитателями того места самые тесные отношения, он вовсе не стремился там оказаться…

Прокашлявшись, выхаркнув мясо прямо на стол – тут уж не до приличий – Райшмановский облизнул вмиг побелевшие губы и снял трубку.

– Алло? – дрожащим голосом произнес он.

– Ты подвел меня, Геннадий! – не поздоровавшись, произнес звонивший. Мягко, конечно сказано – произнес. Он прорычал это, и голос его имел жуткий металлический оттенок – будто кто-то волок по гравию пучок длинных арматурных прутьев.

– Что случилось, мой повелитель?! – Президент подпрыгнул в своем удобном антикварном кресле.

– Очередной ритуал сорвался, – рыкнул его потусторонний собеседник. – Жертвоприношение не состоялось. Наше дело пострадало. Ты понимаешь, что это значит… для тебя?

Райшмановский почувствовал, как его волосы поднимаются дыбом.

– Но… как такое могло произойти?! – выдохнул он.

– Это я тебя должен спрашивать, как! – взревел звонивший. – Какие-то православные монахи убили твоих людей! Мои вассалы, что помогали им, вернулись в Ад и обо всем рассказали. Я казнил их за преступную халатность. Развеял их сущности, эти бесы больше никогда не возродятся. Но главным виновником случившегося я считаю тебя, Геннадий! Ведь это ты не уследил за своими подчиненными, и те провалили операцию…

– Босс, умоляю вас, не надо, я все исправлю, босс! – заскулил в трубку Райшмановский. Он втянул голову в плечи, зажмурился и затрясся мелкой дрожью, как если бы демон уже стоял за спиной, держа в каждой лапе по раскаленному паяльнику.

– Исправишь? – с сомнением произнес представитель Ада. – Ты уверен, что сможешь все сделать в срок?

– Да, да, да! – лепетал Райшмановский, который был сейчас похож не на первое лицо Российской Федерации, а перепуганную шелудивую крысу. – Я все сделаю… Мы все сделаем, как надо.

– Ну ладно, – раздраженно буркнул звонивший. – Так и быть, живи. Тем более, что пока что ты мне нужен. Но помни – второго шанса у тебя не будет. И вот еще что, – демон сделал эффектную паузу, ты все равно не избежишь наказания. Чао! – в трубке послышались злые короткие гудки.

Высшие иерархи Ада очень любили разбавлять свою речь итальянскими или испанскими словечками. Райшмановский, который во время разговора чуть было не наделал под себя, порадовался, что его собеседник сказал именно "Чао", а не "Ариведерчи".

Но радость его быстро сошла на нет. Демон пообещал наказание, а это означало, что следующие минуты жизни Геннадия Райшмановского будут далеко не самыми приятными. Так оно и случилось. Для начала тарелка с недоеденным горячим борщом поднялась в воздух, после чего ее содержимое выплеснулось на голову Президента. Райшмановский взвыл, как ошпаренный – да впрочем, почему "как"? Вслед за тарелкой вверх взвилась бутылка с остатками водки – для того, чтобы разбиться о череп Геннадия Алексеевича. Острые осколки вонзились в кожу головы, водка потекла вниз по лбу, попала в глаза. Но это было только начало, так сказать, адский аперитив. Острое жжение поднималось из глубин груди Президента, будто сотни бесовских когтей разрывали изнутри каждую клеточку его тела. Боль разливалась по организму, выворачивала суставы, сдирала кожу – разумеется, не в буквальном смысле. Она швырнула Райшмановского на пол, и он катался там, внизу, у подножия сталинского стола, визжа, как поросенок и скобля ногтями ворс дорогого ковра. Он испытывал сейчас ту самую боль, что назначена грешникам, обреченным на вечные страдания в Аду. Испытывал ее, оставаясь живым и находясь на Земле, очень далеко от пылающих бездн Преисподней.

Геннадий Райшмановский был наказан. Ибо таков Дьявол – даже пообещав в обмен на рабское служение вечную жизнь и множество материальных благ, он не прощает своим подданным малейшего просчета и никогда не упускает случая, чтоб насладиться их мучениями…

После того, как наказание закончилось, и адская боль отступила, Райшмановский кое-как поднялся и бросился в туалет, где его долго рвало. Потом, смыв с лица блевотину и кровь, Президент проковылял обратно в кабинет, уселся на диван и начал размышлять о том, что ему делать дальше.

"Православные монахи, – думал он. – Значит, Патриарх не оставил своей идеи помешать моим планам. Интересно, знает ли он, к чему я на самом деле стремлюсь? Вряд ли. Ведь это такая страшная тайна, что о ней знаем только я и… – Геннадий Алексеевич влепил самому себе пощечину, чтобы даже в мыслях не упоминать имени того, кто только что его мучил. – А я-то думал, что святоше достаточно было демонстрации нашей силы год назад. Думал – то-то они попритихли с тех пор и не высовывались особо. Думал, смогу и дальше просто игнорировать его, чтобы потом отдать на растерзание своим повелителям. Ан нет. Старикашка оказался хитрее, чем я думал".

Год назад, накануне президентских выборов, Райшмановский попытался устранить Патриарха Русской Православной Церкви. Сначала – в Большом театре, послав туда одну из самых отчаянных банд московских сатанистов. Потом, когда первосвященник внезапно исчез оттуда – на церковном кладбище. Демоны, помогавшие Райшмановскому и его людям, узнали, что душа иеродьякона Амвросия – того самого, который чуть было не вывел Геннадия на чистую воду, но вовремя был убит сатанистами – стремится вернуться на Землю, чтоб рассказать Патриарху правду. Этого нельзя было допустить. Поэтому, когда стало известно, что владыка отправился к могиле Амвросия, туда немедленно был отправлен отряд бестий-уничтожителей. Да только вот, обратно он не вернулся. Патриарху удалось перебить всех демонов и спастись. Никто в "Оке Сатаны" не верил, что подобное в его силах. Значит, первосвященнику помогли. Но кто? Неужели сам Бог?