Роберт МакКаммон - Последний Поезд с Платформы “Погибель” Страница 31

— Я уже слышал твои условия. Тебе есть, что добавить?

— Конечно же, — он вошел и запер за собой дверь, однако дальше в вагон проходить не стал. Вместо этого он несколько секунд смотрел на Илая Эстерли, после чего полностью сосредоточился на Лоусоне. — Мы не претендуем на эти мешки с кровью. Мы хотим вас с мисс Энн. Остальные могут идти куда угодно, как только вы сдадите оружие. Знаешь, ее отец хочет встретиться с дочуркой. Что скажешь, дорогуша? Ты не хочешь встретиться с папочкой? — он улыбнулся девушке, но ее лицо осталось непроницаемым.

— Твоя сестра тоже скучает, — продолжил Младший. — Да, все верно, Ева здесь. Это будет настоящее семейное воссоединение.

Энн продолжала хранить молчание, и взгляд Младшего снова обратился к Лоусону.

— Какой смысл сопротивляться, Тревор? Ты ищешь Ла-Руж, а она хочет встретиться с тобой. И мы позаботимся об этом. Все будет так, как должно. Просто позволь этим людям идти своей дорогой, Тревор, разве это так трудно? Подумай хотя бы об этой девушке. Разве ей не нужно к врачу? Ты тянешь время…

— Мы оба знаем, что вы не позволите поезду проехать, — качнул головой Лоусон. — Миловать жертв — это не ваш метод. Я знаю это, Генри, потому что часть меня — такая же, как вы. Неужели ты никогда не хотел бороться с этим? Неужели ты…

— Это сражение обречено на провал, — был ответ, и голос маленького мальчика казался холодным, как могила. — Глупое усилие, ведущее к самоуничтожению. Мисс Кингсли? — он вновь позвал девушку. — Не хотите ли быть посговорчивее и увидеться с отцом и сестрой?

— Мои отец и сестра, — выдавила Энн. — Мертвы.

— Ты ошибаешься, Энн… можно ведь тебя так называть? То, что они нашли в нашей общине — и есть настоящая жизнь! Жизнь, полная власти, отличная от той, что ведут жалкие мешки с кровью, уповающие на свою пустопорожнюю веру, — он быстрым и презрительным взглядом ожег Эстерли. — То, что ты полагаешь жизнью, есть настоящая смерть, Энн. Посмотри на своего друга Тревора. Он знает, что это правда, и часть его хочет принять эту жизнь, упиться ею, испытать всю полноту нашего восторга и бессмертия. Не позволяй ему лгать тебе и не говори, что он этого не делает. Его теперешняя позиция — простое упрямство, — Младший уродливо осклабился. Глаза его блеснули красным огоньком, нижняя челюсть деформировалась так, словно собиралась выпрыгнуть из сустава. Лоусон представил себе, как аромат крови Тэбберсона опьянил этих тварей, и сейчас запах крови раненой девушки, замкнутый в тесных границах вагона, делал то же самое с монстром в детском обличье.

— Бессмысленное упрямство, — продолжил Младший. — Этим он обрекает каждого из вас на мучительную участь.

Ребенок-вампир взмахнул рукой так, будто призывал собравшихся людей припасть к его ногам.

— Это эгоистично! Вашему машинисту досталось быстрое избавление. Вы же из-за Тревора будете мучиться долго, — его улыбка — острая, как росчерк бритвы — обратилась к Лоусону. — Итак, десять минут, господа. Это все, что у вас есть. Это ваша… точка невозврата.

— А вот твоя чертова точка невозврата! — воскликнул Рустер, выстреливая из винтовки от бедра.

Звук выстрела внутри вагона больше напомнил взрыв. В стене позади Младшего появилось отверстие, окруженное брызгами черного ихора. Пуля винчестера прошила насквозь его левый бок.

Младший пошатнулся и тут же выпрямился снова. Его улыбка испарилась лишь частично. Существо коснулось своей рубашки на том месте, где разливалось черное пятно ихора. Лоусон знал, что уже через несколько секунд организм вампира начнет исцеляться, затягивая входное и выходное отверстие раны, такова была специфика жизни после смерти. Лоусон знал это и сейчас чувствовал себя так, будто его самого выворачивает наизнанку.

— Похоже, сломал пару ребер, — буднично заметил Младший, после чего лицо его исполнилось холодной ярости. — Оххххххххх…. вы очччень пожалеете об этом…

Пистолет Энн поднялся. Она спустила курок.

Генри Стайлс Младший, вечный и бессмертный ребенок, был самым быстром вампиром из всех, что видел Лоусон. Уже когда Энн нажимала на курок, выпуская серебряного ангела навстречу монстру, тот взвился и выбросился из окна с правой стороны. Он врезался в стекло мощным снарядом, в то время как освященная пуля лишь поцеловала стену. Младший исчез из вагона еще до того, как осколки разбитого стекла со звоном рухнули на пол.

Лоусон в мгновение ока переместился к окну с кольтом наизготовку. Он вгляделся в ночь, но увидел лишь скалы с заснеженными вершинами, без какого-либо признака монстров Темного Общества.

— Это было не очень умно, — сказал он Рустеру, заметив, что теперь ствол винтовки смотрит уже ему в корпус. — Только, пожалуйста, не веди себя еще глупее.

— Черт, а чего ты ожидал? — голос Ребинокса поднялся на уровень писка испорченной флейты. — Что мы просто будем сидеть и ждать, пока нас убьют? Я за то, чтобы попытаться сбежать. Я хочу вытащить свою задницу из этого дерьма, пока еще могу! Дьюс… Кенни… вы со мной?

— Да, — ответил Преско. — Я с тобой. Я не собираюсь оставаться здесь и ждать, пока меня сожрут!

Он бросил быстрый взгляд на пистолет Энн.

— Можешь застрелить меня, если хочешь, но я выбираюсь отсюда. Дьюс, что решаешь?

Матиасу потребовалось несколько секунд, чтобы ответить.

— Вы и на пятьдесят футов не отойдете от этого поезда. Посмотрите, что они сделали с Тэбберсом, — он задрожал. — Кто-нибудь может хотя бы шторой закрыть это окно? Еще немного, и здесь станет совсем…

Холодно, собирался сказать он, но слова его прервались.

Раздался резкий звук выстрела. Пуля прорвалась в следующее стекло и выбила кусок из спинки сидения перед Эриком. С другой стороны поезда тоже вспыхнули выстрелы.

— На пол! — воскликнул Лоусон, когда стекла начали трескаться в каждом окне вагона. Пуля просвистела над его головой и врезалась в масляный фонарь, из которого на половицы потекло горящее масло.

Энн бросилась на пол и прикрыла собой раненую девушку, а пуля, срикошетившая от оконной рамы, смертоносным шершнем сбила шляпку с ее головы. Гантт вскрикнул от боли, когда древесные щепки оцарапали ему лицо. Матиас ощутил, как пуля пролетает в опасной близости от его головы и даже срезает прядь волос. Рустер предпочел отстреливаться, стоя в проходе и не обращая внимания на свистящие со всех сторон выстрелы.

— Пригнись! — закричал ему Лоусон, но у молодого человека ушло еще несколько секунд, чтобы ощутить настоящий запах опасности, в которой он находился. Он в последний раз выстрелил в ночь и бросился на пол между двумя сидениями, когда два смертельных жужжащих куска свинца угодили как раз в то место, где он только что стоял.