Александр Варго - Не та дверь [сборник] Страница 32

В последние дни о том, что в комнате кто-то может прятаться, Женя забыл целиком и полностью. Просыпаясь по ночам, он радовался этой темноте, такой привычной и спокойной.

Другое дело — та темнота, которая ему снилась. Женя помнил далеко не все свои ночные видения, но ему хватало и того, что оставалось в памяти после пробуждения.

Сегодня он снова очутился в том темном месте, где уже не раз успел побывать. Видел, как папа шел куда-то и оказался рядом с мамой, стоявшей лицом к нему. Для Жени беспросветный подземный мрак, окутывавший его отца, выглядел скорее как туманная ночь с ясным небом, на котором где-то там, за призрачным пологом, светили луна и звезды.

До этого мальчик видел бабушку и себя с сестрой. Они пробегали мимо папы, а он даже головы не повернул, не окликнул их.

Отец и мать поднимали руки и тыкали пальцами в лица друг другу. Они не слышали криков сына, не смотрели на него, не искали.

А еще Женя слышал голос, знакомый, страшный.

«Смотри, мальчик, они не видят тебя. Ты один раз уже попробовал, рассказал им все. И что же вышло? Тебе поверили, помогли? Тебя спасли?» — проговорил тот.

Еще, конечно, холод. Всякий раз, как Жене снилось это место, ему становилось очень зябко. Пар изо рта не шел, но, проснувшись, он еще долго дрожал под своим замечательным теплым одеялом в пододеяльнике, по которому бежали, летели и ехали герои любимых мультиков.

Теперь Женя понимал, что папино волшебство не помогло. Баба-яга никуда не исчезла. Может, папе и удалось выгнать ее из головы той тети в парикмахерской, но в свою избушку на курьих ножках Баба-яга не вернулась. Она все еще была рядом и, кажется, очень-очень разозлилась.

Женя не знал, что ему делать. Если уж папа не справился с Бабой-ягой, то кто же тогда мог всех их спасти?

Вопросом о том, а есть ли оно, это спасение, он не задавался. Во всех сказках добро побеждало зло. Конечно же, так должно было произойти и на этот раз. Оставалось только найти героя.

Женя услышал, как папа вышел из комнаты, встрепенулся, но из кровати вылезать не стал. Сегодня ему хотелось, чтобы кто-то из родителей пришел будить его, а лучше — оба вместе.

Вообще-то Жене куда больше нравилось делать по-другому — прибегать к маме и папе в спальню, еще в ногах зарываться под одеяло и так, в темноте, ползти вперед, чтобы вынырнуть на свет уже возле подушек, прямо между родителями. Они улыбались, и от этого сыну становилось очень тепло и уютно.

Но сегодня все было иначе. Почему — Женя не мог себе объяснить. Он просто знал, что если мама с папой вместе придут будить его и сестру, то все будет хорошо. Поэтому теперь мальчик лежал вместе с Микеланджело и ждал.

Папа прошел мимо, даже не задержавшись возле двери в детскую. Женя вздохнул, посмотрел на черепашку-ниндзя и перевернулся на другой бок. В конце концов, мама-то еще не выходила, да и Люба спит. Так что у чуда пока что было время на то, чтобы все-таки случиться. Женя, готовый ждать его, сколько потребуется, но все равно снедаемый нетерпением, закрыл глаза в надежде на то, что так время пойдет быстрее.

Волшебный снегопад почти закончился. На мокрую землю падали последние редкие снежинки, уже ничем не напоминавшие те невероятные хлопья, которые заполняли воздух за несколько минут до этого.

Вася отвернулся от окна и пошел в ванную. Проснувшееся тело требовало еды, а перед завтраком полагается умываться и чистить зубы. Он знал это с раннего детства.

Покрывая щеки пеной, Вася прислушивался. Не раздадутся ли шаги Аллы? Ему все казалось, что жена вот-вот подойдет и извинится. Она знает, за что. В ответ он тоже попросит прощения за то, как вел себя в больнице и после нее, за свои подозрения. И все сразу наладится.

Но за порогом ванной было тихо. Вася побрился, а жена так и не пришла. Он приблизил лицо к зеркалу, придирчиво осмотрел себя со всех сторон, сделал еще пару движений станком, подождал несколько секунд, пожал плечами и закрыл дверь. Пора было включать воду как следует, хорошей струей.

Конечно, утро уже перестало быть ранним, и детям по-хорошему пора было вставать, но Васе хотелось еще немного побыть одному. Чуть-чуть тишины и покоя. Малость дополнительного времени на то, чтобы Алла пришла, и они поладили между собой.

А там можно будет и к детям вместе прийти, доброго утра им пожелать. Он знал, что Люба с Женькой любили, когда их так будили, и порой даже специально оставались лежать, дожидаясь родителей.

Умывшись, Вася прошел на кухню, открыл холодильник, достал кастрюлю с овсянкой, посмотрел на нее и поставил обратно на полку. Обычно он спокойно и даже с удовольствием ел кашу на завтрак, но сегодня нутро требовало чего-нибудь другого, по-настоящему вкусного, такого, чтобы исчезла горечь во рту.

Память услужливо подсунула ноздрям запах яичницы, но Вася покачал головой. Они ели ее только вчера. Нет, он-то, конечно, мог и снова, ему бы плохо не стало, но тогда огорчились бы дети. Им-то уж точно два дня подряд такое счастье не светило. Дать Любе с Женькой кашу, а самому сесть перед ними с тарелкой яичницы? Вася представил себе глаза детей и даже поежился.

Выход нашелся быстро. Все они уже давно, навскидку недели две, а то и больше, не ели другого любимого семейного блюда — вермишели с сыром.

Холодильник начал издавать резкий писк. Вася торопливо взял с полки кусок сыра, закрыл дверцу и тут же, кляня себя за забывчивость, снова дернул за ручку. Ведь хотел же взять еще и пакет молока.

Он понятия не имел, когда вся семья соберется за столом, а живот уже совершенно отчетливо требовал еды. Стакан молока должен был успокоить его хотя бы на какое-то время.

Семейное утро, общий завтрак. Все, как полагается. Почему бы ему не приготовить его на всех, раз он встал так рано.

Вася достал вермишель, положил пакет на рабочий столик рядом с варочной панелью, вынул из ящика кастрюлю, наполнил ее водой из очистителя и поставил на огонь. Теперь оставалось только ждать. Он снова подошел к окну. На улице моросил дождь.

Из коридора донеслись легкие шаги. Вася мигом забыл про погоду и застыл в ожидании. Ну же!

Алла вошла на кухню, налила себе воды. Он вернулся к плите и заглянул в кастрюлю — не кипит ли? — прекрасно зная, что этого просто не может быть. Потом Вася снял крышку и чуть наклонился, якобы пытаясь разглядеть пузырьки, предвестники кипения.

Жена допила воду, вышла из кухни и отправилась в ванную. В это время Вася как раз открыл рот, чтобы сказать ей «доброе утро».

«Она ведет себя так, словно это я виноват в чем-то. Ну что же».

Он закрыл кастрюлю и пошел будить детей.

Весь остальной день стал бесконечным продолжением утра. Вася всячески пытался намекнуть Алле, что обижен на ту ее реакцию в постели и последующее поведение. Он разве что мамину песню не напевал, но только потому, что жена была не в курсе этой истории. Однако в ответ муж получал совсем не то, что ожидал. Жена упорно гнула свою линию.

Ближе к вечеру, когда дети смотрели какой-то мультик, Вася подошел к жене, чтобы сделать перевязку, и натолкнулся на спокойное:

— Не надо, я сама справлюсь. Чего тебе себя насиловать, с этим уродством возиться.

Он, совершенно ошеломленный, молча посторонился, дал ей выйти из спальни, сел на кровать и скрипнул зубами. Это уже ни в какие ворота не лезет! Алла будто бы не только ушей лишилась, но и зрения или даже разума. В противном случае не заметить его намеки, не понять их было невозможно.

На миг у Васи возникло желание пойти и поговорить в открытую. Пусть расскажет, какая ей вожжа под хвост попала. Потом наступит его черед выложить свои карты на стол. Он даже вскочил с кровати, но тут же остановился.

Нет, так не пойдет. Если сейчас самому все объяснить, то потом, когда жене снова что-то взбредет в голову, можно будет даже не пытаться что-то там ей намекнуть насчет извинений. Она не захочет думать, и все тут.

«Нет уж, если начал, то надо закончить», — сказал в голове голос, в котором он узнал мамин.

Вася кивнул, соглашаясь. Иначе и браться не стоило. Ничего, в конце концов прошел только один день. Его самого мама в свое время тоже не сразу научила, а ведь Алла — взрослая женщина, со своими привычками и устоявшимся характером.

Вечером они долго лежали в кровати. Вася смотрел на ноутбуке «Чужого», Алла с планшета зашла на какой-то свой форум.

Фильм, десятки раз виденный, изученный до последней секунды, на этот раз вызвал у Васи новые ассоциации. С той самой сцены, как Чужой проломил грудь одного из астронавтов и выбрался наружу, его не оставляло ощущение, что лента Ридли Скотта снята про их семью. Они одни в этом мире, окруженные другими людьми, словно экипаж «Ностромо» — космосом. Так же, как в фильме, внутрь дома проникла какая-то гадость. Если не поймать ее, пока она еще маленькая, то…

Васе представилось, как Чужой вылезает из Аллы и пронзительно кричит, глядя на него и детей. Это ведь она утром все начала, неизвестно с чего встала в позу обиженной. А ведь мог бы быть такой замечательный день!..