Кассандра Клэр - Механическая принцесса Страница 32

Горячие пальцы чуть сжали ее руку, и Сесилия вздрогнула.

– Что, все было так плохо? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал весело.

– Я бы сказал, страстно. Одни сражаются в силу долга, другие – потому что им это нравится. Вы относитесь к последним.

– Да нет же… – запротестовала было Сесилия, но в этот момент дверь с шумом распахнулась, и на пороге, перегородив своей долговязой фигурой дверной проем, появился Уилл.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

Подумать только, что за тон, а ведь вчера они, кажется, заключили перемирие…

– Тренируюсь, – ответила девушка. – Ты же сам говорил, что Сумеречные охотники должны тренироваться. А я – тем более.

– Я не говорил тебе. Кто там рядом с тобой? Габриэль Лайтворм? Пардон, Лайтвуд.

Габриэль неохотно выпустил руку Сесилии:

– Обучая сестру владению мечом, ты передал ей свои скверные привычки. Я просто хотел помочь.

– И я согласилась, – кивнула Сесилия, понятия не имея, почему вдруг решила защитить Габриэля.

Может, чтобы позлить братца? В таком случае, ей это удалось. Глаза Уилла превратились в две узкие щелочки.

– А он не сказал тебе, что уже давно ищет возможность отомстить мне за то, что я якобы оскорбил его сестру? И что через тебя это сделать проще простого?

Сесилия резко повернулась к Габриэлю:

– Это правда?

Оставив ее вопрос без ответа, Габриэль со странной смесью досады и вызова на лице обратился к Уиллу:

– Вот что, Эрондейл. Уж если мы теперь живем под одной крышей, давай научимся относиться друг к другу доброжелательно. Или ты против?

– Пока у меня будет оставаться возможность сломать тебе руку, ни на какие уступки я не пойду. – Уилл снял со стены рапиру и сделал вид, что проверяет, насколько она остра. – Убирайся отсюда, Габриэль. И оставь мою сестру в покое.

Окатив Уилла презрительным взглядом, младший Лайтвуд вышел из зала.

– Зачем ты так? – разочарованно произнесла Сесилия, едва за ним закрылась дверь.

– В отличие от тебя, я хорошо знаю Габриэля Лайтвуда. Предоставь мне судить о его характере. Он просто хочет использовать тебя, чтобы досадить мне…

– Но ты ведь понятия не имеешь о том, какими мотивами он руководствуется.

– Я знаю его, – повторил Уилл. – Он проявил себя лжецом и предателем.

– Люди меняются.

– Да, но не до такой степени.

– Но ты-то изменился. – Сесилия со стуком положила меч на скамью.

– Ты тоже. – К ее удивлению, произнес Уилл.

– Я изменилась? И в чем это выражается?

– Когда ты приехала, ты ныла целыми днями, чтобы я вернулся домой. Тренировки были тебе отвратительны, я же видел. Но потом… Вместо «Уилл, поехали домой» ты стала говорить «Уилл, напиши письмо». И у тебя появился интерес к тренировкам. Габриэль Лайтвуд, конечно, тот еще тип, но он прав – ты действительно с удовольствием сражалась в доме Лайтвудов. По крови ты относишься к Охотникам, Сеси. Знаешь, это как порох – стоит его поджечь, и погасить уже будет очень и очень трудно. Если задержишься здесь подольше, тебя засосет настолько, что уехать ты просто не сможешь. Знаю на собственном опыте.

Взглянув на брата, Сесилия заметила, что на шее у него что-то сверкнуло.

– Уилл, что это на тебе? Женский кулон?

Во взгляде юноши мелькнул испуг. Он хотел было ответить, но в этот момент дверь зала снова распахнулась, и вошла Софи.

– Мистер Уилл, мисс Эрондейл! – сказала она. – Я вас уже обыскалась. Шарлотта попросила всех собраться в гостиной, у нее какое-то неотложное дело.

С самого детства Сесилия чувствовала себя одинокой. Так уж сложились обстоятельства. Сестра умерла, брат уехал, а родители считали, что достойных ее сверстников нет во всей округе. Поэтому она рано научилась находить себе занятия – наблюдала за окружающими, анализировала впечатления, но при этом, конечно, свои выводы держала при себе. От привычек избавиться сложно, и хотя вот уже два месяца, с тех самых пор как она поселилась в Институте, одиночество ее не терзало, окружающие не перестали быть для нее объектом самого пристального внимания. Сумеречные охотники… Она никогда не сталкивалась с ними так близко, и это тем более разжигало интерес. Сначала они были для нее врагами, но теперь… Теперь она считала их достойными восхищения.

Войдя в гостиную вслед за Уиллом, Сесилия села и, как всегда, стала незаметно наблюдать за всеми. Во главе стола сидела Шарлотта. Сесилия уже поняла, что Шарлотта относится к той категории женщин, которые сохраняют спокойствие даже в самой непростой обстановке. Она была маленькой, но сильной, и чем-то напоминала Сесилии ее мать, хотя Шарлотта, понятно, не имела привычки постоянно бормотать что-то себе под нос на валлийском.

Генри. Он первым убедил девушку, что Сумеречные охотники, хотя и отличаются от остальных, но не настолько, чтобы представлять опасность. В самом Генри не было ровным счетом ничего пугающего – одна худоба да острые углы.

Затем Сесилия перевела взгляд на Гидеона. Он был меньше ростом, но пошире в плечах, чем Габриэль. Каждый раз, когда в поле его зрения появлялась Софи, он не сводил с нее красивых серо-зеленых глаз. Интересно, замечают ли другие его привязанность к служанке, да и что по этому поводу думает сама Софи.

Рядом с Гидеоном сидел Габриэль. Когда Сесилия думала о нем, мысли ее начинали путаться, и она поспешила отвести взгляд.

На обитом темным бархатом диване устроились Джем и Тесса. Сесилия заметила, как просветлел взгляд Джема, когда он увидел Уилла. Впрочем, про ее брата можно было сказать то же самое. Сесилия и раньше задумывалась: так всегда у парабатаев или их случай уникален? По ее мнению, ничего хорошего в столь тесных узах не было, особенно если один из побратимов, Джем, болен страшной болезнью.

Тесса что-то тихо сказала Джему, накрыв ладонью его руку, и Джем улыбнулся. Затем она метнула быстрый взгляд на Уилла, который пересек гостиную и по привычке оперся на каминную полку. Сесилия не могла не отметить, что на фоне пляшущих языков пламени ее брат выглядел эффектно.

«Тебе стыдно за брата… за то, что он питает к невесте парабатая такие чувства», – сказал ей Уилл. Будь на его месте кто-то другой, она ответила бы, что не стоит держать это в тайне. Рано или поздно правда все равно выплывет наружу. Но в случае с Уиллом она сомневалась. У него выработалась многолетняя привычка держать все в себе. Если бы она не была его сестрой, если бы не видела тех взглядов, которые Уилл украдкой бросал на Джема и Тессу, то и сама бы ни о чем не догадалась.

Да и потом, страшная правда заключалась в том, что свои чувства Уиллу придется таить и после смерти Джема. Если бы Джеймс Карстейрз не был так добр… она бы его возненавидела. Ведь он перешел дорогу ее брату, увел любимую девушку, и Сесилия была почти уверена в том, что, когда Джем умрет, Уилл даже не попытается вернуть Тессу. Как все это сложно… Джем болен, смертельно болен, и разве можно винить его? Сколько ему осталось? Ее брат преднамеренно бросил близких, и за это да, его можно винить. А Джема? Когда настанет его час, он ведь тоже бросит тех, кто его любит: Тессу, Уилла? Но ведь он не виноват…