Роберт Джонсон - МЫ: Глубинные аспекты романтической любви Страница 32

Такая установка лишь удлиняет цикл проекции. Она ведет назад, в туманы и болота леса Моруа. Мужчина, выбирающий такой путь, обычно разрывает существующие отношения, заявляя о том, что самостоятельно собирается менять свою жизнь, а затем отправляется на поиски другой женщины, которая решит все его проблемы и наполнит смыслом его жизнь, причем без всяких усилий. Он снова пытается прожить неосознаваемую часть своей личности через женщину. Он сменяет женщину, но стиль жизни остается прежним, а значит, не изменяется и жизненный путь. Его "индивидуальность" становится уловкой, замкнутым сторонним путем, ведущим назад в дремучий лес. Если же мужчина сохраняет связь с женщиной или супружеские отношения и при этом берет на себя ответственность за свое развитие, он способен открыто и честно посмотреть на свою проблему.

Для нас чрезвычайно важно осознать, что мы нуждаемся в обеих сторонах жизни: нам необходима индивидуальность и отношения с данной конкретной личностью. Мы не можем иметь одно вместо другого. Ни один человек не может быть полностью индивидуален, пока не включен в отношения с другим человеком, и его способность к истинным отношениям растет пропорционально степени его индивидуальности. Эти два аспекта жизни издавна связаны крепкими узами, ибо являются двумя проявлениями одного архетипа, двумя воплощениями одной реальности.

Таким образом, на четвертый год жизни в лесу Мору а становится возможной великая эволюция, состоящая в снятии заклятья. Появляются удивительные возможности для установления синтеза между индивидуальностью и близкими отношениями - для развития иллюзорного конфликта между этими двумя мощными внутренними энергиями и для их единого существования в рамках человеческой жизни.

Тристан призван принести жертву. Он думает, что ему необходимо пожертвовать и анимой, и женщиной, но это не так. От него требуется пожертвовать своим отношением к женщине. Он призван отказаться от своей любимой претензии на право души жить в проекции. Он призван отказаться от своего требования к женщине быть экраном его бессознательных проекций. Если бы он мог пойти на такую жертву и сделать это максимально открыто, то узнал бы, что все казавшееся ему потерянным обязательно вернется. Его душа вернется к нему в качестве его внутренних ощущений и переживаний, и он узнает, что есть другая Изольда, земная женщина, которая ждала его все это время за пределами леса Моруа, за туманами мира его проекций.

В этом суть закона жертвоприношения: если мужчина действительно откажется от того, чем он мнимо обладает, оно вернется к нему в реальности. Если он прекратит виртуально жить с Прекрасной Изольдой, она вернется к нему на уровне истинных человеческих отношений. Фактически его наслаждение удвоится, ибо он обнаружит двух Изольд, каждую из которых он может воспринимать по-своему. Одна Изольда - образ его души, другая Изольда - женщина.

К сожалению, Тристан не принес жертву. В последний момент его маскулинность и решительность оказались слишком слабыми. Он договорился с Изольдой о том, что останется поблизости и будет тайно встречаться с ней. Он взял у нее перстень с зеленой яшмой в залог ее обещания убежать от короля, как только он ее позовет. Он возвращает себе право поместить ее обратно в мир проекций, вернуть их отношения на прежний уровень, чтобы начать новый виток интриги и связанные с ним тайные встречи, нарушенные клятвы и предательства.

Если бы Тристан сдержал свое слово и принес чистую жертву, он поднял бы свои отношения с Изольдой на новый уровень. Но он отказывается от жертвоприношения, он тайно от него уходит, и эволюция прерывается. Символ этой неполной жертвы - перстень из зеленой яшмы, ибо именно этим перстнем опечатано их соглашение на будущее, мешающее принести жертву. Мы увидим, какую злую шутку сыграет с ним этот перстень из зеленой яшмы прежде, чем наша история подойдет к концу.

Судьба приводит каждого мужчину к тому моменту в жизни, когда волшебное заклинание теряет свою силу и он слышит голос, зовущий его из леса Моруа. Наступает время принятия решения и жертвоприношения. Король зовет нас вперед, чтобы найти новый путь к жизни с Прекрасной Изольдой и жизни с женщиной.

Когда имеешь дело с архетипическим материалом, подобным тому, который содержится в этой истории, следует помнить, что идеал этой легенды не всегда можно непосредственно транслировать в практическую жизнь. Подобно тому как из идеалистических воззрений католического Рима на контрацепцию и традиционных взглядов на развод и моногамию могли возникнуть основные культурные нормы, мифологический идеал, воплощенный в легенде о Тристане и Изольде, является возвышенным представлением, которое не всегда оказывается приемлемым в практических отношениях между людьми типа "ты - мне, я - тебе". Небольшой отрывок из книги И-Цзин подтверждает эту мысль.

В Китае моногамия является формальным правилом, согласно которому каждый мужчина не может иметь больше одной официальной жены. Этот брак, который меньше касается его участников, чем их семей, заключается при строгом соблюдении всех формальностей. Но за мужем также сохраняется право позволять себе кое-какие личные удовольствия... Конечно же, это непростой и тонкий вопрос, требующий большого такта от каждой заинтересованной стороны. Но при благоприятных обстоятельствах это становится решением проблемы, которую в европейской культуре до сих пор не могут разрешить. Нет нужды говорить, что китайская женщина достигает своего идеала не чаще, чем европейская - своего (I СНт§, р. 209).

Это тонкое наблюдение, сделанное в древнем Китае, вселяет в нас мужество, помогающее осознать, что идеал - высочайший ориентир, достижимый далеко не всегда.

Повествование о том, как Тристан нашел Белорукую Изольду, и о том, как любовь соединилась со смертью

Мы возвращаемся к повествованию о Тристане и находим его там, где с ним расстались,- в скитаниях по далекой чужбине. Покинув Изольду и королевство Корнуэльс, "Тристан бежал от своего горя через моря, острова и многие страны". Без Изольды его жизнь совсем опустела, утратила смысл и фактически превратилась в живую смерть, поэтому Тристан страстно желал наступления смерти, которая избавила бы его от тоски. Вместе с тем юноша цеплялся за воспоминания, как утопающий за соломинку, вскармливая свою печаль, словно она составляла всю его жизнь. Ни одна другая женщина не привлекала его внимания. Он воевал, подвергая свою жизнь опасности в рискованных походах, и скитался, никогда не имея крыши над головой.

"Я истомлен и устал, приключения мне надоели. Госпожа моя далеко, и я уже никогда ее не увижу. Почему же за два года она не подала мне знака, не послала меня найти, где бы я ни странствовал? В Тинтажеле король Марк ее почитает и служит ей, а она дарит ему наслаждение... А что же я? Неужели я никогда не забуду той, которая забыла меня? Неужели я не найду никого, кто излечил бы мое горе?"