Алекс Флинн - Чудовище Страница 32

Уилл кивал. Он задумался над моими словами.

— А откуда ты знаешь, что в эту девушку можно влюбиться? — неожиданно спросил учитель. — Ее отец мог приукрасить действительность. Вдруг встреча с ней разочарует тебя?

«Откуда я знаю? Я видел ее, но об этом пока тебе не скажу».

— Уилл, эта девчонка — мой единственный шанс влюбиться и снять заклятие. И наша любовь должна быть взаимной, иначе все пропало.

Если она способна любить такое ничтожество, как ее отец, прощать его выходки и заботиться о нем, она может полюбить и меня, невзирая на внешность.

Прошло три дня. Я выбрал для Линды изысканное постельное белье, мягкие подушки и пуховое одеяло. Я представил, как она ложится в замечательную кровать, какой у нее никогда не было. Я заказал для ее комнат лучшие восточные ковры, хрустальные лампы и прочие вещи, знакомые ей только по книгам и фильмам. Мне почти не хотелось спать. Я вставал в четыре утра, принимался за дело и трудился до позднего вечера. Кабинет, превращенный в библиотеку, я покрасил в теплый желтый тон, а верх сделал белым. Для спальни Линды я подобрал красивые тисненые обои с розами. Иногда я просил Уилла и Магду мне помочь, но основную работу делал сам. Наконец все комнаты были готовы и выглядели просто замечательно. Однако на этом я не остановился. Почти не веря в то, что она появится в моем доме, я решил наполнить ее жилище всем необходимым. Воспользовавшись зеркалом, я осмотрел содержимое бельевого шкафа в убогой квартире Линды, узнал размеры ее одежды и белья. Затем через Интернет заказал в лучшем молодежном универмаге все самое классное и заполнил встроенный шкаф. А еще я накупил сотни книг, занявших все полки. Естественно, среди них были и мои любимые произведения. Возможно, Линди читала их или прочтет уже тут и нам будет о чем поговорить. Как здорово, когда ты можешь говорить со своей ровесницей, даже если это всего лишь разговор о книгах.

Каждый день машины служб доставки привозили мои заказы. В обустройстве нового мира Линды я старался достичь совершенства. Возможно, тогда мое уродство будет не так бросаться ей в глаза и она найдет в этом доме счастье. Возможно, она даже полюбит меня. Я пока не думал о том, как это произойдет. Где-то в подсознании вертелась мысль, что вместо радости Линди может возненавидеть меня и решить, что я купил ее как вещь. Я не позволял этой мысли отвлекать меня от работы. Будем надеяться на лучшее.

Вечером шестого дня я бродил по комнатам, которые уже завтра будут принадлежать Линде. Я так увлекся подготовкой, что до сих пор не починил оранжерею. К счастью, было тепло. А пока я разглядывал гостиную. Середину ее занимал зеленый с золотом ковер. Он не доходил до стен, оставляя полосы безупречно натертого паркета. В гостиной пахло лимоном — жидкостью для чистки — и настоящими розами. Я выбрал желтые розы, символизирующие радость, веселье, дружбу и обещание нового начала, и поместил их в несколько ваз из ирландского хрусталя. В ее честь я посадил новый сорт миниатюрных желтых роз, который так и назывался — «Маленькая Линди». Я не срезал с этого куста ни одной розы. Я покажу их ей, когда она впервые придет в оранжерею. Уже скоро. Я надеялся, что розы ей понравятся. Я был уверен, что понравятся.

Оставался последний завершающий штрих. К внешней двери ее нового жилища я приложил трафарет и с помощью маленькой кисточки золотой краской сделал надпись. Раньше я не отличался аккуратностью, но сейчас старался изо всех сил. Через какое-то время на двери появилась красивая надпись:

Комната Линди.

Вернувшись к себе, я взял зеркало, которое теперь держал у себя в спальне.

— Хочу увидеть Линди, — сказал я зеркалу.

Зеркало показало мне спящую Линду. Ничего удивительного: был час ночи и она спала. Возле двери стоял небольшой потертый чемодан. Значит, она действительно собралась и завтра будет здесь.

Я лег и впервые за год с лишним крепко заснул. Я не провалился в сон от скуки, отчаяния или усталости, как часто бывало, а заснул в ожидании встречи. Завтра она будет здесь. И все начнет меняться.

Глава 4

В дверь постучали. Наверное, это они! Нет, мне ни в коем случае нельзя сразу показываться. Я не хотел в первую встречу пугать Линду. Я остался у себя, взял ведьмино зеркало и стал следить за всем, что будет дальше.

— Где он?

Это был мерзавец папаша.

А где же Линди?

— Кого вы имеете в виду? — предельно вежливо спросил Уилл.

Простой вопрос почему-то поставил папашу в тупик. Он топтался на месте, и это позволило мне разглядеть у него за спиной Линду. Она стояла в тени, однако я заметил, что девчонка плачет.

Но это была она! Я не верил своим глазам. Линди. Линди. Это действительно она! Ей понравятся мои розы. Ведь это она научила меня ценить их красоту. Может, мне все-таки выйти, встретить девушку, показать комнаты и оранжерею? Но потом я услышал ее слова:

— У моего отца возникла безумная идея. Он сказал, что здесь живет чудовище и я буду его пленницей.

Чудовище. Таким она меня увидит, если я сейчас выйду. Нет. Пусть вначале увидит свои прекрасные комнаты и розы. Так ей будет легче пережить ужас встречи со мной.

— Никаких чудовищ, мисс. По крайней мере, я таких не знаю, — возразил Уилл и усмехнулся. — К сожалению, я лишен возможности кого-либо видеть. Молодой человек, поручивший мне вас встретить… его внешность пострадала. Не желая пугать вас, он не вышел вас встретить. Ваш отец ввел вас в заблуждение.

— Ничего не понимаю, — сказала Линди. — Значит, я могу уйти?

— Конечно. Но хозяин дома заключил с вашим отцом нечто вроде сделки. Насколько я понимаю, ваше присутствие здесь — условие того, что хозяин не сообщит в полицию о попытке вашего отца проникнуть в чужое жилище. Его вторжение заснято камерами наблюдения. И это не все. — Уилл достал из кармана пакетик с героином. — Это ваш наркотик, мистер Оуэнс?

Линди перехватила пакетик.

— А-а, вот почему ты привел меня сюда! — Она повернулась к отцу. — Чтобы на тебя не заявили и полицию и вернули твое зелье?

— Пойми, девчонка. Меня застукали. И засняли на камеру. У копов это называется проникновением с целью грабежа.

— Сдается мне, у вас уже были проблемы с полицией, — заметил Уилл.

Судя по его лицу, он хорошо разглядел папашу Линди. Внутренним ли зрением, шестым ли чувством, но мой преподаватель понял: перед ним — отъявленный мерзавец.

— Одного этого пакетика хватит, чтобы вы оказались в тюрьме. — Оуэнс угрюмо кивнул.

— От пятнадцати лет до пожизненного, — буркнул он.

— Пожизненное? — Линди повернулась к Уиллу. — И вы согласились на… мое заключение?