Элджернон Блэквуд - Рассказы Страница 32

Казалось, я наблюдала за столкновением вселенских сил, причем ужасное действо происходило на пространстве не более квадратного фута. Думаю, мистер Фрин догадывался, что, если кто-нибудь займет его место, он будет спасен, и инстинктивно выбрал самую легкую добычу из всех возможных — увидев Джейми, он громко позвал его:

— Джеймс, мальчик мой, подойди сюда!

Голос звучал глухо и безжизненно, подобное ощущение вызывает сухой щелчок при осечке ружья вместо ожидаемого выстрела. Это была мольба. И с удавлением я вдруг услышала свой собственный голос — повелительный и сильный, он принадлежал, несомненно, мне, хотя до меня только сейчас стало доходить, что с моих уст срываются эти слова:

— Не ходи, Джейми. Стой, где стоишь.

Но Джейми, этот мальчишка, не послушался ни одного из нас. Подойдя к самому краю пустоши, он остановился — и засмеялся! Я слышала этот смех, но готова была поклясться, что смеялся не мальчик, а голая, жаждущая жертвы земля…

Мистер Фрин повернулся, воздев руки. Его холодное, жесткое лицо, раздаваясь в стороны, делалось все шире, щеки обвисли. То же самое происходило со всем его телом, вытянувшимся под действием каких-то невидимых вихрей. Лицо его на мгновение напомнило мне игрушки из каучука, которые так любят растягивать дети, — оно стало поистине «грома-а-адным». Но это было лишь внешнее впечатление, на самом же деле я поняла совершенно ясно: жизненные силы, вся жизнь, которую этот человек годами получал от других людей, сейчас уходили от него, превращаясь в нечто иное…

Вдруг мистер Фрин пошатнулся, быстро и неуклюже шагнул вперед, на эту голую землю, и тяжело рухнул ничком. Глаза упавшего мертвенно поблекли, а то выражение, которое застыло на его лице, можно было охарактеризовать лишь одним словом — крах. Он выглядел совершенно уничтоженным. Мне послышался звук — неужели Джейми? — но на сей раз это был не смех, а что-то похожее на глоток, глубокий и жадный, шедший из глубины земли. Мне снова привиделся табун маленьких черных коней, уносящихся галопом в земную бездну — они погружались все глубже, а топот их копыт становился все слабее и слабее. Моих ноздрей коснулся резкий запах сырой земли…

Когда я пришла в себя, мистер Фрин-младший приподнимал голову брата, который упал из-за жары на газон рядом с чайным столом. А Джейми, как мне потом удалось узнать, все это время проспал в своей кроватке наверху, измученный плачем и беспричинной тревогой. Глэдис бежала к столу с холодной водой, губкой, полотенцем и бутылкой бренди.

— Мама, это случилось от жары, да?

Ответа миссис Фрин я не расслышала. Судя по ее лицу, она сама была близка к обмороку. Подошел дворецкий, и бесчувственного гостя наконец подняли и отнесли в дом; он оправился еще до прихода доктора.

У меня до сих пор не укладывается в голове: как же так, ведь все остальные видели то же самое, что и я, однако никто так и не обмолвился об этом ни словом. И это, возможно, самое ужасное во всей этой истории.

С того дня я едва ли слышала упоминание о мистере Фрине-старшем. Казалось, он вдруг куда-то исчез. Газеты перестали писать о нем, его бурная общественная деятельность, очевидно, прекратилась. Так или иначе, в последующие годы этот человек не достиг ничего, достойного публичного упоминания. Хотя, возможно, покинув дом миссис Фрии, я лишилась возможности слышать о нем.

Судьба же пустого клочка земли в последующие годы оказалась совершенно иной. Насколько мне известно, садовники не делали ничего для того, чтобы провести туда воду или насыпать другой земли, но еще до моего ухода, случившегося на следующее лето, это место превратилось в густые буйные заросли сорных трав и ползучих растений — мощных, полных сил и жизненных соков.

УДИВИТЕЛЬНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЛИЧНОГО СЕКРЕТАРЯ МИСТЕРА САЙДБОТЭМА

Для меня всегда было неясно, как Джим Шортхаус ухитрился стать личным секретарем мистера Сайдботэма, но он стал им и несколько лет вел размеренный образ жизни, откладывая деньги в банк,

И вот однажды утром шеф вызвал его в кабинет, и тренированный ум подсказал секретарю, что его ожидает нечто необычное.

— Мистер Шортхаус, — начал шеф несколько нервно. — Я еще не имел случая наблюдать, обладаете ли вы храбростью или нет.

Шортхаус открыл рот от удивления, но ничего не сказал. Он уже привык к странностям шефа. Шортхаус был уроженцем Кента, Сайдботэм вырос в Чикаго. Оба жили в Нью-Йорке.

— Но, — продолжал шеф, попыхивая своей черной сигарой, — я буду считать себя плохим знатоком человеческой натуры, если это не есть одно из ваших главных достоинств.

Личный секретарь сделал глуповатый легкий поклон, скромно оценивая этот несколько странный комплимент. Мистер Джонас В. Сайдботэм пристально, как говорят романисты, посмотрел на него и продолжал:

— Я не сомневаюсь, что вы смельчак и… — он подумал и пыхнул сигарой с такой силой, как будто его жизнь зависела оттого, будет ли сигара оставаться зажженной.

— Я не думаю, чтобы я особенно чего-то боялся, сэр, кроме женщин, — вставил молодой человек, чувствуя, что ему пора сказать что-нибудь, но оставаясь при этом в полном неведении относительно намерений шефа.

— Гм, — промычал тот. — Ну, насколько мне известно, в этом случае женщин нет. Но… могут быть вещи… пострашнее.

«Очевидно, требуется какая-то особая услуга», — подумал секретарь.

— Насилие? — спросил он вслух.

— Возможно (пых!), даже (пых-пых!) вероятно. — Нос Шортхауса почувствовал в воздухе запах повышенной зарплаты. Он действовал стимулирующе.

— Я не имею большого опыта в подобных делах, — сказал он коротко, — но я готов предпринять что угодно в разумных пределах.

— Не знаю, много ли разумного или неразумного может оказаться в данном случае.

Мистер Сайдботэм встал, запер дверь кабинета и опустил жалюзи на обоих окнах. Затем, достав связку ключей из своего кармана, он открыл черную жестяную коробку. Несколько секунд он рылся в голубых и белых бумагах, окутывая себя облаком синего табачного дыма.

— Я уже чувствую себя детективом, — рассмеялся Шортхаус.

— Говорите тише, пожалуйста, — ответил шеф, оглядываясь. — Мы должны соблюдать полную секретность. Будьте любезны закрыть заслонки, — продолжал он еще более тихим голосом. Открытые заслонки уже не раз подводили.

Шортхаус начинал проникаться духом дела. Он на цыпочках прошел по полу и закрыл две железные решетки в стене, через которые подается горячий воздух в американских домах и которые прозвали «заслонками». В это время мистер Сайдботэм нашел нужную бумагу. Держа ее перед собой, он раз или два хлопнул по ней тыльной стороной руки, как будто это было театральное письмо, а он злодей из мелодрамы.