Адам Нэвилл - Ритуал Страница 33

Дом покачал головой. — Я ни хрена не знаю. Было темно.

— Думай. Оно было большое? Как медведь? Четвероногое, как собака?

У Дома от растерянности перехватило дыхание. Глаза вылезли из орбит. — Большое. Вонючее. Как, как какое-то мокрое животное, только хуже.

— Оно издавало звуки?

— Я не… — Он сморщил лицо и закрыл уши руками. — Как собака, у которой что-то во рту. О, боже. Не заставляй меня… Это он был у него во рту.

Люк кивнул, выпрямив спину. Посмотрел через плечо. Его грудь вздымалась и опускалась, вздымалась и опускалась.

— Медведь. Это большой медведь, — сказал Фил. Его лицо подергивалось, красные глаза наполнились слезами. — Большая кошка. Они сбегают. Из частных зоопарков. Э… Э… Волк.

— Нам нужно знать. Нужно знать об этом, как можно больше. — Люк посмотрел на Дома, а потом на Фила, понизив голос до шепота. — Оно шло за нами весь день. Оно сделало так, чтобы мы увидели Хатча. Устроило это. Животные… так не делают.

— Как? — дрожащим голосом спросил Фил, пораженный невероятностью происходящего.

— Оно охотилось на нас три дня. Возможно, с того момента, как мы вошли в лес. В первый день мы должны были найти то животное на дереве. — Люк закурил. Его движения стали медленными, неестественно спокойными и размеренными. — И дом. Чучело на чердаке. Проклятая церковь. То, что ты видел на кладбище. Все это связано между собой. Каким-то образом.

Дом и Фил стояли близко друг к другу, не сводя глаз с леса, простиравшегося в бесконечность.

— Да ладно, — сказал Дом неуверенным голосом. — Это какое-то животное. Гребаный волк или что-то еще. Не начинай это безумное дерьмо. Не то место и не то время.

— Как может волк, медведь, или росомаха вот так закинуть тело на дерево? А? Подумай, мужик.

По лицу Дома было видно, что это не укладывается у него в голове. То, с чем они имели дело, не просто выходило за рамки их воображения. Такого вообще не должно было случиться. Он выглядел больным, бледным, изможденным, и брел, приволакивая нерабочую, согнутую в колене ногу. «Нужно поднять ее и выпрямить,» — пришла в голову Люку неудачная, глупая и жестокая мысль.

— Это человек. Какой-нибудь маньяк, — предположил Дом.

— Возможно, — ответил Люк, кивая. — Какой-нибудь шведский деревенщина, неравнодушный к туристам. Подобное дерьмо постоянно случается в Америке, Австралии. Но только не в Швеции, хотя кто знает? Может и здесь. Мы нашли часть страны, которую знают не так много людей. Либо знают, но не хотят о ней говорить. В той церкви было полно человеческих останков. Некоторые кости… Они были не то, чтобы свежие, но и не старые.

— Жертвоприношение, — сказал Фил робким голосом.

Люк и Дом посмотрели на него. Снова натянув на себя остроконечный синий капюшон, он стоял спиной к ним и вглядывался в деревья. Туда, где висел Хатч. Из-за плеча Фила Люк видел одно из тех деревьев. Сквозь ветви виднелась бледная нога. Он вспомнил свой безумный бросок в лес, и все его тело передернуло от холода и подступившей тошноты. На мгновение он потерял равновесие и покачнулся, но сумел устоять на ногах.

— О чем ты говоришь? — гневно спросил Дом.

Люк поднял руку, чтобы успокоить его, и посмотрел на Фила. — Продолжай, дружище.

Фил опустил глаза. — Мне приснился сон. В том доме. Я запомнил его обрывки. Там были люди.

— Ты о чем, на хрен? — спросил Дом.

— Дом, — прошипел Люк, стиснув зубы. Он снова повернулся к Филу. — Мне тоже приснился сон.

Фил резко повернулся к Люку и уставился на него. Его дикие, полные ужаса глаза отталкивали и притягивали одновременно.

Люк кивнул. — Да, дружище. В этом сне я попал в ловушку. Где-то здесь. Застрял в деревьях. А вокруг кружил этот… этот звук.

Стоявший, прислонившись спиной к дереву, Дом сполз на землю, лишившись сил от отчаяния. Ему тоже что-то приснилось. И Люк хотел знать, что именно. Требовался любой, даже скудный намек. От этого зависела их жизнь. Он десять лет жил в Лондоне среди людей, чья речь состояла целиком из рекламных слоганов, и которые видели смысл жизни лишь в пробуждении чувства зависти у других. Которые даже мысли не могли допустить, что что-то у них идет не так. Они не говорили ни о чем негативном, даже не позволяли себе думать об этом, словно никакой проблемы не было. Когда-то он завидовал им, потом стал презирать. Но он не походил на них. Фактически, он являлся их противоположностью. Он всегда тщательно анализировал все плохое, что случалось с ним в жизни. Возможно, эта его позиция мешала ему, разрушая всякую возможность реального и стабильного счастья. Это его неприятие самообмана. Но здесь не было места для ни для безумного оптимизма, ни для отрицания фактов, неважно, какими нелепыми они были. Люк чувствовал, что почти уже смирился с ситуацией, и хотел знать, не потому ли это, что он всегда и везде был готов к самому худшему.

— Я застрял, — сказал Люк. — И что-то охотилось на меня. — Это было как предупреждение, хотел он сказать. — Все было очень реально и ярко, понимаете? И Хатч. Я нашел его на чердаке. Он ходил во сне. И тоже увидел во сне нечто ужасное. — Дом сделал вид, будто не слушает его. Люк поднял руки вверх, чтобы добавить акцент сказанному. — Мы все заблудились там. А при дневном свете постеснялись посмотреть правде в глаза. — Он указал на Дома. — Ты бы не дал нам. И ты все еще делаешь вид, будто ничего не происходит. Брось это дерьмо! Мы должны посмотреть фактам в глаза. Немедленно. — Люк посмотрел на Фила и кивнул ему.

Фил сглотнул. Перевел дыхание. — Похоже, они приносили в жертву людей. В том доме. В жертву какому-то существу. Давным-давно.

Люк кивнул. — Когда та церковь принимала прихожан, а кладбище еще не заросло. С теми людьми в подвале произошло нечто очень плохое. Их убили.

Фил поднял голову и посмотрел на кусочек неба, просвечивавший сквозь полог листвы. — Их вешали. Вздергивали на деревьях для того существа. Тогда оно было моложе. Но оно все еще здесь. А они ушли. Старые люди, которых я видел во сне. Которые… кормили его. Но оно все еще здесь.

Дом молча вглядывался в деревья.

34

— Мне никогда не перебраться на ту сторону. — Сквозь грязные полосы на лице Дома просвечивала ярко-красная кожа. Чтобы удержатся в вертикальном положении, он прислонился плечом к дереву, упершись костылем в губчатую землю. Костыль был сделан из толстой ветки нужной длины. У него было даже V-образное раздвоение на конце, чтобы просовывать подмышку. Это был уже третий костыль. Первые два довольно скоро оказались непригодными. Люк нашел их в подлеске, после того, как они покинули то зловещее место, где висел Хатч.