Алексей Атеев - Демоны ночи Страница 33

Павел достал удостоверение и сунул мальчишке под нос, и был приятно удивлен, что его знали.

– Ах, это вы написали про Вована! – воскликнул пацан. – Круто! Мы всем классом читали.

– Ну и как? – поинтересовался журналист.

– Я же сказал… Девчонки аж визжали и писали.

– Неужели прямо в классе?

– Ну, дак! А сейчас зачем пришли?

– Хотел более подробно расспросить про Никулина. Что он был за парень? Ну, и вообще…

– Вован-то? Да так… – Пацан неопределенно пожал плечами. – Вы лучше с кем-нибудь из его класса поговорите. Вон хоть с Машкой. Маш! – позвал он проходившую мимо светловолосую длинноногую девчонку в черной мини-юбке, такого же цвета колготках и ярко-красном свитере.

– Чего тебе? – небрежно спросила девица, не прекращая жевать.

– Вот мужик из газеты… Который про Никулина писал… Поговорить с тобой хочет.

Девчонка с интересом посмотрела на Павла.

– Только сейчас урок начнется. Последний… Если подождете, можно и поговорить… – Она усмехнулась. – В ближайшей кафешке.

– Подожду, – согласился Павел.

– Около входа. Только как меня увидите, сразу идите вперед, я догоню.

Прозвучал звонок на урок, и Павел пошел к выходу. Теперь он не спешил. Медленно спустился по лестнице, прошел мимо дедка.

Знакомый запах: смесь ароматов мастики для натирания паркета, мокрой тряпки, которой вытирают доску, старых учебников шевельнул какие-то струны в душе. Он вспомнил свою школу, практически ничем не отличавшуюся от этой. Такие же обшарпанные стены, украшенные более-менее удачно исполненными стенгазетами и плакатами, предупреждающими о пагубности наркотиков и ранних половых связей.

– Все то же, то же… – произнес он вслух.

Дедок встрепенулся, поднял заспанные глаза на Павла и слабо улыбнулся.

– Весь в коже, – изрек он свои наблюдения. – Даже штаны из кожи. Ты, парень, часом не из газеты?

– Точно! – несколько удивленный, откликнулся наш герой. – А ты, старец, как меня опознал и вычислил?

– Да по штанам, – охотно пояснил дедок. – Директорша сказала: «Как увидишь парня целиком в кожаном обмундировании, гони его прочь». Так что извини, хлопец. Давай-ка на выход.

Павел некоторое время поболтался по пустынному школьному двору, то и дело смотря на часы. Потом вышел в абсолютно безлюдный переулок, где, кроме него, прогуливалась только бродячая собака, некоторое время дефилировал там, а потом вернулся к школе и стал поодаль от входа. Скоро прозвенел звонок с урока, из дверей школы шумно повалила ребятня. В числе прочих на ступеньках появилась и Маша. На ней была короткая черная кожаная курточка вся в заклепках, на голове – бандана. Она поозиралась, увидела Павла, помахала рукой и, сказав что-то стоявшей рядом девочке, направилась к нему. Девочка последовала за ней.

– Моя подруга. Зовут – Лиза, – представила она девочку. – Без нее никуда. А вдруг вы – извращенец.

– Что за глупости ты несешь?! – возмутился Павел.

– Значит, так, – не обращая внимания на слова Павла, безапелляционно заявила Маша. – Вы ведете нас в кафе, там и поговорим.

– А ты, оказывается, наглая, – усмехнулся Павел.

– Какая уж есть.

– В таком случае будь здорова. С кем-нибудь другим поговорю.

– Как знаете. Только другие и говорить-то с вами не будут.

– Это почему?

– Директриса сказала: «Узнаю, что кто-то беседовал с прессой, – из школы выгоню!»

– А ты, значит, не боишься?

– Фигня! С чего выгонять? Уши трет.

– Ладно, веди в кафе.

– Только Лиза с нами…

Лиза сиротливо стояла в сторонке. Выглядела она намного скромнее своей подруги, одета была попроще и, видать, чувствовала себя не в своей тарелке.

– Пошли, Лизка… Да расслабься ты. Расскажем ему про Вовчика.

Лиза с явной неохотой последовала за ними.

Заведение, в которое они пришли, оказалось чем-то средним между кондитерской и пивным баром. В небольшом зале было полутемно и довольно уютно, играла приглушенная музыка, а главное, почти пусто. Только влюбленная парочка ворковала в самом дальнем углу. Маша вела себя все так же уверенно. Она уселась за столик, при этом почти насильно усадила рядом с собой Лизу. Сел и Павел.

– Что вам заказать? – спросил он.

– Мне – пива, – тут же сообщила Маша.

– Не слишком ли ты молода?

– Четырнадцать уже есть, я старше всех в классе, – сообщила бойкая девица. – Паспорт получила. Так что за меня не переживайте!

– А тебе чего? – обратился Павел к Лизе. Девочка стеснительно заморгала:

– Может, чаю?

– Кофе ей, – распорядилась Маша, – и пирожное «Наполеон».

Павел сделал подошедшей официантке заказ: большой бокал пива, соленых орешков, два кофе и два «Наполеона». Маша прилепила неизменную жвачку к нижней крышке столика, сделала солидный глоток и, достав из сумочки пачку «L&M», демонстративно закурила.

– Ну, расскажите мне про вашего несчастного одноклассника, – предложил Павел.

– Почему несчастного? – удивилась Маша. Прозвучало это довольно лицемерно.

– Чего ты тут крутую изображаешь?! – разозлился Павел. – Сопли еще не высохли, а туда же… Может, считаешь его героем? Ну, конечно, героем! А ты видела его после того, как он с крыши соскочил? Очень, знаешь ли, впечатляет! Короче. Хочешь рассказывать, давай, а нет – пей свое пиво, а я пошел.

– А чего рассказывать-то? – Маша несколько сбавила тон.

– Все! Каким он был в жизни. Чем увлекался… И так далее.

– Никулин в классе вел себя тихо… э-э… незаметно, – довольно неуверенно начала Маша. – Учился средне, даже ближе к нижесреднему. Поэтому в число «ботаников» не входил, ничем особенным не выделялся. Словом, был типичным «задротом».

– Ну, зачем ты так?! – перебила подругу Лиза. – Разве можно о покойниках плохо говорить?

– А чего будет? – хохотнула Маша. – Думаешь, по ночам приходить станет?

– При чем тут «по ночам». Просто уважать память нужно.

– За что его уважать? Никулин всех своих прикончил… И Эльвиру…

– Тем не менее. Он, в общем-то, неплохим мальчишкой был. Добрым.

– Может, ты, Лизка, в него влюблена была?

– Вот опять… Зачем ты, Машка, хочешь казаться хуже, чем ты есть на самом деле?

– Девочки, девочки… Потом отношения выяснять будете. Давайте по делу. Вот меня интересует: конфликтовал ли Никулин с вашей классной, Эльвирой?..

– Борисовной, – подсказала Маша. – Тут такое дело. Единственным предметом, по которому он учился ништяк, была история. И до шестого класса у него по ней были одни пятерки. Но потом пришла Эльвира и стала его зажимать. И Вовчик съехал на четверки, а когда и трояки стал получать.

– Но почему? – удивился Павел. – Он что, стал хуже готовиться?