Пол Хьюсон - Сувенир Страница 33

Все это пронеслось в голове у миссис Салливэн, когда она в первый раз увидела над камином находку Энджелы. Камень привел ее в такое замешательство, что она поставила рыжий кувшин мимо полки, и он свалился на кафельные плитки перед очагом.

От силы десять минут спустя она узнала про подругу Энджелы, Фиону. Но все же промолчала — лишь выразила потрясение и скорбь по поводу того, что это случилось с такой молодой женщиной. Однако новости глубоко встревожили ее. В душе миссис Салливэн не сомневалась, что оба события — появление камня в доме Киттреджей и неожиданная смерть близкого им человека — связаны.

Неизбежность обнаружения причинной связи между этими двумя происшествиями ее не волновала. Она знала, что власть удачи и везения простирается далеко, перемахивая тесные мирские границы причин и следствий. Везение было неписаным законом природы. Она не слишком глубоко задумывалась над этим — просто принимала, как нечто само собой разумеющееся. Это подсказывало ей чутье, об этом говорил ее опыт. Миссис Салливэн видела, как этот закон срабатывает в обыденной жизни: при поиске места для парковки, на распродажах, когда она играла на собачьих бегах или в карты. В жизни бывали подобные приливам периоды везения и периоды неудач; хорошие и плохие времена.

А вещи? Существовали вещи, приносящие удачу — им можно было доверять. Числа девять, тридцать три и семьдесят два, например; небольшая серебряная подковка из свадебного торта сестры миссис Салливэн, Морин; пальмовый крестик, который она держала между водительскими правами и карточкой социального страхования.

Однако все, что можно было сказать о приносящих удачу вещах, относилось и к приносящим несчастье предметам.

Вроде небольших каменных голов с уставленными на вас глазами.

На счет которой теперь добавилась и смерть кота.

Разумеется, едва ли можно было ожидать от Киттреджей, что они это поймут.

Поэтому миссис Салливэн стояла, взвешивая в уме возможные последствия. Она терпеть не могла рисковать понапрасну. Но что было более рискованно? Позволить злосчастью и дальше преследовать хозяев — а она не сомневалась, что так и будет, — или же взять дело в свои руки?

Мусорные баки за домом уже опустошались. Решать нужно было быстро. Но это не составило труда.

— Погодите минутку! — закричала миссис Салливэн, выбегая на дорогу.

Люди из санитарного департамента заметили, что она что-то сжимает рукой в резиновой перчатке.

Они отошли в сторону, чтобы дать женщине забросить это что-то в утробу грузовика. Предмет с лязгом приземлился среди пустых винных бутылок и жестянок из-под собачьих консервов. Один из мусорщиков подвинулся поближе, посмотреть. Может быть, то, что выбросили, можно было спасти? Лицо отразило разочарование. Всего-навсего большой камень. Грузовик с воем заработал железными челюстями, глотнул, и груз помоев исчез, увлекая с собой камень.

Лицо женщины сморщилось в неширокой довольной улыбке. Мусорщики запрыгнули в грузовик. Она заторопилась обратно в дом.

Грузовик поехал.

Вечер миссис Салливэн провела в Уэст-Роксбери у своей сестры Морин за игрой в джин. Приехал Джо Прэтт с двумя друзьями. Было очень весело. В этот вечер ей повезло, и она выиграла несколько долларов.

Около десяти миссис Салливэн уехала. Она не любила ходить вечером по темным улицам одна. Джо Прэтт проводил ее до машины и спросил, нельзя ли пригласить ее поиграть в субботу в шары. Миссис Салливэн ответила, что это хорошая мысль. И пообещала позвонить ему завтра.

Она вела машину осторожно, опасаясь, что из-за пива может быть не совсем в форме. К счастью, движения на дороге почти не было. Миссис Салливэн вела машину и мурлыкала себе под нос старую сентиментальную песенку: «Когда ирландские глаза улыбаются», «Дэнни, паренек» и «Когда отличный день кончается». Этим вечером она словно бы вернулась в старые добрые времена. Куда все подевалось, удивленно подумала она. Свадьбы, званые вечера, танцы, шуры-муры, автомобильные прогулки после воскресной мессы, кузены, племянники и племянницы? Выросли, разлетелись, повыскакивали замуж, развелись, разошлись, пропали — никого не осталось; женились, плодились и отбывали в мир иной; испарялись, таяли, как прошлогодний снег, уходили в голубую даль или в туман, проваливались сквозь землю… в общем, туда, куда положено деваться потерянным вещам.

Миссис Салливэн запарковала машину на подземной стоянке и поднялась на лифте на четвертый этаж.

Она смотрела на грязный клок ковра, на зеленую и розовую жевательную резинку, на совесть втоптанную в него, на густо исписанные стены кабины, покрытые иероглифами любви и ненависти — написанными и выскобленными именами и номерами телефонов.

Двадцать пять лет назад, когда миссис Салливэн переехала сюда, этот дом считался фешенебельным.

Люди попросту потеряли уважение к собственности. От такой несправедливости миссис Салливэн покачала головой.

Она прошла полутемным коридором с низким потолком, где воздух был прогорклым от невыветривающихся кухонных запахов. Из-за одной стены неслись звуки телепередачи — тонкая оштукатуренная перегородка их почти не заглушала. На прошлой неделе семейка из соседней квартиры затеяли драку, которая продолжалась всю ночь. С визгом и воплями. Учишься не замечать такие вещи.

Миссис Салливэн устало переступила порог своей небольшой квартирки. Ее опахнуло холодным воздухом. Она вздрогнула. Должно быть, оставила окно открытым. Миссис Салливэн потянулась к выключателю.

И увидела, что не ошиблась.

Закрыв дверь, она заперла ее на оба замка. Потом надела цепочку и задвинула засов. Бросила сумочку на диван. Из-под подушек выглядывали «Бега» за прошлую неделю — миссис Салливэн сунула их туда, когда к ней зашла одолжить чашку муки миссис Сервелли.

Она подошла к окну и захлопнула его.

Мыча себе под нос песенку, она стянула плащ и открыла стенной шкаф. Закрывая дверку, миссис Салливэн принюхалась. Что такое? Воняло чем-то сладковатым. Какой-то гнилью. Помоями? Нет, в ведре было пусто. Утром она вытряхнула его. Холодильник? Ну конечно. Она Бог знает сколько не чистила его. Наверное, пахло именно оттуда. Миссис Салливэн едва заметно улыбнулась, отыскивая в сумочке сигареты. Она столько времени тратила на то, чтобы присматривать за чужими домами, что частенько забывала навести порядок в своем.

Переодевшись, она сварила себе чашку шоколада и смотрела по черно-белому телевизору Джонни Карсона, пока не захотела спать.

Около полуночи она встала перед висевшим над ночным столиком в спальне изображением Святого Сердца и прочла «Аве» и «Отче наш».

В 12:О5 миссис Салливэн забралась в постель и погасила свет. Минуту или две она лежала, раздумывая, что надеть в субботу. Нужно было отнести красный спортивный костюм в химчистку.