Стивен Кинг - Кладбище домашних животных Страница 34

Луис кивнул.

— Да-да, дьявол соблазнил.

— Ага. Я думаю, что и микмаки, которые жили здесь, делали это, а потом хоронили кости съеденных на том месте — одного, двух или целой дюжины.

И потом решили, что земля испортилась.

Так вот, Стэнни Б. подошел ко мне, уже пьяный. Его дед имел, быть может, миллион долларов, когда он умер — так говорили люди, — а Стэнни Б. был совсем нищим. Он спросил, что со мной, и я ему рассказал. Тогда он сказал, что это дело можно поправить, если я очень захочу и буду смелым.

Я сказал, что сделаю все, чтобы Спот снова был здоров, и спросил его, не знает ли он хорошего ветеринара. «Не знаю, — ответил Стэнни Б., — но я знаю, как тебе помочь, парень. Иди домой и скажи отцу, чтобы он положил пса в мешок, но не закапывай его. Отнеси его на Кладбище домашних животных и спрячь возле валежника, а потом возвращайся».

Я спросил его, что будет потом, и он велел мне этой ночью не спать и ждать, пока он бросит в окно камешком. «И если ты, парень, забудешь про Стэнни Б., то попрощайся со своим псом, пусть идет прямо в ад!»

Джуд поглядел на Луиса и закурил еще сигарету.

— И так я и сделал. Когда я пришел домой, отец сказал мне, что он всадил пулю в голову Спота, чтобы тот не мучился. Мне не пришлось даже говорить про Кладбище; отец сам попросил меня отнести туда собаку. Так я и пошел, волоча мешок с моим псом. Отец спросил, не помочь ли мне, но я помнил, что сказал Стэнни Б.

Той ночью я не спал, хотя очень хотелось. Ты знаешь, как это бывает у детей. Мне показалось, что уже утро, но часы пробили только десять или одиннадцать. Пару раз я задремал, но каждый раз будил себя. Будто кто-то тряс меня и говорил: «Вставай, Джуд! Вставай!» Будто кто-то хотел, чтобы я не уснул.

Луис удивленно поднял брови, и Джуд пожал плечами.

— Когда часы пробили двенадцать, я уселся на постели одетый и стал ждать. Пробило полпервого, потом час, а Стэнни Б. все не было. Я подумал, что этот чертов француз забыл про меня, и хотел уже раздеваться, когда два голыша чуть не расколотили мне окно. Один из них даже сделал трещину в стекле, но я не заметил этого до утра, а мать не замечала до самой зимы, когда в дом начал проходить холод.

Я тут же подбежал к окну и выглянул, и там стоял Стэнни Б., который шатался, словно от ветра, хотя ветер тогда был совсем слабый. Я не думал, что он вообще может куда-то идти — так он был пьян. И он прошептал мне — вернее, ему казалось, что он прошептал: «Эй, парень, спз'скайся вниз или я сам поднимусь!»

«Тсс!» — ответил я, до смерти боясь, что отец проснется и задаст мне трепку. Но Стэнни повторил то же еще громче. Хорошо, что родители были в спальне, где сейчас Норма, со стороны реки.

— И как же ты спустился, у тебя ведь такая скрипучая лестница? — спросил Луис.

— Конечно, потому я и не стал по ней спускаться. Я вылез через окно, цепляясь за плющ. Я боялся лезть, но еще больше боялся отца, чтобы он не узнал, что я иду на Кладбище домашних животных со Стэнни Б.

И вот мы пошли, вдвоем с ним. По дороге он упал раз десять. Но он тащил с собой кирку и лопату. Когда мы пришли на Кладбище, я подумал, что он даст мне все это и велит копать яму.

Но вместо этого он только позволил мне передохнуть. Он сказал, что мы пойдем дальше, за валежник и в леса, где есть другое место для похорон. Я посмотрел на Стэнни, который был так пьян, что едва держался на ногах, а потом на этот валежник и сказал: «Стэнни, ты не влезешь на него, ты сломаешь шею».

И тогда он сказал: «Я не собираюсь ломать шею ни себе, ни тебе. И я пройду, и ты похоронишь там своего пса». И он был прав. Он перешел через валежник совершенно спокойно, даже не глядя под ноги, и я за ним, таща Спота, хотя он весил фунтов тридцать пять, а я тогда — не больше девяноста. Знаешь, Луис, на другой день я чувствовал себя не очень хорошо. А как ты себя чувствовал?

Луис не ответил, только кивнул.

— Мы шли и шли. Мне казалось, что мы идем целую вечность. Леса в то время были еще более дикими. Разные птицы кричали, и не всегда можно было понять, что это были за крики. Бродили какие-то звери, может быть, олени, а может, лоси или даже медведи. Я тащил Спота. Через какое-то время у меня возникла дурацкая идея, что старый Стэнни Б. превратился в индейца, и сейчас повернется ко мне, весь раскрашенный, смуглый и черноволосый, что его кирка с лопатой на самом деле томагавки, и он ударит меня по голове и снимет скальп. Стэнни больше не шатался и не падал, он шел прямо вперед, с поднятой головой, и это только укрепляло мои подозрения. Но когда мы добрались до края Чертова болота, и он повернулся, я увидел, что это тот же Стэнни, а не шатался он потому, что боялся. Все лицо у него было белым и блестело от пота.

Он говорил мне то же, что я тебе прошлым вечером — про птиц, и про огни Святого Эльма, и чтобы я не обращал внимание на то, что увижу и услышу. Самое главное, сказал он, не отвечать, если с тобой кто-нибудь заговорит. И я кое-что там увидел. Я не хочу говорить об этом, Луис, но я был там с тех пор раз пять, и не видел ничего подобного. И я думаю, что вчера я был там последний раз в жизни.

«Не верить же всему, что он говорит, — сказал себе Луис, хотя три пива сделали его более доверчивым. — Не верить же этим россказням про старого француза, и какого-то Вендиго, и зверей, которые воскресают. Это просто проклятый кот, его оглушило, а потом он вылез, вот и все. А остальное — просто стариковские байки».

Но это было не так, и Луис знал, что это не так, и три пива не могли подавить в нем это знание, как не смогли бы и тридцать три.

Черч умер, теперь он был жив, и что-то в нем изменилось, что-то было не так. Что-то случилось. Джуд не хотел говорить, что он видел, но медицина этого индейского кладбища была недоброй, и что-то в глазах Джуда подтверждало это. Луис подумал об этом странном взгляде Джуда прошлым вечером и вспомнил свою мысль о том, что Джудом словно кто-то управлял.

«Но кто?» — спросил его ум. И, не зная ответа, Луис отогнал от себя эту мысль.

— Я зарыл Спота и сложил курган, — сказал Джуд, — и пока я это делал, Стэнни Б. уснул. Я тряс его, пока не разбудил, но, когда мы прошли эти сорок четыре ступеньки…

— Сорок пять, — пробормотал Луис.

Джуд кивнул.

— Да, верно, сорок пять. Когда мы прошли эти сорок пять ступенек, он снова шел уверенно, как и раньше. Мы пошли обратно через болото и через валежник, и, наконец, перешли через дорогу, и я опять увидел свой дом. Мне казалось, что прошло десять часов, но на самом деле еще даже не стемнело.

«И что теперь?» — спросил я Стэнни Б. «Теперь жди и увидишь, что будет», — ответил он и пошел прочь, опять шатаясь и спотыкаясь. Я думаю, он спал ту ночь в хлеву, и так уж получилось, что мой Спот пережил Стэнни Б. на два года. У него что-то испортилось в кишечнике, и 4 июля 1912-го двое детей нашли его на дороге, мертвого, как кочерга.