Г. Зотов - Апокалипсис Welcome: Страшный Суд 3D Страница 34

– Мне иногда даже забавно… У каждого человека как будто существует другой, свой личный Иисус, с которым он разговаривает и к которому обращается… Вот только этот личный Иисус ко мне реальному не имеет никакого отношения. Моим именем уже оправдали столько идиотских запретов и абсурдных решений, что я устал с этим бороться. Думал – ладно, со всеми проблемами на Страшном Суде разберусь. Ну и каков результат? Первым судят не Гитлера, а продюсера убогого телешоу – да мне и в голову не пришло бы его смотреть.

– Тебе здорово повезло, Господи, – едва не поперхнулся чаем Иоанн. – А я вот смотрел. Меня потом Ной на курсы психологической реабилитации отправил, под игру на арфах расслабиться. Очень тяжелая вещь. Лучше «Кошмар на улице Вязов» глянуть, но он апостолу Павлу достался. Роберт Инглунд, что Фредди Крюгера сыграл, под его юрисдикцию попадает.

Соседнее облако превратилось в новый столик – с манной небесной. Со словами благодарности Иоанн снял с его поверхности фарфоровую плошку и положил белую массу на язык, ощутив вкус меда и мелких кунжутовых семечек.

– Меня одолевают сомнения, – признался Иисус. – С самого начала я ждал – они будут каяться. А никто не кается. Все только говорят – я-то что, другие еще хуже. Плюс я наивно думал – мир умоется слезами и научится любви. Ни фига подобного. Народ смотрит Страшный Суд как шоу. И радуется, что сожгут его вчерашних кумиров.

Иоанн с осторожностью поставил плошку обратно.

– Любимый Создатель, – он сглотнул семечко, – ты же сам их сотворил. К чему ожидать другого? Помнишь, что сделал Иван Грозный? Он считал, что Страшный Суд уже грядет, и даже город специальный построил: ты спустишься с Небес и прямо к нему придешь через особые ворота[41]. Услужливый дурак опаснее врага – это еще баснописец Крылов сказал.

Вокруг собеседников закружились стайки бабочек. Журавль уснул.

– Я еще посмотрю на это дело, – кивнул Иисус на экран телевизора. – Но пока впечатление сумбурное. Да, я понимаю… в Откровении тебе виделось: я буду жестким судией, и, наверное, многие заслужили именно крутого суда, фактически – трибунала. Однако… что-то неправильно в их мире, если вред от демонстрации вечернего реалити-шоу переплюнул даже Гитлера. Ролики рекламные – допустим… в 3D неплохо смотрятся. Тарантино близок моей философии. Я пришел в Иерусалим на осле и стал богом. Он вышел из видеопроката и стал режиссером. А насколько необходима реклама?

Иоанн не мог сообразить, к чему клонит давний спутник по прогулкам в райских садах. Душой его овладело невнятное, но ощутимое беспокойство.

– Охват аудитории требуется, Господи, – пояснил он, ненавидя себя за менеджерский сленг. – А ролики до народа быстрее дойдут, в смысле понятия, что грех – это плохо. Сатана, жариться ему в озере вечно, рекламу использовал и преуспел. Не надо бояться информационных технологий.

Иисус уставился на апостола в страшном удивлении.

– Да кто их боится-то? – моргнул он ресницами. – Вкрадчивое убеждение – хорошая вещь. Пожелай я тотального повиновения, приказал бы всем быть счастливыми – и все стояли бы с застывшей улыбкой, как в пинкфлойдовском клипе The Wall. Но это уже коммунизм. Понятно, тут мы как бы визуально объясняем: мы лучше, вот к нам и прислонись. Один из менеджеров «Кока-колы» – все они попадают в Ад, но этот покаялся и ушел в монахи – сказал мне на приеме: их марку знают все. Реагируют, как зомби. Однако стоило «Коле» на неделю убрать уличные щиты и ролики с ТВ – и продажи упали на двадцать пять процентов. Я въезжаю в тему – двадцать первый век на дворе. Но не стоит полагаться только на спецэффекты. Лучшую рекламу христианства я видел на Филиппинах: «Молись усердно. Это сработает»[42]. А тут? Бюджет неслабый, актеров звездных зовем, постановка – ууууу. Но никто не кается.

Скрывая растерянность, Иоанн снова потянулся к манне небесной. Поглощая кусок сладкой массы, апостол мысленно раскладывал по полочкам ответ.

– Конечно, тебе виднее, – заметил он, продолжая глотать манну. – Но вот я, Господи, отнюдь не склонен драматизировать ситуацию. Ты прав, у нас масса недоделок – даже в той версии Апокалипсиса, что мы сработали, не отступая в мелочах от стиля Откровения. Но имеется главный плюс, сияющий, как солнце на восходе. Ведь атеизм полностью накрылся. Где раньше можно было встретить сто процентов богомольцев? Только в падающем самолете. Ты пришел и своим появлением утер скептикам нос. А помнишь, сколько было гипотез? Например – благодатный огонь на Пасху, это вообще химия.

– Собственно, все правильно, – тихо заметил Иисус. – Это и есть химия.

Иоанн подумал: наверное, с манной небесной в открытом рту он выглядит очень глупо. К счастью, у него не было зеркала, дабы в этом убедиться.

– Утомило донельзя, – пояснил Иисус. – Каждый год одно и то же: иди, возжигай огонь и доказывай, что ты реально воскрес. Я долго терпел, но потом пришлось явиться к патриарху Константинополя и сообщить – далее пусть служители в храме справляются своими силами. Я не хочу постоянно предъявлять свидетельства своего существования: не моя это проблема.

– А патриарх чего? – слизнул с губы манну небесную Иоанн.

– С ума сошел, – махнул рукой Иисус. – Пришлось провести срочное исцеление. После этого установку приняли к действию, но не поверишь – как же мне иногда смешно. Вот вроде люди в меня верят. Молятся. Постятся. Мой день рождения празднуют. А стоит зайти в гости – звонят врачу и жалуются на приступ шизофрении. А вот появление Диавола их почему-то смущает куда меньше. Типа, он и так реален…

Манна небесная в чашке закончилась. Иоанн хотел было попросить Создателя сотворить ее заново: это давало время подумать, как задать главный вопрос. Однако только что Иисус сам предоставил хороший повод.

– Кстати, о Сатане… – одними губами произнес апостол, и, пожалуй, кроме Иисуса, никто и с сантиметра не расслышал бы этот шепот. – По Раю уже расползаются нехорошие слухи… Почему ты НЕ видишь, куда он делся?

Иисус вздохнул. Журавль, словно утешая, перелетел к нему на диван.

– Кто меня окружает? – как бы в пустоту сказал Бог-сын, поглаживая крыло птицы. – До крайности уже утомило показывать фокусы. Если человек возжелал превращения воды в вино, пусть купит билет на шоу Копперфильда или, на худой конец, Акопяна. При Пилате чудеса для публики были необходимы: иначе у меня бы не было ни одного ученика. Теперь, извини, хватит. Народ пошел на диво циничный – хоть принцессу преврати в бублик под телекамерами, куча блогеров напишет в комментах онлайн: «ну-ну», «баян» и «я тоже так умею».

– Безусловно, – подтвердил Иоанн, дивясь своей находчивости. – То есть, как я понял… ты знаешь местопребывание Диавола, но не хочешь говорить?